Про Вовку Балакирева, или Меня снова заморозили
Прежде чем завязать с ЖЖ, которого все равно никто не читает, вывешу свой рассказик. Он тут провисел пару часов 2024-07-15, после чего редакция ЖЖ, его заморозила (в общем контексте файл можно пробежать глазами здесь). Но я решил: хоть текст и никудышный, не пропадать же товару, пусть останется в ЖЖ на память. Эссе про токсичную дрянь. По-моему, актуальная тема. Иначе почему его заморозила редакция смердящего на ладан ЖЖ?
У меня всего несколько читателей, остальные со мной завязали и правильно сделали - ничего интересного. Осталась одна редакция - самая моя старательная читательница, хотя, догадываюсь, она полным составом против войны, но надо же где-то работать, дети дома голодные, тут душу продашь с потрохами даже пердючему Путину, я их понимаю, но не оправдываю.
Короче, вот он, рассказик. Еще раз предупреждаю, скука скучная, кто читал - подтвердит:
В бытность ученицей советской школы моя бабушка, отличница и приличная девочка, влюбилась в бандита и зверюгу по имени Вовка Балакирев из группы детдомовцев (детский дом стоял рядом со школой). Он никого не боялся, даже учителей. Дрался, как сам говорил, до последней крови. Никогда не плакал и всех задирал. Учителя физкультуры ударил в нос, в милиции его три дня били, отпустили только потому, что детский приемник-распределитель был переполнен. Моя бабушка, если ей верить, втюрилась в него по самые уши и даже предложила ему взять ее в жены лет через шесть-семь. Сказала, что поможет ему всех победить. В пятом классе она вообще любила Че Гевару, Хемингуэя и Овода, считая, что нужно отдать жизнь ради борьбы за свободу человечества. Он ей бросил, что вот только жидовки ему не хватает до полного счастья. Моя бабушка, Эсфирь Матвеевна Швецер, возразила, что у всех знаменитых и успешных людей прошлого женами были еврейки. Что он ей ответил, бабушка не рассказывает. Балакирева все-таки упекли за детскую решетку. Юная бунтарка даже не заплакала, пообещав его дождаться, а пока будет его женой по переписке. Она почему-то думала, что он тоже умеет писать. Но не срослось, хотя планы были грандиозными. То ли Фиру увезли в Израиль, то ли Вовку убили за бараками дальней зоны. Вернее, случилось то и другое, но что раньше - в Большой Советской Энциклопедии не указано.
Ну и что тут морозить? Я ведь оставил открытый конец. Может, он вовсе не погиб, опущенный в выгребную яму, может - отплевался, помыл рот керосином и выжил. Теперь сидит в Сенаторском дворце Кремля на втором этаже и сочиняет, как сподручнее ухандохать весь мир. Трипаносомоз - он такой (слово красивое, поэтому оставлю). Кстати, с таким диагнозом Вовке Б. точно каюк.
У меня всего несколько читателей, остальные со мной завязали и правильно сделали - ничего интересного. Осталась одна редакция - самая моя старательная читательница, хотя, догадываюсь, она полным составом против войны, но надо же где-то работать, дети дома голодные, тут душу продашь с потрохами даже пердючему Путину, я их понимаю, но не оправдываю.
Короче, вот он, рассказик. Еще раз предупреждаю, скука скучная, кто читал - подтвердит:
В бытность ученицей советской школы моя бабушка, отличница и приличная девочка, влюбилась в бандита и зверюгу по имени Вовка Балакирев из группы детдомовцев (детский дом стоял рядом со школой). Он никого не боялся, даже учителей. Дрался, как сам говорил, до последней крови. Никогда не плакал и всех задирал. Учителя физкультуры ударил в нос, в милиции его три дня били, отпустили только потому, что детский приемник-распределитель был переполнен. Моя бабушка, если ей верить, втюрилась в него по самые уши и даже предложила ему взять ее в жены лет через шесть-семь. Сказала, что поможет ему всех победить. В пятом классе она вообще любила Че Гевару, Хемингуэя и Овода, считая, что нужно отдать жизнь ради борьбы за свободу человечества. Он ей бросил, что вот только жидовки ему не хватает до полного счастья. Моя бабушка, Эсфирь Матвеевна Швецер, возразила, что у всех знаменитых и успешных людей прошлого женами были еврейки. Что он ей ответил, бабушка не рассказывает. Балакирева все-таки упекли за детскую решетку. Юная бунтарка даже не заплакала, пообещав его дождаться, а пока будет его женой по переписке. Она почему-то думала, что он тоже умеет писать. Но не срослось, хотя планы были грандиозными. То ли Фиру увезли в Израиль, то ли Вовку убили за бараками дальней зоны. Вернее, случилось то и другое, но что раньше - в Большой Советской Энциклопедии не указано.
Ну и что тут морозить? Я ведь оставил открытый конец. Может, он вовсе не погиб, опущенный в выгребную яму, может - отплевался, помыл рот керосином и выжил. Теперь сидит в Сенаторском дворце Кремля на втором этаже и сочиняет, как сподручнее ухандохать весь мир. Трипаносомоз - он такой (слово красивое, поэтому оставлю). Кстати, с таким диагнозом Вовке Б. точно каюк.