Приехал в Быньги.
Наши работают.
Слазили с Игорем, посмотрели башенку изнутри.
Вот как она выглядит:
Снаружи
Внутри
Лиственница
Заказали по четыре рамы на башню.
Будем убирать фальшпол, вставлять окна, и польется свет со всех четырех окон четырех башен.
Но это уже весной. А пока готовимся.
Я Игорю говорю:
- На зиму остаемся?
Он говорит:
- Да. Работы море. И я останусь здесь, пока не сделаю все.
Я посмотрел на него. А он говорит:
- Я хочу что-то после себя оставить. Потому что до сих пор после меня оставались одни пустые бутылки.
А у этого парня раньше было прозвище "Синий". Простой русский парень с обычной судьбой.
Руками умеет делать все. И я никогда его не называл по прозвищу, и говорил только "Игорь". И старался относиться к нему с уважением.
И в последнее время он показал, что он достоин уважения. И все местные жители любят его и уважают.
Но, если бы в то время, когда он заехал к нам на реабилитацию, его бы "освободили" прокурорские - он бы давал показания (как и любой другой), и кого-нибудь из нас, скорее всего - меня, за него бы посадили. А он бы за это время окончательно превратился бы в животное, но, слава Богу, в этом случае все пошло по другому пути.
Слазили с Игорем, посмотрели башенку изнутри.
Вот как она выглядит:
Снаружи
Внутри
Лиственница
Заказали по четыре рамы на башню.
Будем убирать фальшпол, вставлять окна, и польется свет со всех четырех окон четырех башен.
Но это уже весной. А пока готовимся.
Я Игорю говорю:
- На зиму остаемся?
Он говорит:
- Да. Работы море. И я останусь здесь, пока не сделаю все.
Я посмотрел на него. А он говорит:
- Я хочу что-то после себя оставить. Потому что до сих пор после меня оставались одни пустые бутылки.
А у этого парня раньше было прозвище "Синий". Простой русский парень с обычной судьбой.
Руками умеет делать все. И я никогда его не называл по прозвищу, и говорил только "Игорь". И старался относиться к нему с уважением.
И в последнее время он показал, что он достоин уважения. И все местные жители любят его и уважают.
Но, если бы в то время, когда он заехал к нам на реабилитацию, его бы "освободили" прокурорские - он бы давал показания (как и любой другой), и кого-нибудь из нас, скорее всего - меня, за него бы посадили. А он бы за это время окончательно превратился бы в животное, но, слава Богу, в этом случае все пошло по другому пути.