Продолжим. Теперь вспомню про книги, в которых СССР выглядит именно таким, каким запомнился мне
Напомню, и тут я говорю только про 80-е годы - я был там, я видел, я помню.
Опять же - всё это хорошо написанные книжки, которые читаются и перечитываются с удовольствием.
Владислав Крапивин «Всадники со станции Роса»
Директор пионерлагеря зачитывает при всех не понравившееся ему письмо одного из пионеров, тот в ответ припечатывает, что читать чужие письма - подлость, и уходит из лагеря. Вдогонку за ним директор отправляет своих «силовиков» - сперва физрука, потом «мушкетеров» из старшего отряда… Крапивин великолепный автор, и его обостренное чувство справедливости позволяет ему писать о детях, и казалось бы для детей, так, что захватывает дух и у взрослых. Общий настрой «прогнило что-то в датском королевстве…» и памятное ощущение, что гниль потихоньку проникает повсюду, и пионеры легко перенимают грязнейший взрослый цинизм, передан очень точно.
Юрий Козлов «Имущество движимое и недвижимое»
Последние дни перед выпуском трех умных и внешне благополучных десятиклассников. Густая атмосфера застойных времен в соответствующем окружении: потерявшиеся в реальности работяги-родители, довольные жизнью фарцовщики и сосед-хулиган, перековывающийся в начинающего фашиста. Поиски себя, книги, вино, секс без любви, уличный мордобой, джинсы-самостроки и прочее. Удивительно точный слепок времени и проблем того возраста, воспринимавшийся тогда на уровне «Вот просто как про меня»))
Юрий Поляков «Апофегей»
Номенклатурная карьера «героя рабочего класса», ломающая ему жизнь. Про внутреннюю райкомовскую кухню лично разумеется не знаю, но множество точных бытовых и социумных реалий позднесоветского периода совпадают с виденным.
Леонид Бородин «Расставание»
Портрет советской интеллигенции в минорных тонах. Вялая фронда и поиски денег, выпивка и бесконечные разговоры, неспособность разобраться с личными отношениями и, наконец, банальное неумение держать слово. Разумеется, я немало видел и других, но и таких - хватало.
Леонид Бородин «Женщина в море»
Приморский городок, еще неназываемая этим словом местная мафия, уже сформированные брежневский застоем люди новой циничнейшей формации, которые выйдут на первый план в девяностые… И в центре водоворота криминальной интриги - офигевающий от происходящего вокруг человек с твердыми моральными принципами.
P.S. Как и в случае с фильмами можно многое вспомнить и добавить.
Например, я бы упомянул популярные повесть и фильм «из жизни неформалов» «Авария - дочь мента», однако тут опять не могу ничего подтвердить личным опытом.
В начале девяностых я прогуливался по Москве в волосато-джинсовом виде, но уже ни люберов, ни агрессивных мажоров не наблюдал, да и металлисты ходили не то чтобы прям толпами, и никакого противостояния сам не видел. А в тот раз, когда мне пришлось давать отпор именно из-за моего неформального облика (по такой экзотической причине - единственный раз), агрессорами выступали не любера, а пара бритоголовых людей в чёрном, видимо полагавших себя скинхедами. (Нет, у них ничего не получилось, физподготовка не та ;-))
Опять же - всё это хорошо написанные книжки, которые читаются и перечитываются с удовольствием.
Владислав Крапивин «Всадники со станции Роса»
Директор пионерлагеря зачитывает при всех не понравившееся ему письмо одного из пионеров, тот в ответ припечатывает, что читать чужие письма - подлость, и уходит из лагеря. Вдогонку за ним директор отправляет своих «силовиков» - сперва физрука, потом «мушкетеров» из старшего отряда… Крапивин великолепный автор, и его обостренное чувство справедливости позволяет ему писать о детях, и казалось бы для детей, так, что захватывает дух и у взрослых. Общий настрой «прогнило что-то в датском королевстве…» и памятное ощущение, что гниль потихоньку проникает повсюду, и пионеры легко перенимают грязнейший взрослый цинизм, передан очень точно.
Юрий Козлов «Имущество движимое и недвижимое»
Последние дни перед выпуском трех умных и внешне благополучных десятиклассников. Густая атмосфера застойных времен в соответствующем окружении: потерявшиеся в реальности работяги-родители, довольные жизнью фарцовщики и сосед-хулиган, перековывающийся в начинающего фашиста. Поиски себя, книги, вино, секс без любви, уличный мордобой, джинсы-самостроки и прочее. Удивительно точный слепок времени и проблем того возраста, воспринимавшийся тогда на уровне «Вот просто как про меня»))
Юрий Поляков «Апофегей»
Номенклатурная карьера «героя рабочего класса», ломающая ему жизнь. Про внутреннюю райкомовскую кухню лично разумеется не знаю, но множество точных бытовых и социумных реалий позднесоветского периода совпадают с виденным.
Леонид Бородин «Расставание»
Портрет советской интеллигенции в минорных тонах. Вялая фронда и поиски денег, выпивка и бесконечные разговоры, неспособность разобраться с личными отношениями и, наконец, банальное неумение держать слово. Разумеется, я немало видел и других, но и таких - хватало.
Леонид Бородин «Женщина в море»
Приморский городок, еще неназываемая этим словом местная мафия, уже сформированные брежневский застоем люди новой циничнейшей формации, которые выйдут на первый план в девяностые… И в центре водоворота криминальной интриги - офигевающий от происходящего вокруг человек с твердыми моральными принципами.
P.S. Как и в случае с фильмами можно многое вспомнить и добавить.
Например, я бы упомянул популярные повесть и фильм «из жизни неформалов» «Авария - дочь мента», однако тут опять не могу ничего подтвердить личным опытом.
В начале девяностых я прогуливался по Москве в волосато-джинсовом виде, но уже ни люберов, ни агрессивных мажоров не наблюдал, да и металлисты ходили не то чтобы прям толпами, и никакого противостояния сам не видел. А в тот раз, когда мне пришлось давать отпор именно из-за моего неформального облика (по такой экзотической причине - единственный раз), агрессорами выступали не любера, а пара бритоголовых людей в чёрном, видимо полагавших себя скинхедами. (Нет, у них ничего не получилось, физподготовка не та ;-))