(no subject)
Читает ли это кто-то? И почему я продолжаю писать здесь?
Помогите. Мне нужна помощь, я не справляюсь!
Я рассматривал под лупой свою руку. Правую ладонь я изрезал с внутренней стороны поперек линиям, казалось бы неглубоко. Но шрамы остались навсегда. Мне было пятнадцать! Снаружи мягкую подушечку между большим и указательным пальцем я бил шариковой ручкой. Следы видны под лупой и только мне. А как было кроваво и жутко, я бил себя ручкой прямо на уроке в школе. Там надо было носить бордовый пиджак, у меня был кажется в феминной или нейтральной оптике. Бордовый пиджак, белая рубашка, разбитые об стену руки. Февраль, небо остается серым с утра до ночи, окрашиваюсь только огнями торгового центра. В комнате я режу себя. На кухне я бью руки об кафель. Надеюсь, что следы крови на стене кто-то заметит. Кто? И поможет мне. Спойлер: никто не поможет.
Я иду в школу и на уроке бью подушечку руки с наружной стороны шариковой ручкой. Это мое новое изобретение: я придумываю, как сделать себе больно с наименьшими усилиями. Можно бить ручкой в одно и то же место. Больно и немножко крови. Дни идут один за другим.
Я ненавижу себя и ненавижу все вокруг. Ненавижу даже кафель. Об него я бью руки по ночам. За что мне это? Просто так. Роза несчастий.
Мне всегда все равно. Я всегда не самый умный. Умные ребята режут себе ноги, мне все равно и я режу руки. Всем видно и все осуждают. Жизнь течет, дни меняют друг друга, а я продолжаю жить в этом.
Грустная правда в том, что часть меня, часть моей души осталась навсегда заточена в этой ужасной кафельно-снежной тюрьме, где есть сигареты по 11 по 13 и по 25 рублей за пачку. Где есть синюшный кафель с кровавыми пятнами, потому что когда разбиваешь руки об кафель, сначала остаются красные точки, а потом уже брызги и пятна. Это мой призыв о помощи: никто не придет и и никто не поймет.
Это снежный февраль и белые ночи, одинаковое небо и одинаковые дни. Это школа, где всем все равно. Всем всегда все равно.
Я частично остался заперт там. Помогите! Мне нужна помощь.
Никто не придет. Пришел бы мой призрак, если бы я только мог вернуться туда сейчас. Я бы нашел время, я бы проводил каждую возможную минуту вместе. Я был бы рядом.
Мы разделены временем. Тогда никто не приходил.
Если вдуматься, мог бы прийти только папа. Как человек с психическими заболеваниями, он не мог мне помочь. Это неважно, он виноват! Он должен понести наказание. Так говорит запертая моя часть души. Он должен быть наказан, и самое страшное. Он должен умереть. Хорошо было бы убить его или мучить. Как-то в голове я делал с ним всякие ужасные вещи. Он тот, кто должен был помочь, и не помог. Он должен ответить за это! Самое страдное наказание, я из 2007 года приговариваю его к высшей мере. Он должен умереть, его голова должна разбиться о кафель. Это его кровь должна быть там.
Как мне разобраться со всем этим?
Помогите. Мне нужна помощь, я не справляюсь!
Я рассматривал под лупой свою руку. Правую ладонь я изрезал с внутренней стороны поперек линиям, казалось бы неглубоко. Но шрамы остались навсегда. Мне было пятнадцать! Снаружи мягкую подушечку между большим и указательным пальцем я бил шариковой ручкой. Следы видны под лупой и только мне. А как было кроваво и жутко, я бил себя ручкой прямо на уроке в школе. Там надо было носить бордовый пиджак, у меня был кажется в феминной или нейтральной оптике. Бордовый пиджак, белая рубашка, разбитые об стену руки. Февраль, небо остается серым с утра до ночи, окрашиваюсь только огнями торгового центра. В комнате я режу себя. На кухне я бью руки об кафель. Надеюсь, что следы крови на стене кто-то заметит. Кто? И поможет мне. Спойлер: никто не поможет.
Я иду в школу и на уроке бью подушечку руки с наружной стороны шариковой ручкой. Это мое новое изобретение: я придумываю, как сделать себе больно с наименьшими усилиями. Можно бить ручкой в одно и то же место. Больно и немножко крови. Дни идут один за другим.
Я ненавижу себя и ненавижу все вокруг. Ненавижу даже кафель. Об него я бью руки по ночам. За что мне это? Просто так. Роза несчастий.
Мне всегда все равно. Я всегда не самый умный. Умные ребята режут себе ноги, мне все равно и я режу руки. Всем видно и все осуждают. Жизнь течет, дни меняют друг друга, а я продолжаю жить в этом.
Грустная правда в том, что часть меня, часть моей души осталась навсегда заточена в этой ужасной кафельно-снежной тюрьме, где есть сигареты по 11 по 13 и по 25 рублей за пачку. Где есть синюшный кафель с кровавыми пятнами, потому что когда разбиваешь руки об кафель, сначала остаются красные точки, а потом уже брызги и пятна. Это мой призыв о помощи: никто не придет и и никто не поймет.
Это снежный февраль и белые ночи, одинаковое небо и одинаковые дни. Это школа, где всем все равно. Всем всегда все равно.
Я частично остался заперт там. Помогите! Мне нужна помощь.
Никто не придет. Пришел бы мой призрак, если бы я только мог вернуться туда сейчас. Я бы нашел время, я бы проводил каждую возможную минуту вместе. Я был бы рядом.
Мы разделены временем. Тогда никто не приходил.
Если вдуматься, мог бы прийти только папа. Как человек с психическими заболеваниями, он не мог мне помочь. Это неважно, он виноват! Он должен понести наказание. Так говорит запертая моя часть души. Он должен быть наказан, и самое страшное. Он должен умереть. Хорошо было бы убить его или мучить. Как-то в голове я делал с ним всякие ужасные вещи. Он тот, кто должен был помочь, и не помог. Он должен ответить за это! Самое страдное наказание, я из 2007 года приговариваю его к высшей мере. Он должен умереть, его голова должна разбиться о кафель. Это его кровь должна быть там.
Как мне разобраться со всем этим?