Поэты и политика
Неизменно веселюсь, когда современные красные продолжают дудеть в дуду «Владимир Маяковский - пролетарский поэт». Еще Николая Гумилева замахнитесь в «свои» зачислить, ага.
А еще вот намедни читал смешное, как нынешние имперцы в свои ряды Бродского и Довлатова записать решили.
Пора бы понять простую вещь. Творческим натурам свойственно очаровываться мгновенно и людьми, и идеями. И порой так же быстро разочаровываться, когда проникают в суть того чем очаровались. Как же нелепо выглядит, как снова и снова современные красные не понимают, что принявшие их власть после 1917 года поэты и литераторы просто увлеклись новым, казавшимся в теории таким прогрессивным проектом. А когда увидели и осознали на практике, какой мрачнейший мрак вытащили на свет и актуализировали большевики, в какую внутреннюю колонию, населенную расходным материалом превратили страну - тут-то и начались среди поэтов шитые белыми нитками самоубийства, а там подоспели и тридцатые, и пошла гулять большевистская коса по светлым и талантливым русским головам. А то действительно великое, что есть в «великой советской литературе» - лишь верхушка айсберга великой русской литературы, которая пробилась сквозь совок.
Нет у вас поэтов, большевики.
Нет у вас поэтов, имперцы.
А те что есть - «труба пониже и дым пожиже».
Поэзия - это про свободу, а не про то, как ради великих целей застроить страну лагерями.
Пора бы понять.
И повторюсь: забывать и прощать не надо.
Ни красным - Гумилева, Маяковского, Есенина… и это бесконечно длинный список.
Ни, скажем, франкистскому режиму - Лорку.
И далее - по всем пунктам, по всем режимам, по всем людоедам, ведущим по трупам в любого окраса светлое будущее.
«На открытии ЦДРИ …Маяковского попросили выступить. Он прочитал первое вступление в поэму. И глупый Михаил Гальперин сказал:
- Владимир Владимирович, прочитайте, пожалуйста, «Хорошо».
Маяковский ответил:
- Я не буду читать «Хорошо», потому что сейчас не хорошо.
Существуют не менее потрясающие воспоминания художника Юрия Анненкова, которые подтверждают аналогичные настроения Поэта уже в 1928 году . Наталья Раскина упоминает ещё об одной знаменательной встрече Маяковского в том же году. Во время революции молоденький художник Николай Гущин, симпатизировавший большевикам и распространявший их листовки, бежал от Колчака на Дальний Восток, а затем морем в Европу, и наконец - в Париж. Но тянуло домой. И тут Он с удивлением обнаружил, что те же большевики отказывают ему во въездной визе. Встретив в кафе Маяковского, Гущин кинулся к нему с рассказами о своих хлопотах. Тот обдал его ушатом холодной воды, спросив: «А зачем тебе туда ехать?» «То есть как - зачем? - воскликнул изумленный Гущин. - Работать! Для народа!» Маяковский мягко коснулся его руки и сказал: «Брось, Коля! Гиблое дело!».
http://parnasse.ru/blogs/majakovskii/majakovskii-prodolzhaetsja.html
Владимир Маяковский с Татьяной Яковлевой.
А еще вот намедни читал смешное, как нынешние имперцы в свои ряды Бродского и Довлатова записать решили.
Пора бы понять простую вещь. Творческим натурам свойственно очаровываться мгновенно и людьми, и идеями. И порой так же быстро разочаровываться, когда проникают в суть того чем очаровались. Как же нелепо выглядит, как снова и снова современные красные не понимают, что принявшие их власть после 1917 года поэты и литераторы просто увлеклись новым, казавшимся в теории таким прогрессивным проектом. А когда увидели и осознали на практике, какой мрачнейший мрак вытащили на свет и актуализировали большевики, в какую внутреннюю колонию, населенную расходным материалом превратили страну - тут-то и начались среди поэтов шитые белыми нитками самоубийства, а там подоспели и тридцатые, и пошла гулять большевистская коса по светлым и талантливым русским головам. А то действительно великое, что есть в «великой советской литературе» - лишь верхушка айсберга великой русской литературы, которая пробилась сквозь совок.
Нет у вас поэтов, большевики.
Нет у вас поэтов, имперцы.
А те что есть - «труба пониже и дым пожиже».
Поэзия - это про свободу, а не про то, как ради великих целей застроить страну лагерями.
Пора бы понять.
И повторюсь: забывать и прощать не надо.
Ни красным - Гумилева, Маяковского, Есенина… и это бесконечно длинный список.
Ни, скажем, франкистскому режиму - Лорку.
И далее - по всем пунктам, по всем режимам, по всем людоедам, ведущим по трупам в любого окраса светлое будущее.
«На открытии ЦДРИ …Маяковского попросили выступить. Он прочитал первое вступление в поэму. И глупый Михаил Гальперин сказал:
- Владимир Владимирович, прочитайте, пожалуйста, «Хорошо».
Маяковский ответил:
- Я не буду читать «Хорошо», потому что сейчас не хорошо.
Существуют не менее потрясающие воспоминания художника Юрия Анненкова, которые подтверждают аналогичные настроения Поэта уже в 1928 году . Наталья Раскина упоминает ещё об одной знаменательной встрече Маяковского в том же году. Во время революции молоденький художник Николай Гущин, симпатизировавший большевикам и распространявший их листовки, бежал от Колчака на Дальний Восток, а затем морем в Европу, и наконец - в Париж. Но тянуло домой. И тут Он с удивлением обнаружил, что те же большевики отказывают ему во въездной визе. Встретив в кафе Маяковского, Гущин кинулся к нему с рассказами о своих хлопотах. Тот обдал его ушатом холодной воды, спросив: «А зачем тебе туда ехать?» «То есть как - зачем? - воскликнул изумленный Гущин. - Работать! Для народа!» Маяковский мягко коснулся его руки и сказал: «Брось, Коля! Гиблое дело!».
http://parnasse.ru/blogs/majakovskii/majakovskii-prodolzhaetsja.html
Владимир Маяковский с Татьяной Яковлевой.