В моменты питерской непогоды на меня наваливается вселенская всеуничтожающая грусть, вперемежку с воспоминаниями-картинками о былом. Пару дней меня посещают какие-то совершенно нездешние образы, из прошлой жизни, какие-то внезапно забытые - сумеречные летние дворы-коробки в душных предливневых тучах, запахи сырости, даже те мысли и ожидания - откуда-то из 13-летнего. Мы в этих коробках двора - как в манеже - и для нас это второй дом: качели, кусты, тропки под балконами, окна подъездов и крыши гаражей - все свое, родное, у всего есть имена и у каждого - свое убежище. Это все со мной было. А сейчас я грущу о моментах, которых не произошло со мной, будь я в уфе: я рассматриваю фотографии туристов и грущу, не найдя себя среди них, хотя я так отчетливо представляю себя там, это очень остро. Это ощущается, как будто нутро залили подогретым полынным коньяком, он терпкий, жгучий и горький, - горячо и горько в горле, в груди, и щиплет глаза. Невозможно быть во всех местах одновременно. И я не виню, пожалуй, никого: ни маму, из-за которой по большей части меня больше не будет в Уфе, ни людей, на которых я в обиде - это все того не стоит, ни, наверное, даже себя - за трусость остаться и за едкие мысли, которые, в конце концов, сделают со мной что-то страшное и непоправимое.
Все оно так должно было быть.
Одного только хочется - научиться не думать и не бояться.