Иначе
Иначе - мощнейшая программа, стопроцентно попавшая в нужное время. Сколько раз я прослушал первую часть альбома, уже и не счесть, и никак надоесть не может. Поэтому когда узнал, что в мае будет повтор, тут же решил снова идти. Тем более, осенью я ещё никаких слов не знал и вообще к презентации послушал альбом только два раза. Ну а тут уже было нечто более осмысленное, устоявшееся.
Короче.
Где-то в полседьмого были на Спортивной, у Юбилейного очередей никаких, быстренько везде прошли и встали почти в самом начале, за пять минут до концерта людей в зале было очень мало. Как водится, полчасика постояли при свете родных ламп дворца спорта, и тут слышим - стук, топот, грохот, а это Шевчук такой на неосвещённую сцену выходит и говорит коротенькую вступительную речь. Ну и после этого начинаем.
Программа вся вновь на одном дыхании. Так же сильно, так же с дрожью в спине. Конечно, немного печально в 2012 году слышать снова «Прощай, двадцатый век! Да здравствует двадцать первый!» посередине «Родившимся этой ночью», ну да и правда прощаемся с ним потихоньку в кои-то веки.
Шевчук в этот раз очень много пел без шпаргалки! Путая и забывая слова, но безумно искренне. Захлёбываясь на «Солнечном свете» и чеканя «Время» - это и стихи, и песня, и всё вместе неотделимо друг от друга.
Программу, и вообще этот альбом, первые разы надо, конечно, слушать целиком. Но и каждая песня в отдельности настолько цепляет! Невозможно передать ощущения, которые испытываешь, когда зал в едином порыве поёт: «Триста тысяч поколений у нас в крови, но кроме любви ничего больше нет», или даже не поёт, а серьёзно, жёстко констатирует: «Наша история - не дешёвка. Наша история - началась». Здесь тянется вверх и дышит полной грудью истинный, искренний патриотизм, проросший на хороших книгах, хорошем воспитании, хорошем языке и бескрайних просторах. Не сразу, да и не конца в итоге ясно, почему так пробивает дрожь на строчках, которые Шевчук наконец-то читает наизусть, не по книжке:
Что мне расскажет Родина моя
с плывущими кусками на экране
Любви замерзшей, вьюгой февраля,
в пустой и тёмной пропасти зрачка
по расширяющейся звёздной пилораме.
С водой технической, прокисшей в кране,
в разбитом шприце тощего торчка,
что в туалете просыпается, зевая,
и смотрит на поля. И смотрит на поля…
Также дрожишь на “Пустоте”, на “Кризисе”, глядя, как в огромный экран перед тобой колотит битой Сергей Чернов и с ненавистью смотрит на тебя, а в конце - плачет… И оттаиваешь, оттаиваешь сам, становишься теплее и неравнодушнее после строк:
И наш патриотизм - не очень высок.
Он не фужер на банкете, не танцор нагишом,
Он не гимны, не марши, не речей песок,
Он наивен, прост и даже смешон!
Он не дубина, не народ, не вождь,
Не чугунный цветок в гранитной руке.
Он - там, где мы хоронили дождь.
Он - солнце, тонущее в реке…
На высокой, пронзительной ноте звучит «Когда ты была здесь» - песня о жене Шевчука, она умерла от рака. «Эта композиция требует от меня особой концентрации. Тут должно быть что-то настолько человеческое…» - это про видеоряд к песне. На протяжении всего концерта музыканты все перед тобой как есть. Шевчук бегает по сцене, смеётся и морщится от боли, хватается за голову и падает на колени. Вокруг него волчком вьётся вокалистка Алёна Романова, скачут в медно-духовом танце трубач и тромбонист, утирает со лба седьмой пот барабанщик Тёма Мамай (закончивший мою музыкалку, ляляля, я недавно с ним в метро ехал), колдует над стеллажами из клавишных Константин Шумайлов и рвут струны гитара и бас.
«Напиши мне, напиши» порадовала солнцем, тонущим в реке. Над сценой висели три диковинные круглые арматуры, которых не было на осеннем концерте, и средняя из них зажглась жёлтым в нужный момент. А вот две остальные арматурины не понравились - на «Кризисе» они стали очень ярко бить по глазам. Задумка была хорошая, но светило даже до боли, закрывали глаза руками.
На «Кризисе» человеку рядом с нами стало плохо. Со сцены орёт страшная песня, а у нас человек висит на плечах двух других, голова у него мотается, и они утаскивают его из зала.
Музыка проникла в меня, дойдя до самых отдалённых клеток тела, до корней волос и до кончиков пальцев. Под конец программы я стою с пониманием того, что завтра всё будет иначе.
И можно сказать, что завтра начинается прямо после этого, потому что выходит снова группа, начинает второе отделение Алёна Романова, демонстрируя фантастическое владение голосом. Выходит Шевчук, спрашивает, всё ли было видно и слышно, улыбается, смеётся, а после этого… После этого начинается какая-то неведомая феерия. «У меня такое хорошее настроение сегодня» - говорит Юрий Юлианович и вдруг неспеша, как будто неуверенно начинает: «Актриса Весна после долгой болезни…» Ну, тут зал просто взрывается восторженным рёвом :) Однако поберегите глотки, господа. Потому что после этого раритета Шевчук так же из-за такта «неуверенно» затягивает: «Плюс один, ноль, плюс два, почернела зима…» В зале - бешеные пляски со стойками на головах, а тем временем посреди песни дядя Юра делает паузу, и - «Не стреляй в воробьёв, не стреляй в голубей»… Мы не успеваем передохнуть от волнами хлещущей радости, а ДДТ тем временем доигрывает один куплет «Не стреляй» и возвращается к прерванному на полуслове «Ленинграду».
После каждой песни хитрый очкарик спрашивает: «Ну что, ещё сыграть?» и, получая утвердительный ответ, играет ещё. В зале просто праздник какой-то. Слушаем новую песню, которая начинается с такого вступления: «Название пока не придумал… А, нет, придумал, вот. Песня называется "Блогер". "Последний блогер"». Начинает, путает аккорды, снова начинает, Федичев на гитаре помогает ему. Затем Шевчук говорит: «Следующую песню посвящаю питерскому рок-клубу!», и музыканты жарят «Мама, это рок-н-ролл», причём иначе, чем «жарят» это исполнение не назовёшь - больше всех даёт жару бешеное соло Федичева на несколько минут в конце с использованием не пойми какого процессора и не пойми скольких педалей. Затем Шевчук перекидывается парой слов с музыкантами, и - мама дорогая! - начинается до боли знакомое вступление, и я понимаю, что это «Любовь», одна из лучших, на мой взгляд, песен ДДТ, которую на концерте услышать - очень дорогого стоит. Здесь комментарии излишни. Группа играет всё мыслимое и немыслимое, что можно было попросить сыграть. Хлопаем, танцуем, кричим «С Днём Рождения!», ведь всего два дня назад Шевчуку стукнуло 55. А со сцены звучит «Пропавший без вести» с потрясающими соло и вставками Антона Вишнякова на тромбоне. Звучит «Просвистела». Посередине песни вперёд выходят Вишняков и трубач Иван Васильев - и дают стране угля попеременный импровиз на несколько минут.
Завершают магическую мистерию эпохальные две любимые песни. На «Родине» фаер-группа, каждый год придумывающая что-нибудь новенькое, выстроилась от левого до правого конца зала и на припеве одновременно зажгла. Ох как это было круто. Ну и ещё круче было на «Это всё», когда весь зал горел бенгальскими огнями.
Вечер удался на славу.
P.S.: Звук в начале показался суховатым и немножко разбалансированным, бас было некоторое время не слышно совсем, а в микрофоне Шевчука было многовато средних частот. Впрочем, потом я либо влился, либо всё поправили.
На «Пустоте» к Шумайлову внезапно подбежал человек и стал помогать ему что-то сделать с клавишами. Вступление к песне уже началось, тут Шевчук говорит: «Стоп. Давайте ещё раз, тут всё развалилось».