Жжучка
Долгие зимние вечера настали, время пригреться у камелька и рассказывать истории. Это было полтора года назад, я только что переехал. Евро стоил сорок рублей пятьдесят копеек, и жизнь била ключом. Особо ничего в квартире не поменял, только выбросил совсем ненужную и старую мебель. Естественно, ни о каком ремонте тогда речь не шла. Тем более, что до очередного ЗВ оставался примерно месяц, а это говорит само за себя.
Завтракал я на кухне, и по утрам отдёргивал штору, которой закрывал окно накануне вечером, ведь гораздо приятнее пить утренний чай при ярком солнечном свете. Так окно и оставалось не занавешенным до вечера. Какое, впрочем, дело - я же всё равно строил зиккурат не у себя дома. Как-то раз, придя домой после очередной репетиции, я задёрнул штору, чтобы соседи напротив не обзавидовались, с каким аппетитом я уплетаю заслуженные пельмени. И мне под ноги упал маленький серый с виду бумажный комочек. Приглядевшись, я обнаружил, что это основа осиного гнезда - самая верхушка, на которой всё держится. Повертел, подивился, выбросил, да и забыл. Однако, на следующий вечер всё повторилось вновь. Только пока я вертел в руках этот "фундамент" в открытую форточку влетела его хозяйка. Агрессии она не проявляла, и я решил за ней понаблюдать. Она пожужжала около карниза, откуда упали её труды, поползала по нему и с огорчённым жужжанием улетела в форточку. Мне её даже жалко стало - так она грустно жужжала, улетая...
На следующий вечер, прежде чем задёрнуть штору, я осмотрел карниз. Там опять была основа гнезда. Сама хозяйка суетилась вокруг, что-то там надстраивая. До меня ей дела особо не было, мне до её поползновений по карнизу тоже, жужжала она громко, но на мои пельмени не покушалась. Летала в основном в форточку и обратно, на территорию кухни дальше метра не углублялась. Так я и решил, что же её гонять, какая-никакая скотинка домашняя, будет кому за домом в моём отсутствии присмотреть. Ну а если обнаглеет, я на неё управу быстро найду. Так она и осталась у меня жить.
На том и порешили - я её не беспокою, а она меня не трогает. Тем более, что моё любопытство в отношении строительства гнезда она мне удовлетворять не мешала. Стройка шла ударными темпами, соты были возведены меньше чем за неделю, и по всей видимости, сразу же заселены. Достроить гнездо она успела всего лишь до половины, оно осталось открытым снизу. Потом у неё появились маленькие, она за ними заботливо ухаживала, и по-прежнему не обращала никакого внимания на мои любопытные взоры.
Только один раз у нас случился вооружённый конфликт. Я тогда сидел в комнате с зажжённой настольной лампой и пришивал золотые листья к опахалам. На ту мастерскую, которую я разводил в квартире, Жжучка (мне показалось, что ей это имя очень подходит) не реагировала - пилил и сверлил я свободно в светлое время. Но это была уже ночь, на улице темно, а у неё режим. Жжучка, разумеется, прилетела посмотреть, что там такое творится - почему светло. Прилетела сонная, устало жужжавшая, и начала биться о лампу, в монитор и всячески лезть под руку. Движимый чувством долга перед грядущим мероприятием, инстинктом самосохранения и чувством ответственности за того, кого приручил, я взял футболку, аккуратно накинул её поверх незванной гостьи, легонько смял её и, отнеся на кухню, вытряхнул в окно. Где-то на уровне первого этажа у Жжучки включился движок, она вышла из штопора и с прерывающимся жужжанием улетела в темень.
Утром я её не обнаружил. Осмотрел гнездо - личинки были в порядке, шевелились, но самой Жжучки не было. Весь день я очень переживал, что слишком напугал её, и она теперь не вернётся. Или что ей мозги отшибло. Или что я всё-таки переломал ей крылья. Но вечером она суетилась вокруг своего гнезда как обычно, безо всякого намёка на прошлые неурядицы. У меня отлегло от сердца. В дальнейшем, во избежание недоразумений, я перед вечерним шитьём закрывал дверь на кухню поплотнее.
А потом... Потом однажды она просто не прилетела.
Завтракал я на кухне, и по утрам отдёргивал штору, которой закрывал окно накануне вечером, ведь гораздо приятнее пить утренний чай при ярком солнечном свете. Так окно и оставалось не занавешенным до вечера. Какое, впрочем, дело - я же всё равно строил зиккурат не у себя дома. Как-то раз, придя домой после очередной репетиции, я задёрнул штору, чтобы соседи напротив не обзавидовались, с каким аппетитом я уплетаю заслуженные пельмени. И мне под ноги упал маленький серый с виду бумажный комочек. Приглядевшись, я обнаружил, что это основа осиного гнезда - самая верхушка, на которой всё держится. Повертел, подивился, выбросил, да и забыл. Однако, на следующий вечер всё повторилось вновь. Только пока я вертел в руках этот "фундамент" в открытую форточку влетела его хозяйка. Агрессии она не проявляла, и я решил за ней понаблюдать. Она пожужжала около карниза, откуда упали её труды, поползала по нему и с огорчённым жужжанием улетела в форточку. Мне её даже жалко стало - так она грустно жужжала, улетая...
На следующий вечер, прежде чем задёрнуть штору, я осмотрел карниз. Там опять была основа гнезда. Сама хозяйка суетилась вокруг, что-то там надстраивая. До меня ей дела особо не было, мне до её поползновений по карнизу тоже, жужжала она громко, но на мои пельмени не покушалась. Летала в основном в форточку и обратно, на территорию кухни дальше метра не углублялась. Так я и решил, что же её гонять, какая-никакая скотинка домашняя, будет кому за домом в моём отсутствии присмотреть. Ну а если обнаглеет, я на неё управу быстро найду. Так она и осталась у меня жить.
На том и порешили - я её не беспокою, а она меня не трогает. Тем более, что моё любопытство в отношении строительства гнезда она мне удовлетворять не мешала. Стройка шла ударными темпами, соты были возведены меньше чем за неделю, и по всей видимости, сразу же заселены. Достроить гнездо она успела всего лишь до половины, оно осталось открытым снизу. Потом у неё появились маленькие, она за ними заботливо ухаживала, и по-прежнему не обращала никакого внимания на мои любопытные взоры.
Только один раз у нас случился вооружённый конфликт. Я тогда сидел в комнате с зажжённой настольной лампой и пришивал золотые листья к опахалам. На ту мастерскую, которую я разводил в квартире, Жжучка (мне показалось, что ей это имя очень подходит) не реагировала - пилил и сверлил я свободно в светлое время. Но это была уже ночь, на улице темно, а у неё режим. Жжучка, разумеется, прилетела посмотреть, что там такое творится - почему светло. Прилетела сонная, устало жужжавшая, и начала биться о лампу, в монитор и всячески лезть под руку. Движимый чувством долга перед грядущим мероприятием, инстинктом самосохранения и чувством ответственности за того, кого приручил, я взял футболку, аккуратно накинул её поверх незванной гостьи, легонько смял её и, отнеся на кухню, вытряхнул в окно. Где-то на уровне первого этажа у Жжучки включился движок, она вышла из штопора и с прерывающимся жужжанием улетела в темень.
Утром я её не обнаружил. Осмотрел гнездо - личинки были в порядке, шевелились, но самой Жжучки не было. Весь день я очень переживал, что слишком напугал её, и она теперь не вернётся. Или что ей мозги отшибло. Или что я всё-таки переломал ей крылья. Но вечером она суетилась вокруг своего гнезда как обычно, безо всякого намёка на прошлые неурядицы. У меня отлегло от сердца. В дальнейшем, во избежание недоразумений, я перед вечерним шитьём закрывал дверь на кухню поплотнее.
А потом... Потом однажды она просто не прилетела.