Подлог или не подлог?
Антитеррористическая лингвистика
В цепочке скандалов, связанных с лингвистическими экспертизами, нынешний, произошедший с газетой «Ведомости», стал своего рода кульминацией, а все происходящее напоминает фантасмагорию, тем более удивительную, что дело происходит в суде. Какой же вывод из этого можно сделать?
Читаю новости. Организация Роскомнадзор вынесла газете «Ведомости» письменное предупреждение, поскольку усмотрела публичное оправдание террористической деятельности в статье Майи Кучерской «Вечные ценности. Провал коммуникации». Статья была опубликована в апреле, предупреждение вынесено в июне. Газета оспорила предупреждение в суде и представила мнения специалистов из Института русского языка РАН, с факультета журналистики МГУ и РУДН, которые не усмотрели в статье оправдания терроризма. Но на судебном заседании 9 ноября Роскомнадзор представил экспертное заключение, на основании которого и было вынесено предупреждение. Авторство заключения принадлежало профессору ГУ-ВШЭ, заведующей кафедрой словесности Елене Пенской.
Однако, по словам юриста «Ведомостей», заключение не содержало ни выходных данных, ни печати ГУ-ВШЭ, что вызвало сомнение в его подлинности. На запрос «Ведомостей» ответил один из проректоров ГУ-ВШЭ: запросы от Роскомнадзора о предоставлении кандидатуры для написания заключения на эту статью не поступали, решения о назначении Пенской в качестве эксперта по этому делу не принималось. Более того, ректор ГУ-ВШЭ Ярослав Кузьминов в переписке с редакцией газеты заявил, что Елена Пенская вообще не писала заключения и готова это подтвердить. В беседе с юристом «Ведомостей» Елена Пенская отказалась от авторства, сказав, что не является лингвистом, не писала заключения и не имеет к нему никакого отношения. Если журналисты ничего не перепутали, то настоящий скандал еще предстоит, и это будет всем скандалам скандал.
Абсурдность ситуации усиливается, если знать, что Майя Кучерская - доцент кафедры словесности ГУ-ВШЭ, той самой, которой заведует Елена Пенская.
Имел ли здесь место подлог или какая-то другая юридическая неловкость, я не знаю. Суд разберется. Или по крайней мере так говорится, что суд разберется. Но для меня очевиден один факт. Лингвистическая экспертиза, связанная с делами по обвинению в экстремизме, во многом скомпрометировала себя. Эксперта (а в последнем случае - экспертное мнение при отсутствующем эксперте) очень часто используют для того, чтобы обвинить кого-то в экстремизме, задавая ему прямой вопрос, является ли данное высказывание или текст экстремистским. Лингвист не должен отвечать на такой вопрос, поскольку положительный ответ фактически сразу подводит человека под статью, а лингвист ни в коем случае не является судьей.
Совершенно очевидно, что если высказывание разжигает и призывает, то оно призывает и разжигает массы. То есть массы способны разобраться в этом без помощи лингвиста. Значит, способен это сделать и суд, но юристам проще переложить ответственность на эксперта, а это в свою очередь означает определенную неуверенность в толковании закона. Слово «экстремистский» следовало юридически определить до того, как оно вошло в текст закона, а не делать это каждый раз для каждого конкретного случая с помощью эксперта.
А пока, мне кажется, лучше не писать экспертизы такого рода.
Автор - лингвист, профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедрой русского языка, директор Института лингвистики РГГУ
В цепочке скандалов, связанных с лингвистическими экспертизами, нынешний, произошедший с газетой «Ведомости», стал своего рода кульминацией, а все происходящее напоминает фантасмагорию, тем более удивительную, что дело происходит в суде. Какой же вывод из этого можно сделать?
Читаю новости. Организация Роскомнадзор вынесла газете «Ведомости» письменное предупреждение, поскольку усмотрела публичное оправдание террористической деятельности в статье Майи Кучерской «Вечные ценности. Провал коммуникации». Статья была опубликована в апреле, предупреждение вынесено в июне. Газета оспорила предупреждение в суде и представила мнения специалистов из Института русского языка РАН, с факультета журналистики МГУ и РУДН, которые не усмотрели в статье оправдания терроризма. Но на судебном заседании 9 ноября Роскомнадзор представил экспертное заключение, на основании которого и было вынесено предупреждение. Авторство заключения принадлежало профессору ГУ-ВШЭ, заведующей кафедрой словесности Елене Пенской.
Однако, по словам юриста «Ведомостей», заключение не содержало ни выходных данных, ни печати ГУ-ВШЭ, что вызвало сомнение в его подлинности. На запрос «Ведомостей» ответил один из проректоров ГУ-ВШЭ: запросы от Роскомнадзора о предоставлении кандидатуры для написания заключения на эту статью не поступали, решения о назначении Пенской в качестве эксперта по этому делу не принималось. Более того, ректор ГУ-ВШЭ Ярослав Кузьминов в переписке с редакцией газеты заявил, что Елена Пенская вообще не писала заключения и готова это подтвердить. В беседе с юристом «Ведомостей» Елена Пенская отказалась от авторства, сказав, что не является лингвистом, не писала заключения и не имеет к нему никакого отношения. Если журналисты ничего не перепутали, то настоящий скандал еще предстоит, и это будет всем скандалам скандал.
Абсурдность ситуации усиливается, если знать, что Майя Кучерская - доцент кафедры словесности ГУ-ВШЭ, той самой, которой заведует Елена Пенская.
Имел ли здесь место подлог или какая-то другая юридическая неловкость, я не знаю. Суд разберется. Или по крайней мере так говорится, что суд разберется. Но для меня очевиден один факт. Лингвистическая экспертиза, связанная с делами по обвинению в экстремизме, во многом скомпрометировала себя. Эксперта (а в последнем случае - экспертное мнение при отсутствующем эксперте) очень часто используют для того, чтобы обвинить кого-то в экстремизме, задавая ему прямой вопрос, является ли данное высказывание или текст экстремистским. Лингвист не должен отвечать на такой вопрос, поскольку положительный ответ фактически сразу подводит человека под статью, а лингвист ни в коем случае не является судьей.
Совершенно очевидно, что если высказывание разжигает и призывает, то оно призывает и разжигает массы. То есть массы способны разобраться в этом без помощи лингвиста. Значит, способен это сделать и суд, но юристам проще переложить ответственность на эксперта, а это в свою очередь означает определенную неуверенность в толковании закона. Слово «экстремистский» следовало юридически определить до того, как оно вошло в текст закона, а не делать это каждый раз для каждого конкретного случая с помощью эксперта.
А пока, мне кажется, лучше не писать экспертизы такого рода.
Автор - лингвист, профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедрой русского языка, директор Института лингвистики РГГУ