"Вниз по реке". Моя статья для Esquire
Эту статью о том, как я чуть не утонул в грузинской реке, я написал для украинского Esquire прошлым летом. Она вышла в июльском номере в изрядно отредактированном виде. Версию редакции с отличными иллюстрациями вы можете прочитать в пдф. В этом посте я выкладываю мой первоначальный текст.
***
«Мы обязательно перевернемся. Это просто вопрос времени» - мелькнуло в голове после очередного порога. Мы неслись по паводковой грузинской реке Риони со скоростью 20 километров в час. Я сидел справа, мой напарник Влад - слева, под нами - клокочущая фабрика ада. Ревущий поток коричневого цвета, в котором даже пристать к берегу - целая эпопея. Порог за порогом, «бочки», валы высотой 3-4 метра, и с каждой сотней метров уклон реки усиливался, и становилось только хуже. В одном месте катамаран начало засасывать под огромный вал. Мы гребли изо всех сил, но все, что удавалось - оставаться на месте.
- Сильнее! - кричал Влад. - Еще сильнее!
На тренировках меня учили вкладываться в каждый гребок: когда-нибудь это может спасти тебе жизнь. Взглянув на нарастающую волну за нами, я понял, что этот момент настал.
***
Мы приехали в Грузию ради водного похода на катамаранах в мае 2008-го. И нет, это не те катамараны с педалями, на которых воскресные папы катают детей по парковым озерам. Тогда оставалось еще три месяца до российско-грузинской войны, деревья были большими, а сам я был образцовым членом общества: зависимый от пива 90-килограммовый карьерист без особых надежд на счастье. Я вроде бы куда-то двигался, но этот путь был крайне смутным. Жена, ребенок, чипсы, офис на окраине, супермаркеты и обойные рынки по выходным - в юности светлое будущее представлялось мне совершенно другим.
Грузия все перевернула с ног на голову. Этот тоскливый штамп идеально подходит для того, что случилось в том мае с моим катамараном и моей жизнью.
***
От огромного вала мы все-таки ушли, но я до сих пор иногда вспоминаю эту бессильную греблю на месте и отчаянный последний рывок. После этого мы проходили препятствие за препятствием, гребли, табанили, маневрировали, а в крови не просто бушевал адреналин, казалось, сама кровь стала адреналином.
Капитан нашего катамарана Влад был профессиональным авантюристом-водником и выглядел как былинный русский богатырь. У него была компьютерная фирма в Москве, которая приносила ему деньги и много свободного времени. Влад менял годы на реки: за свои 45 лет он побывал во всех сплавных регионах бывшего СССР, прошел около десяти «шестерок» (походов высшей категории сложности) и принадлежал к элите этого кровавого спорта. Я был уверенным в себе середнячком с небольшим опытом.
Спортивный водный туризм - опасное занятие, больше нас гибнут только альпинисты. Зато нет травм - ты или живой герой, или мертвый. Многих это привлекает. Этот спорт учит бороться со страхом - ты или ломаешь себя, или уходишь. При осмотре опасного порога страх может скользким неприятным камнем ворочаться в твоем животе. Но как только ты садишься на катамаран и берешь в руки весло - страх уходит.
Современный социум практически не дает мужчине возможности реализоваться как воин или первооткрыватель. Ты должен жить пластмассовой мечтой об айфоне и радоваться, если сможешь его купить. Все уже открыто, изведано, и на покорение мира отводится две недели в году - не забудь написать заявление. Многих это не устраивает, и они уходят в другую реальность. Во время занятий водным туризмом я рисковал своей жизнью три раза в году. Сейчас я понимаю, что не так уж опасался ее потерять. Она меня просто не очень устраивала.
Когда ты занимаешься чем-то действительно опасным - не посвящаешь в детали родных. Обычный поход, мама. Легкая река. Летом и осенью Риони - мирный маршрут для медитативных винных туров. Но не в том мае.
***
Мы с Владом неслись по каньону, чудом проскакивали пороги-убийцы, и в какой-то момент я подумал, что нас пронесет. Переворот не входил в мои планы: я знал, что у меня есть только один шанс выжить в этом адском потоке - ухватиться за раму. На мне был 8-литровый спасательный жилет, который совершенно не подходил для паводковой реки.
Внезапно наш катамаран сильно ударило, баллон Влада подскочил вверх, а сам он катапультировался в неизвестном направлении. Это клише, но в таких ситуациях время действительно замедляется. Его становится очень много, все происходит вязко, и я помню каждую секунду нашего эпического оверкиля (переворота). Сколько их было - пять? Восемь? Катамаран встал на дыбы. Я схватился за раму левой рукой. В правой - весло. Его выпускать нельзя. Если я пойду самосплавом, весло - мой последний шанс выбраться на берег. Кат полностью перевернулся. Я под водой, и это не похоже на плавное погружение. В одно мгновение воздух меняют на голубую комнату с пузырьками. Я смотрю на свою левую руку. Сейчас будет удар катамарана об воду. Он всегда бывает при оверкилях. Если я останусь на раме - буду жить. Если сорвусь - мне осталось пять минут. В таком потоке человек больше не протянет, особенно в таком спасжилете. Удар. Я чувствовал каждый килограмм своего тела. Слабую руку офисного романтика. Но мне очень хотелось выжить. И я удержался.
Я выбрался верхом на перевернутый катамаран и испытал приступ острой эйфории. Стало понятно, что я проскочил, но где Влад? У него был надувной 35-литровый спасжилет и большой опыт подобных передряг. Сначала ко мне приплыло весло Влада, потом - наш гидромешок. Наконец, я заметил своего напарника. Я кричал, Влад плыл к спасительному катамарану. По дороге яхту «Беда» подкидывало на очередных убийственных валах. Один раз меня чуть не перевернуло обратно, в нормальное положение. Влад доплыл до катамарана, и я вытащил его на борт. Он прошел самосплавом четыре километра, наглотался воды и вряд ли бы еще долго продержался. У нас была коллективная истерика: приятное чувство избавления, опустошение и усталость.
Река немного успокоилась и появилась возможность причалить. Я вышел на берег, усеянный осколками бутылок, и ощутил тотальное и самодостаточное счастье.
Следующий кадр - я возвращаюсь по дороге к другим нашим экипажам - пять километров вверх по реке. Я шел полностью мокрый, в сплавном снаряжении: жилет, каска, нож, гидрокостюм. В глухом грузинском селе меня встретили как пришельца из космоса. Кто-то из местных привел меня к остальной группе.
Наш катамаран шел первым, мы разведывали реку, и сделали это как смогли. Остальные, увидев нашу катастрофу, решили не идти дальше. Они с трудом причалили к берегу и получили свою порцию феерических приключений, выбираясь наверх из отвесного каньона. В тот день мы снялись с реки и уехали вниз по течению - топить стресс в вине.
***
Это путешествие разделило мою жизнь пополам. Я перестал жить шаблонной украинской мечтой о роскошной машине и ипотеке, а начал делать то, что нравится лично мне. За бортом остались вредная еда, алкоголь, пивной живот и офисная вялость. Я перестал реализовывать розовые мечты других людей. Жизнь слишком коротка, чтобы солировать в чужих спектаклях.
Вместо водных походов я начал много путешествовать: Европа, Индия, Ближний Восток. Общаясь с профессиональными бродягами на крышах сирийских гестхаузов, я заразился призрачной мечтой о Большом Путешествии. После года подготовки и неистового накопления капитала, я уволился, бросил все и на восемь месяцев уехал в Азию. Я не собирался возвращаться к своей прежней работе. Просто больше не видел смысла строить тягучую карьеру, заниматься нелюбимым делом и отмерять путешествия двухнедельными отрезками. Я больше не хотел видеть, как жизнь утекает сквозь пальцы.
После возвращения я нашел свое дело, свою женщину, свой путь. Мне по-прежнему не страшно прыгнуть на катамаране с восьмиметрового водопада. Но я остаюсь на берегу.
Текст: Антон Гураков
Мои статьи для других изданий
Отличия трека вокруг Аннапурны и трека к базовому лагерю Эвереста (Непал). Первая и вторая часть.
Трек вокруг Аннапурны со мной в октябре
Давайте станем друзьями: Facebook I Вконтакте