Выступление директора ПЦ РОД Наталии Холмогоровой на пресс-конференции в Центральном Доме Журналиста
Сегодня, 25 сентября, в Центральном Доме Журналиста состоялась пресс-конференция, посвященная участию националистов в выборах в Координационный Совет оппозиции.
На пресс-конференции выступили такие представители русского национального движения, как Константин Крылов, Наталия Холмогорова, Владимир Тор, Александр Белов и Илья Константинов.
Директор ПЦ РОД Наталия Холмогорова приводит в блоге содержание своей речи. Этот текст мы публикуем ниже:
"Мое положение в связи с этими выборами отличается от положения других ораторов, моих товарищей: я иду в КС не от националистической курии, а по общему списку. И на сегодняшний день, судя по результатам предварительного голосования, являюсь единственным представителем националистов, который по общему списку проходит. Хотя, разумеется, до выборов еще месяц, и все может измениться еще десять раз.
Зачем я иду на эти выборы? Моя мотивация, может быть, тоже "нестандартна". Я не политик и не хотела бы "заниматься политикой"; власть ради власти меня не интересует - тем более, что полномочия и возможности будущего КС пока неопределенны, и, возможно, эта власть окажется чисто виртуальной.
Я иду в официальный координационный орган оппозиции, чтобы стать там голосом самой преследуемой - и при этом самой незащищенной части протестного движения. Речь идет о русских националистах.
Так исторически сложилось, что именно националисты подвергаются наибольшему давлению - сильнее прессуют, может быть, только нацболов. Особенно верно это для регионов. Именно на националистов в первую очередь обращает внимание политическая полиция. Именно против них в первую очередь используются статья 282 и антиэкстремистское законодательство в целом. У них чаще всего проводят обыски, избивают в полиции, фабрикуют дела, подвергают пыткам, выбивая показания на себя или на других. Только в списках кандидатов в КС присутствуют 7 репрессированных или преследуемых националистов - это больше, чем у любой другой "фракции".
При этом именно они - самая безвестная часть репрессируемых. Безвестная не только для широкой публики, но и для самой оппозиции. Для оппозиционного "мейнстрима", в котором ведущие роли играют либералы и левые, националисты - в лучшем случае, чужие непонятные люди. В худшем - враги. Поэтому даже о вопиющих случаях политического преследования националистов - как случаи Константинова или Хабарова - не пишет "Новая газета", не делает репортажи "Эхо Москвы". Страдающие и гибнущие люди, для которых информация о них и общественная поддержка может стать спасательным кругом - страдают и гибнут в безвестности.
Я хочу стать их голосом. Войдя в КС, я буду использовать все возможности, которые там представятся, для защиты репрессируемых националистов - для того, чтобы их имена включались в общие списки политзаключенных, их фамилии звучали в выступлениях, в их защиту писались и подписывались открытые письма.
Часто меня спрашивают, почему я иду не от курии, а по общегражданскому списку. На то есть две причины. Во-первых, идя от курии, мне неизбежно пришлось бы конкурировать с товарищами-националистами и отнимать голоса у кого-то из них. Это для меня неприемлемо. Вторая причина, может быть, еще более важная - в том, что мне непонятна и неприятна сама идея курий, этаких "загончиков", члены которых не участвуют в предвыборной борьбе на общих основаниях. Я не считаю, что мне нужны какие-то привилегии - я хочу честно, наравне с другими, бороться и честно победить. Или не победить, это уж как получится.
Когда посыпались вопросы, я в основном молчала; но, когда задали вопрос о Пусси Райот - тут уж, как говорится, не вынесла душа поэта. И не только у меня: заговорили все сразу, перебивая друг друга - чувствовалось, что накипело у всех. :-)
Илья Константинов процитировал письмо своего сына о том, что в деле Пусси Райот нужно различать две стороны: сам их поступок, морально неприемлемый и политически провокационный - и "суд" над ними, который проходил с массой злоупотреблений и превратился в фарс, став ярчайшим примером россиянского политически ангажированного суда.
Я с этим совершенно согласилась и добавила вот что:
Считаю, что участницы "Пусси Райот" наказаны чрезмерно сурово: их поступок заслуживал административного наказания, но не уголовного. Однако поражает в этом деле непропорциональность общественной реакции. Девушки попали в тюрьму на два года (что чрезвычайно неприятно, но все-таки не смертельно) за то, что действительно сделали - споры идут лишь о квалификации и моральной оценке, но в том, что они действительно вбежали в церковь и попытались там спеть и сплясать, никто не сомневается. Да, это не заслуживает тюремного заключения. Но бывают намного худшие ситуации - и есть люди, которым прямо сейчас приходится намного хуже.
История "Пусси" воспринимается как трагедия мирового масштаба, девушки стали мировыми знаменитостями, над их судьбой рыдает чуть ли не все прогрессивное человечество - при том, что они скоро выйдут, и после этого, уверена, у них все будет хорошо. Между тем чуть раньше еще одна девушка - того же возраста, тоже молодая и симпатичная, с большими планами на будущее - отправилась в тюрьму на 18 лет. То есть у нее не будет семьи, не будет детей, она выйдет на свободу уже старухой с потерянным здоровьем. Не два года потеряны - погублена жизнь. Знаете, за что? За то, что она - как сказано в приговоре - "в неустановленное время неустановленным способом подала неустановленный сигнал", и этот неустановленный сигнал, про который ровно ничего не известно, якобы как-то облегчил действия убийцы. Ее товарки, сидящие в одной с ней колонии, поражаются и не верят, что такое возможно. Эта девушка - Евгения Хасис. И никто из этих чувствительных и добросердечных защитников "девушек за решеткой" не кричит и не плачет о ее судьбе - а если изредка ее и поминают, то только в ключе: "Так ей и надо, проклятой русской фашистке". Я все время помню об этом - поэтому мне трудно сочувствовать "Пусси Райот".
Журналистам это, по-моему, не слишком понравилось. Но что делать? Я так думаю".