Вчера и завтра
Наверное, в этот раз нужно что-то сказать. Закончился 2009-й год, и вместе с ним закончился тот я, который этот год пережил. Это все вранье, что люди не меняются - просто апологеты подобной теории очень хотят скрыть тот факт, что гораздо больше шансов скатиться в говно, чем стать хоть немного лучше. Особенно когда все вокруг рушится, когда вокруг смешивается коктейль из слез, крови и тяжелого холодного пота, который впитывается не только в футболку, но залезает обратно под кожу.
В этом году не стало моего деда, Александра Викторовича Филиппова, журналиста-международника, востоковеда, дипломата, человека, который сделал так, что несколько поколений совершенно по-другому воспринимали то, что происходило на Востоке. Человека, который подарил моей семье тот плацдарм, с которого получилось стартовать в сторону будущего (согласитесь, не всем в наше время достается билет на этот курорт). Человека, который любил меня больше жизни. Когда на аппарате, меряющем кровяное давление, вместо двух цифр возникло ERROR, наступил тот самый рубеж между вчера и завтра, который тянулся почти бесконечность и так до конца и не растворился, когда захлопнулась дверца крематория.
В этом году пришлось повзрослеть одним рывком. В этом году особенно остро прокатилось по нервам ощущение того, что "Всего Этого Больше Не Будет Никогда". И не было в этом беспросветном состоянии ничего важнее, чем оброненное кем-то слово "Держись". Клянусь, я держался. Непонятно, за воздух или за цепь, которая сковывает меня с теми, кто всегда был и будет рядом. Или за ту яркую вспышку, с которой вошли в мою жизнь новые люди, которых я надеюсь и дальше называть друзьями.
В этом году я вернул себе Прагу. Я знаю, что на ее мостовых сохранилось эхо от моих шагов, а среди деревьев, укрывающих Петршинский холм и Страховский монастырь до сих пор бродит моя тень и очень ждет, когда я вернусь.
В этом году не стало моего деда, Александра Викторовича Филиппова, журналиста-международника, востоковеда, дипломата, человека, который сделал так, что несколько поколений совершенно по-другому воспринимали то, что происходило на Востоке. Человека, который подарил моей семье тот плацдарм, с которого получилось стартовать в сторону будущего (согласитесь, не всем в наше время достается билет на этот курорт). Человека, который любил меня больше жизни. Когда на аппарате, меряющем кровяное давление, вместо двух цифр возникло ERROR, наступил тот самый рубеж между вчера и завтра, который тянулся почти бесконечность и так до конца и не растворился, когда захлопнулась дверца крематория.
В этом году пришлось повзрослеть одним рывком. В этом году особенно остро прокатилось по нервам ощущение того, что "Всего Этого Больше Не Будет Никогда". И не было в этом беспросветном состоянии ничего важнее, чем оброненное кем-то слово "Держись". Клянусь, я держался. Непонятно, за воздух или за цепь, которая сковывает меня с теми, кто всегда был и будет рядом. Или за ту яркую вспышку, с которой вошли в мою жизнь новые люди, которых я надеюсь и дальше называть друзьями.
В этом году я вернул себе Прагу. Я знаю, что на ее мостовых сохранилось эхо от моих шагов, а среди деревьев, укрывающих Петршинский холм и Страховский монастырь до сих пор бродит моя тень и очень ждет, когда я вернусь.