На Петроградской
Эйно Рахья крался тёмной октябрьской ночью по Петроградской стороне.
Глаза его сверкали гневом. Кулаки сжимались от сдерживаемого раздражения.
Далеко впереди едва-едва была различима фигура шпика.
Эйно Рахья был уверен, что этот шпик хорошо знаком ему.
"Тот самый, который с нами в Разливе купался! Сатрап!"
Вдруг что-то небольно стукнуло Эйно Рахью по макушке.
"Дождь?" - подумал Эйно. - "Какой дождь!" - перебил он сам себя.
"Наверное, град!" Эйно Рахья огляделся, задрал голову вверх и, натурально,
ничего не увидел.
Эйно сплюнул в тёмное небо. Небо вернуло ему плевок.
"Эх, чтоб тебя! Говорил же матросу Железняку Владимир Ильич -
не плюй в колодец, пригодится!" Эйно Рахья утёрся рукавом и,
прижимаясь к стене дома, двинулся дальше в поход за шпиком.
А Владимиру Ильичу этим тёмным и сырым вечером не сиделось дома.
Незаметно он выскользнул из подъезда дома, в котором находилась
очередная конспиративная квартира, перемахнул через канавку, не оглядываясь,
добежал до моста, успел вскочить в последний вагон трамвая,
заворачивающего на мост...
Через некоторое время можно было видеть Владимира Ильича, карабкающегося
по пожарной лестнице одного из высоких доходных домов, коими так
славна Петроградская сторона.
Владимир Ильич ступил на мокро блестящую крышу и радостно потянулся.
- Эх, хорошо! Простор! Простора мне не хватает!.
Владимир Ильич уселся на край крыши и свесил ноги.
- То в шалаше узком спать приходится, квартиры эти конспиративные,
а недавно - смешно сказать - в опломбированном вагоне, как сокровище
какое-то, ехал. Клаустрофобией не заболеть бы!
- От избытка чувств Владимир Ильич дрыгнул ногой и любимый башмак,
башмак с задранным кверху носком, отличного, давно нечищенного
(в целях конспирации) рыжеватого цвета, сорвался с ноги вождя и
исчез в темноте. Владимир Ильич задумчиво рассматривал носок с дыркой
на большом пальце. "Да, Наденька не похвалит за такое расточительство.
Носок рваный, башмак потерялся... Башмак!" Последнее слово Владимир
Ильич прокричал от отчаяния вслух.
Эйно Рахья уже далеко отошёл от места, где что-то стукнуло его по голове,
как вдруг услышал позади себя, где-то наверху, голос:
- ...АК!!
Эйно Рахья остановился. "На Владимира Ильича похоже!
Как это он любит говорить - дурак, Железняк, хуяк..."
Эйно Рахья почесал в затылке и двинулся дальше.
Владимир Ильич тихо плакал на крыше.
- Как же я теперь дойду до дома...
Вдруг на тёмном фоне питерского неба зачернела ещё более тёмная голова.
Владимир Ильич сжался в комок и быстро-быстро на четвереньках отполз
за дымоходную трубу. Голова поднималась выше, вот уже весь силуэт
стал четко виден. Человек поднял руку и погрозил Владимиру Ильичу.
- Не теряй! Всего себя растеряешь! - и бросил Владимиру Ильичу башмак.
- Наденька?
Надежда Константиновна вздохнула:
- Володенька, недаром я в Шушенском по соснам лазала за шишками.
Знала, что пригодится.
SestraLe (16.07.2009 20:45:54)
Глаза его сверкали гневом. Кулаки сжимались от сдерживаемого раздражения.
Далеко впереди едва-едва была различима фигура шпика.
Эйно Рахья был уверен, что этот шпик хорошо знаком ему.
"Тот самый, который с нами в Разливе купался! Сатрап!"
Вдруг что-то небольно стукнуло Эйно Рахью по макушке.
"Дождь?" - подумал Эйно. - "Какой дождь!" - перебил он сам себя.
"Наверное, град!" Эйно Рахья огляделся, задрал голову вверх и, натурально,
ничего не увидел.
Эйно сплюнул в тёмное небо. Небо вернуло ему плевок.
"Эх, чтоб тебя! Говорил же матросу Железняку Владимир Ильич -
не плюй в колодец, пригодится!" Эйно Рахья утёрся рукавом и,
прижимаясь к стене дома, двинулся дальше в поход за шпиком.
А Владимиру Ильичу этим тёмным и сырым вечером не сиделось дома.
Незаметно он выскользнул из подъезда дома, в котором находилась
очередная конспиративная квартира, перемахнул через канавку, не оглядываясь,
добежал до моста, успел вскочить в последний вагон трамвая,
заворачивающего на мост...
Через некоторое время можно было видеть Владимира Ильича, карабкающегося
по пожарной лестнице одного из высоких доходных домов, коими так
славна Петроградская сторона.
Владимир Ильич ступил на мокро блестящую крышу и радостно потянулся.
- Эх, хорошо! Простор! Простора мне не хватает!.
Владимир Ильич уселся на край крыши и свесил ноги.
- То в шалаше узком спать приходится, квартиры эти конспиративные,
а недавно - смешно сказать - в опломбированном вагоне, как сокровище
какое-то, ехал. Клаустрофобией не заболеть бы!
- От избытка чувств Владимир Ильич дрыгнул ногой и любимый башмак,
башмак с задранным кверху носком, отличного, давно нечищенного
(в целях конспирации) рыжеватого цвета, сорвался с ноги вождя и
исчез в темноте. Владимир Ильич задумчиво рассматривал носок с дыркой
на большом пальце. "Да, Наденька не похвалит за такое расточительство.
Носок рваный, башмак потерялся... Башмак!" Последнее слово Владимир
Ильич прокричал от отчаяния вслух.
Эйно Рахья уже далеко отошёл от места, где что-то стукнуло его по голове,
как вдруг услышал позади себя, где-то наверху, голос:
- ...АК!!
Эйно Рахья остановился. "На Владимира Ильича похоже!
Как это он любит говорить - дурак, Железняк, хуяк..."
Эйно Рахья почесал в затылке и двинулся дальше.
Владимир Ильич тихо плакал на крыше.
- Как же я теперь дойду до дома...
Вдруг на тёмном фоне питерского неба зачернела ещё более тёмная голова.
Владимир Ильич сжался в комок и быстро-быстро на четвереньках отполз
за дымоходную трубу. Голова поднималась выше, вот уже весь силуэт
стал четко виден. Человек поднял руку и погрозил Владимиру Ильичу.
- Не теряй! Всего себя растеряешь! - и бросил Владимиру Ильичу башмак.
- Наденька?
Надежда Константиновна вздохнула:
- Володенька, недаром я в Шушенском по соснам лазала за шишками.
Знала, что пригодится.
SestraLe (16.07.2009 20:45:54)