Ч.Р. Метьюрин "Мельмот Скиталец". Лирическое.
Вот есть такая тема у меня - вцепиться в какую-нибудь книгу и носиться ней, как дурень с писанкой. Сначала даже не в книгу, а в идею книги. Характерный пример - Джон Мильтон "Потерянный рай" - программная зарубежка, 17 век. Уже тогда на втором курсе приступала к ней, как говорится, с огромным "культурным ожиданием", после всех этих abashed the devil stood and felt how awful Goodness is. Лабудень про программный характер, символы и параллели из лекций и умных предисловий проходили мимо меня. "Потерянный рай" оживал для меня лично, не могу передать, какой восторг у меня вызывали описания самых простых действий Ангелов - просто сродни муми-тролльским. "Мемнох-дьявол" Анны Райс, на мой взгляд, очень бледная попытка подражания. Кстати, если перевод, - то только прозаический - Шульговской. Но не суть.
И вот нынешнее увлечение (да, из серии, влюблена я в эту книгу) - "Мельмот Скиталец". Когда-то вскользь упоминался на лекции несравненного, великолепного вдохновителя-мотиватора - Сергея Вениаминовича Сапожкова - в качестве одного из источников к "Евгению Онегину", книга, совершенно "необязательная к прочтению". Еще одна мыслишка апропо: начертанное рукой С.В. на моем реферате 2004 года "Сон Татьяны и его место..." - "Молодец! Полно, толково, четко" я до сих пор считаю своей самой высшей похвалой. Те, кто хоть как-то знакомы с этим человеком, меня, возможно, поймут. И тоже из разряда сентиментального идиотизма: тянет так иногда куда-нибудь в аспирантуру, в тишь и прохладу библиотек:) с тем, чтобы ковыряться в чем-то неактуальном, ужасно интересном с последующим написанием чего-то, не имеющего никакой практической ценности и никому неинтересного. Впрочем...
Сидела-сидела во мне эта мыслишка "прочитать бы" (что за дьявольщинка там такая), переносилась книжка из списка в список. Короче, свершилось! Кто мне подарил? Не вспомню уже. Спасибо)
...
Нет, увольте, как смел Вальтер Скотт относиться со снисхождением к Метьюрину, а какой-то там Кольридж вообще писать разгромные рецензии! И создавался-то "Мельмот Скиталец" в угоду царившей моде на "готические романы"! Вот уж неожиданная жемчужина.
Сказать, что я потрясена этой книгой, - это ничего не сказать. Поля страниц заполнились разнонаправленными витками комментариев и значков, "то кратким словом, то крестом, то вопросительным крючком".
Я одного понять не могу: почему "Скитальца" не проходят, на разбирают, не анализируют на филфаке, или это посто нам так не повезло? Одних цитат и реминисценций хватит на несколько семинаров. Но что больше всего поражает: среди этого литературного лабиринта остается место идее, которая тебя лично затрагивает - "это ты научил меня радости страдания", "она перестала любить прекрасное в природе, словно предчувствуя участь, которая ее ожидает, она как будто вступала в союз со страшными и зловещими силами. Она полюбила скалы и океан, громыханье волн и бесплодный песчаный берег - все то, что даже звучаньем своим напоминает о горе, о вечности...Те, кто любят, могут упиваться воздухом сада и вбирать в себя его пьянящее благоухание, и кажется, что это - жертвоприношение самой природы на тот алтарь, который воздвигнут в сердце каждого, кто поклоняется ей, и на котором зажжен огонь; а те, кто любил, пусть уходят на берег океана...
Казалось, земля и небо, море и суша смешались воедино, чтобы вернуться в хаос ...Среди этого хаоса стояли два существа: одно, которое было так прелестно, что, казалось, могло не бояться стихий даже в их гневе, и другое, чей бесстрашный и упорный взгляд как бы бросал им вызов..." Та же первозданность и гандиозность, что и у Мильтона! Ничего не было до этого. Кстати, второе существо - это враг рода человеческого.
В который раз сожалею, что опоздала родиться на пару столетий. Представляю, как в 1811 году мне бы приходилось просить отпустить мне шнуровку от слишком бурных эмоций после прочтения)
И вот нынешнее увлечение (да, из серии, влюблена я в эту книгу) - "Мельмот Скиталец". Когда-то вскользь упоминался на лекции несравненного, великолепного вдохновителя-мотиватора - Сергея Вениаминовича Сапожкова - в качестве одного из источников к "Евгению Онегину", книга, совершенно "необязательная к прочтению". Еще одна мыслишка апропо: начертанное рукой С.В. на моем реферате 2004 года "Сон Татьяны и его место..." - "Молодец! Полно, толково, четко" я до сих пор считаю своей самой высшей похвалой. Те, кто хоть как-то знакомы с этим человеком, меня, возможно, поймут. И тоже из разряда сентиментального идиотизма: тянет так иногда куда-нибудь в аспирантуру, в тишь и прохладу библиотек:) с тем, чтобы ковыряться в чем-то неактуальном, ужасно интересном с последующим написанием чего-то, не имеющего никакой практической ценности и никому неинтересного. Впрочем...
Сидела-сидела во мне эта мыслишка "прочитать бы" (что за дьявольщинка там такая), переносилась книжка из списка в список. Короче, свершилось! Кто мне подарил? Не вспомню уже. Спасибо)
...
Нет, увольте, как смел Вальтер Скотт относиться со снисхождением к Метьюрину, а какой-то там Кольридж вообще писать разгромные рецензии! И создавался-то "Мельмот Скиталец" в угоду царившей моде на "готические романы"! Вот уж неожиданная жемчужина.
Сказать, что я потрясена этой книгой, - это ничего не сказать. Поля страниц заполнились разнонаправленными витками комментариев и значков, "то кратким словом, то крестом, то вопросительным крючком".
Я одного понять не могу: почему "Скитальца" не проходят, на разбирают, не анализируют на филфаке, или это посто нам так не повезло? Одних цитат и реминисценций хватит на несколько семинаров. Но что больше всего поражает: среди этого литературного лабиринта остается место идее, которая тебя лично затрагивает - "это ты научил меня радости страдания", "она перестала любить прекрасное в природе, словно предчувствуя участь, которая ее ожидает, она как будто вступала в союз со страшными и зловещими силами. Она полюбила скалы и океан, громыханье волн и бесплодный песчаный берег - все то, что даже звучаньем своим напоминает о горе, о вечности...Те, кто любят, могут упиваться воздухом сада и вбирать в себя его пьянящее благоухание, и кажется, что это - жертвоприношение самой природы на тот алтарь, который воздвигнут в сердце каждого, кто поклоняется ей, и на котором зажжен огонь; а те, кто любил, пусть уходят на берег океана...
Казалось, земля и небо, море и суша смешались воедино, чтобы вернуться в хаос ...Среди этого хаоса стояли два существа: одно, которое было так прелестно, что, казалось, могло не бояться стихий даже в их гневе, и другое, чей бесстрашный и упорный взгляд как бы бросал им вызов..." Та же первозданность и гандиозность, что и у Мильтона! Ничего не было до этого. Кстати, второе существо - это враг рода человеческого.
В который раз сожалею, что опоздала родиться на пару столетий. Представляю, как в 1811 году мне бы приходилось просить отпустить мне шнуровку от слишком бурных эмоций после прочтения)