О папе.
Когда я думаю о папе, мне становится тепло и я улыбаюсь. А иногда подступают слёзы. Слёзы счастливой взрослой тётки, которая отца называет папой...
Семейная легенда гласит, что папа хотел мальчика. А я знаю, что он просто хотел МЕНЯ. Но сначала опасался, потому что очень любил маму, а мама была серьёзно больна и врачи не советовали ей рожать. Но мама тоже так хотела МЕНЯ, что они решили рискнуть. Как протекала мамина беременность и что пришлось вынести им обоим, я не знаю, но примерно представляю, по бабушкиным причитаниям. Но что должно было произойти, то случилось в холодный ноябрьский день н-ного года прошлого века.
Видимо, в тот момент была какая-то особая звезда на небосклоне, потому что родилась я счастливой. Вот как-то так сразу и счастливой, и на всю жизнь. Осознанно. Я думаю, что все рождаются счастливыми, но потом происходит нечто, что не даёт осознавать эту самую "счастливость". Я не стану разбирать, почему и за что, и какие испытания нам ниспосланы свыше. Считаю, что нам не дано сверх того, что мы в силах вынести.
Я отвлеклась.
... и вот я родилась. Маленькая, хиленькая. Но я так хотела жить, что никак не могла позволить себе болеть. Кроме стандартного набора детских болячек, из которых "ветрянка" была самой тяжелой болезнью.
А папа всегда рядом со мной. Я помню себя маленькой девочкой, висевшей на нём, как обезьянка. И папа ласково называл меня "мартышкой". Отработав с детьми до позднего вечера, он находил силы читать мне каждый вечер перед сном. Иногда я просила почитать "взрослую" книжку, которую он читал на тот момент.
Я помню, как папа учил меня держаться на воде и злился, что моя попа тонет. А когда я была постарше и хулиганила в воде, как он мне "прописывал" тапочки. На моей попе частенько красовалась надпись "adidas" или "puma".
Я помню, что папа всегда был рядом, когда мне было "плохо" в отроческие годы. Папа никогда не жаловался, а я не всегда понимала, как ему было тяжело. Мы страшно ругались и скандалили, но я никогда не чувствовала, что он меня не любит.
Я помню, как он поддерживал всю нашу семью, когда сам серьёзно заболел.
Он никогда не оспаривал мой выбор, чего бы это ни касалось. Хоть и критиковал, но считал, что нужно иногда наступать и на свои грабли. Правда, огорчался, что мой путь пролегал сплошь по граблям.
Благодаря папе я до 12-ти лет верила в Деда Мороза. Умом понимала, но папа устраивал такие чудеса, что невозможно было не верить.
Он не ругал меня, когда в 17-ть лет я приползла домой пьяненькая. Отпаивал чаем и хохотал с меня, приговаривая, что "каждая приличная девушка должна опытным путём определить свою норму".
И мы разговаривали. Всегда разговаривали. Я могла и могу до сих пор задать любой вопрос. И знаю, что я получу ответ. Папа указывал на мои ошибки, рассказывал, почему и как всё устроено. Учил не бояться и быть честной.
Я просто люблю своего папу. Это действительно просто. Любить.
И дай Бог ему долгих лет жизни!
Семейная легенда гласит, что папа хотел мальчика. А я знаю, что он просто хотел МЕНЯ. Но сначала опасался, потому что очень любил маму, а мама была серьёзно больна и врачи не советовали ей рожать. Но мама тоже так хотела МЕНЯ, что они решили рискнуть. Как протекала мамина беременность и что пришлось вынести им обоим, я не знаю, но примерно представляю, по бабушкиным причитаниям. Но что должно было произойти, то случилось в холодный ноябрьский день н-ного года прошлого века.
Видимо, в тот момент была какая-то особая звезда на небосклоне, потому что родилась я счастливой. Вот как-то так сразу и счастливой, и на всю жизнь. Осознанно. Я думаю, что все рождаются счастливыми, но потом происходит нечто, что не даёт осознавать эту самую "счастливость". Я не стану разбирать, почему и за что, и какие испытания нам ниспосланы свыше. Считаю, что нам не дано сверх того, что мы в силах вынести.
Я отвлеклась.
... и вот я родилась. Маленькая, хиленькая. Но я так хотела жить, что никак не могла позволить себе болеть. Кроме стандартного набора детских болячек, из которых "ветрянка" была самой тяжелой болезнью.
А папа всегда рядом со мной. Я помню себя маленькой девочкой, висевшей на нём, как обезьянка. И папа ласково называл меня "мартышкой". Отработав с детьми до позднего вечера, он находил силы читать мне каждый вечер перед сном. Иногда я просила почитать "взрослую" книжку, которую он читал на тот момент.
Я помню, как папа учил меня держаться на воде и злился, что моя попа тонет. А когда я была постарше и хулиганила в воде, как он мне "прописывал" тапочки. На моей попе частенько красовалась надпись "adidas" или "puma".
Я помню, что папа всегда был рядом, когда мне было "плохо" в отроческие годы. Папа никогда не жаловался, а я не всегда понимала, как ему было тяжело. Мы страшно ругались и скандалили, но я никогда не чувствовала, что он меня не любит.
Я помню, как он поддерживал всю нашу семью, когда сам серьёзно заболел.
Он никогда не оспаривал мой выбор, чего бы это ни касалось. Хоть и критиковал, но считал, что нужно иногда наступать и на свои грабли. Правда, огорчался, что мой путь пролегал сплошь по граблям.
Благодаря папе я до 12-ти лет верила в Деда Мороза. Умом понимала, но папа устраивал такие чудеса, что невозможно было не верить.
Он не ругал меня, когда в 17-ть лет я приползла домой пьяненькая. Отпаивал чаем и хохотал с меня, приговаривая, что "каждая приличная девушка должна опытным путём определить свою норму".
И мы разговаривали. Всегда разговаривали. Я могла и могу до сих пор задать любой вопрос. И знаю, что я получу ответ. Папа указывал на мои ошибки, рассказывал, почему и как всё устроено. Учил не бояться и быть честной.
Я просто люблю своего папу. Это действительно просто. Любить.
И дай Бог ему долгих лет жизни!