Среди этих прекрасных людей я провела майские праздники.
Click to view«Третья симфония Малера» - один из двух балетов, привезенных на гастроли в Москву из Гамбурга. Жаль, записей «Нижинского» в сети не найти - это, безусловно, одно из самых ярких театральных впечатлений в моей жизни!
«Малера» я смотрела из-за кулис, переводя то помрежу, то носящимся со скоростью звука костюмершам. И когда, наконец, выдавалась минутка постоять-посмотреть - я лишалась дара речи (пока меня вновь не начинали тормошить с переводом), мои ноги пригвождало к полу, взгляд - к этим фигурам. Вообще, когда на третий день моей работы в Станиславском появились танцоры, фокусироваться на своей задаче стало куда сложнее. Не знаю, как объяснить. Танец - на мой взгляд, идеальное состояние из доступных человеку, а эти люди возводят его в абсолют. Даже когда они просто спускались из балетных классов на сцену на репетицию - в смешных сапогах-луноходах на красивых сильных ногах, лениво раскатывались в шпагатах, а потом по команде режиссера выходили и танцевали так, словно для них это цель жизни и естественное состояние одновременно, - хотелось туда , к ним, с ними летать. Даже в расслабленной походке их тела будто излучают энергию, выдавая какую-то нездешнесть, инаковость. Что уж говорить про спектакль, где сходятся воедино не только задумка хореографа и исполнение ее танцорами, но и вся сценическая работа: свет, звук, декорации, костюмы, - меня лично осознание всей этой грандиозности наполняло нездоровым восторгом.
Вообще впервые прочувствовала, что спектакль, который видит зритель в зале, это, дай Бог, десять процентов всего действия. Масштабы его механизма произвели сильное впечатление. «Нижинского» готовили фактически трое суток. И уже сидя на самом спектакле за пультом звукорежиссера, я как зритель поняла, зачем это все нужно и куда что должно бить: огромные подсвеченные кольца, опускающиеся сверху при возникновении темы сумасшествия (Нижинский наблюдает за тем, как его брат сходит с ума - тут было почти больно), безумная в своей быстроте смена костюмов роты солдат , через который затем проходит сестра Нижинского (костюмер Диана мне рассказывала, что после этой сцены изнасилования танцовщица буквально падает за кулисами и нужно е дать ей удариться - мне кажется, на этом месте в спектакле плохо было не ей одной). И сама фигура Нижинского - гениально разыгрываемая Александром Рябко. Рискую зайтись в междометном восторге, но от танца этого человека хочется кричать, про таких людей говорят «Богом поцелованный», так, должно быть, танцевал Нуреев . Невероятное существо!
Ну вот опять, как объяснить: фактически осязаешь и видишь, как физическая энергия дает импульс чему-то другому и воздух пропитывается энергией совсем другого рода, совсем другого мира. То, как Александр танцевал безумие Нижинского ( точнее видимое им сумасшествие мира, - так что не поймешь, где заканчивается одно и начинается другое, где болезнь Нижинского перетекает в ужас мировой войны) … может, и хорошо, что нет записей, ноутбук этого не донесет… опять ни глаголов, ни прилагательных не хватает. .. Не знаю, как он восстанавливается после такого. Поверишь тут и в магию и в вампиров, глядя на его «проводимость».
…4 года назад я впервые попала в Театр Романа Виктюка, который очень многое во мне изменил и очень многое для меня открыл. Встреча с балетом Джона Ноймайера, кажется, станет для меня аналогичной вехой. Сейчас просматривая записи и читая рецензии, хочу буквально на все, на первый ряд и по нескольку раз. Je suis malade, опять:)