Ещё о сталинизме и десталинизаторах.
Оригинал взят у natan21 в Ещё о сталинизме и десталинизаторах.
Разговоры о десталинизации начались в октябре 2010 года, когда назначенный руководителем Совета при президенте РФ по правам человека Михаил Федотов заявил, что видит ее одной из своих главных задач на этом посту. В его понимании задача сводилась к изменению общественного мнения: сама личность Иосифа Виссарионовича Сталина осталась фактом истории и вряд ли подлежит пересмотру - об историческом периоде страны времен его правления известно практически всё, и ожидать каких-то новых свидетельств, способных «пролить свет» на ту эпоху, да и просто добавить к ней что-то существенное, не приходится. Для истории нашего государства «развенчание» культа личности - явление не новое, прежние две волны десталинизации общеизвестны: за первую ответственен Хрущев, стремившийся избавиться от наследия предшественника «по горячим следам», вторая была порождением перестройки и привела в итоге к событию, которое нынешний руководитель государства Владимир Путин спустя много лет назовет «крупнейшей геополитической катастрофой». Современная, третья - она совсем не о «вожде народов», а о нынешнем времени, в котором, далеком от той эпохи, Сталин уже является не исторической личностью, тем самым «вождем», а символом, причем универсальным, через отношение к которому различные социальные группы выражают собственные ценности. Важно понимать, что и само слово сталинист лишь в какой-то степени означает «поддерживающий политику Сталина», и в гораздо большей - поддерживающий определенный набор ценностей, ассоциируемых (не всегда в полной мере оправдано) с самим Сталиным. На бытовом уровне распространена фраза: «Вот ты поддерживаешь Сталина, а живи ты в его время…». Тем не менее, надо понимать, что «в то время» уже никто жить не будет, и все апелляции к Сталину, происходящие сегодня со стороны его сторонников и противников, используются как выразительное и понятное отношение к сегодняшней действительности.
«Письмо товарищу Сталину», сочиненное писателем Прилепиным от имени российской либеральной общественности - яркое подтверждение тому, что упоминание вождя - лучший способ вызвать активную и даже яростную дискуссию между представителями разных групп населения, которые сосуществуют в нашей стране как будто параллельно, условно договорившись не замечать друг друга. Оно написано на волне популярности протестных митингов, обозначивших чудовищный раскол «либеральной общественности» и того гигантского слоя населения, которое принято не идентифицировать, именуя «простым народом», а в некоторых, особо интеллектуальных кругах и попросту «быдлом». Цитирование письма не имеет никакого смысла: во-первых, каждый тезис достоин отдельного упоминания, а во-вторых, популярность письма такова, что каждый знаком с содержанием. Известны и отклики многочисленных рецензентов этого литературного творения: нетрудно догадаться, что доминирует в них резкая неприязнь. Те, кто привык называть Россию «этой страной», далеки от восприятия разумных доводов и способны воспринимать упоминание Сталина как красную тряпку, каковой им видится и флаг государства, которым тот правил. В либеральных кругах отношение к Сталину воспринимается как раздел «между зверьми и людьми», переступать который нельзя. Нетрудно догадаться, в какую категорию представители этих кругов относят большинство населения России.
Того, что симпатизирует Сталину большинство, не скрывает даже ВЦИОМ - по данным исследований, десталинизацию поддерживает только четверть населения, а само наличие этой инициативы имеет скорее обратный эффект, лишь усиливая в общественном сознании положительное отношение к «вождю народов». Для либеральной общественности Сталин - это репрессии и принудительный труд в Гулаге, мыслить иными категориями - удел «совкового быдла», человека недалекого и малообразованного. Митинги «белоленточников» породили новое сочетание слов - креативный класс. Охарактеризовать это понятие иначе, кроме как сочетание слов, нельзя по той причине, что оно ничего не отражает, в отличие от класса эксплуататоров и эксплуатированных, к примеру. Произошедшее от английского to create - творить, слово креативный должно обозначать «творческий», «создающий». Но креативный класс ничего не создает, работая с нематериальными формами и занимаясь скорее имитацией деятельности, нежели деятельностью самой; творческим же может быть представитель любого класса, но, прежде всего, конечно, интеллигенции, за которую «креативщики» безуспешно пытаются себя выдать. Однако отличительной чертой интеллигенции всегда являлись не только знания и интересы, значительно превышающие наличествующие у митингующих «креативщиков», но и любовь к народу, забота о нем и боль за него. Это качество не просматривается ни у одного из «сетевых революционеров», не видно его и в рецензиях на труд Прилепина.
Глядя на этот зашкаливающий креатив, выливающийся бесконечным потоком обновляющейся ленты новостей на том же facebook, очень хочется стать «серой массой». Более того: такое желание диктует сама совесть. Не та, которая нации, а та, которая где-то внутри самого своего существа. В том, чтобы разбудить её, заставить говорить, и состоит смысл подобных прилепинскому «писем». Товарищ Сталин перестает быть собой, ухмыляющимся в усы с растиражированного портрета, а становится твоей совестью - не навсегда, но на время, необходимое для пробуждения, для того, чтобы задуматься о том, что в жизни, к которой ты вроде привык и которая движется по накатанной, действительно что-то не так. Апелляция к Сталину - это призыв к совести: недаром так распространено это «Сталина на них нет» в ответ на вопиющее беззаконие, произвол; апелляция к Сталину - призыв к правде в последней инстанции. Образ Сталина переживает удивительные метаморфозы в народном сознании: в молодежной рэп-культуре существует несколько проектов, эксплуатирующих его. «Не забывай свои корни, помни: наш бог Коба, наш вождь добрый…» - цитата из их творчества одних. «Товарищ Сталин, куда мы попали?» - вопрошают другие, повествуя о жизни спальных районов.
Современная Россия, существующая в реалиях огромного спального района, как никогда нуждается в объединяющей идее, способной сплотить ее население. Вместо этого ей предлагается десталинизация. Подобная идея не только не способна сплотить, поднимая «наболевший» вопрос, она сеет раздор и вражду в и без того неспокойное общество. Трудно поверить, что авторы и сторонники этой идеи настолько глупы, чтобы не понимать этого. Отсюда следует единственный вывод: у провозглашенной десталинизации другие задачи. К таковым можно отнести желание угодить мировому сообществу, не устающему требовать от России признаний в смертных грехах и кровавых преступлениях, а также - применительно к внутренней политике - подмену насущных проблем настоящего вопросом переоценки прошлого. Провозглашение десталинизации - отнюдь не следствие глубокого изучения общественного мнения, напротив, оно противопоставляет себя ему. Автор идеи, Федотов, желает, чтобы у людей «засело в головах, что при Сталине погибло множество людей». Но для него не будет открытием, что в общественном сознании, о котором он так много говорит, Сталин ассоциируется вовсе не с этим. Опросы того же ВЦИОМ показали, что из всех пунктов программы десталинизации население поддерживает увековечение памяти жертв репрессий, но отрицательно (в большинстве своем) относится к остальным. Сталин в народном сознании - это прежде всего сильная Россия, во главе которой стоит сильный руководитель. Десталинизация представляет собой удар не по личности Сталина, который остается непобедимым даже спустя много лет после смерти и желание победы над которым до сих пор остается для некоторых «деятелей» делом всей жизни, а по тем ценностям, которые общество с этой личностью отождествляет; при этом она не предлагает взамен других. Философ Александр Дугин очень точно трактует либерализм как «свободу от»: «Пока эта программа противопоставляется фашизму и коммунизму, она обладает достаточной силой притяжения», - пишет он. Не способная предложить никакой идеи, кроме «освобождения индивидуальности», она нуждается в Сталине - причем не как исторической личности, а как повестке дня сегодняшнего - для того, чтобы поддерживать свое существование. Эта мысль хорошо иллюстрируется желанием «яблочника» Митрохина пойти еще дальше, расширив программу десталинизации до дебольшевизации, признав «смертным грехом» все годы советского периода.
Советский и российский политолог, лидер левопатриотического движения «Суть времени» Сергей Кургинян, известный тем, что публично сжег белую ленту на протестном митинге, рассматривает десталинизацию не просто как вредную, но и как крайне опасную затею. Согласно мнению Кургиняна, ее логичным завершением станет развал России: «Так произошло с СССР в результате сходной процедуры. Так неминуемо произойдет и с РФ. Проклиная 1917 год и все, что он породил, наши десоветизаторы фактически воспроизводят тот сценарий, по которому тогда разворачивались события», - считает он. Этот ли результат держит в уме Федотов, рассуждая об изменении общественного сознания?
Показательно, что при всем желании избавится от сталинского наследия, современная Россия обращается к нему в решении насущных проблем. Владимир Путин ссылается на сталинский опыт, говоря о ключевой задаче сегодняшнего дня - модернизации. О прорыве в экономике, промышленности говорится в последнее время многое - он остается тем самым желаемым, которое никак не хочет становиться действительным. Исторический факт полного восстановления промышленного потенциала СССР за 2 года после окончания войны поражает воображение на фоне нынешнего «топтания на месте». Все чаще вспоминается сталинский метод повышения экономической эффективности, взятый на вооружение также Японией, основанный на системе материальных и моральных стимулов для активизации творческой активности масс и направленный на снижение себестоимости и повышение качества разрабатываемой или производимой продукции. Индивидуальность личности в коллективе, выражавшаяся в ощущении значимости своей работы, полезности её для общества, доброжелательного отношения к людям и непрерывного творческого взаимодействия, значительно выигрывает перед нынешним пониманием ее как отстраненности, отчужденности и противопоставлению себя коллективу. В совокупности с личной ответственностью руководителей предприятий за качество продукции она и обеспечила феноменальный прорыв в науке, технике и экономике в целом, который так необходим России нынешней и о котором сегодня остается только мечтать. Именно об этом опыте задумывается Владимир Путин, говоря о модернизации. Озвученная им задача повышения производительности труда в 1, 5 раза за 6 лет, создание 25 млн модернизированных рабочих мест кажется нереалистичной: проект бюджета, представленный Правительством, нацелен на выполнение хотя бы основных социальных обязательств государства перед гражданами.
На фоне достижений современной России сталинский СССР выглядит гигантом, недостижимым идеалом - как на уровне государственных задач, так и в простом обывательском сознании, тоскующем о достойной жизни достойного гражданина. Иосиф Сталин будет существовать всегда. Потому что, вне зависимости от его деяний и различного к ним отношения, он был последним (на сегодняшний день?) великим правителем, а одержанная им победа в Великой Отечественной войне - последним великим историческим событием. Фигура такого масштаба будет будоражить умы всех поколений. «У нас была великая эпоха», - название книги спорного писателя Лимонова удачно выражает всю суть «сталинизма»: тоска по Сталину - это мечта о величии, представляющемся сегодня недостижимым, и о своей причастности к нему, взамен образовавшейся вокруг пустоте. Именно поэтому десталинизация невозможна в принципе. Вице-спикер Госдумы, 1-й заместитель Председателя ЦК КПРФ Иван Мельников высказался о ней предельно просто, что характерно, без упоминания политики своей партии: «никому не нужна и не имеет смысла», добавив, что не сталкивался с большей бессмыслицей. Не будучи сторонником ни самого Мельникова, ни его партии, вынужден признать: это единственная разумная точка зрения на проблему.
Георгий Панкратов для Телеграфиста
Разговоры о десталинизации начались в октябре 2010 года, когда назначенный руководителем Совета при президенте РФ по правам человека Михаил Федотов заявил, что видит ее одной из своих главных задач на этом посту. В его понимании задача сводилась к изменению общественного мнения: сама личность Иосифа Виссарионовича Сталина осталась фактом истории и вряд ли подлежит пересмотру - об историческом периоде страны времен его правления известно практически всё, и ожидать каких-то новых свидетельств, способных «пролить свет» на ту эпоху, да и просто добавить к ней что-то существенное, не приходится. Для истории нашего государства «развенчание» культа личности - явление не новое, прежние две волны десталинизации общеизвестны: за первую ответственен Хрущев, стремившийся избавиться от наследия предшественника «по горячим следам», вторая была порождением перестройки и привела в итоге к событию, которое нынешний руководитель государства Владимир Путин спустя много лет назовет «крупнейшей геополитической катастрофой». Современная, третья - она совсем не о «вожде народов», а о нынешнем времени, в котором, далеком от той эпохи, Сталин уже является не исторической личностью, тем самым «вождем», а символом, причем универсальным, через отношение к которому различные социальные группы выражают собственные ценности. Важно понимать, что и само слово сталинист лишь в какой-то степени означает «поддерживающий политику Сталина», и в гораздо большей - поддерживающий определенный набор ценностей, ассоциируемых (не всегда в полной мере оправдано) с самим Сталиным. На бытовом уровне распространена фраза: «Вот ты поддерживаешь Сталина, а живи ты в его время…». Тем не менее, надо понимать, что «в то время» уже никто жить не будет, и все апелляции к Сталину, происходящие сегодня со стороны его сторонников и противников, используются как выразительное и понятное отношение к сегодняшней действительности.
«Письмо товарищу Сталину», сочиненное писателем Прилепиным от имени российской либеральной общественности - яркое подтверждение тому, что упоминание вождя - лучший способ вызвать активную и даже яростную дискуссию между представителями разных групп населения, которые сосуществуют в нашей стране как будто параллельно, условно договорившись не замечать друг друга. Оно написано на волне популярности протестных митингов, обозначивших чудовищный раскол «либеральной общественности» и того гигантского слоя населения, которое принято не идентифицировать, именуя «простым народом», а в некоторых, особо интеллектуальных кругах и попросту «быдлом». Цитирование письма не имеет никакого смысла: во-первых, каждый тезис достоин отдельного упоминания, а во-вторых, популярность письма такова, что каждый знаком с содержанием. Известны и отклики многочисленных рецензентов этого литературного творения: нетрудно догадаться, что доминирует в них резкая неприязнь. Те, кто привык называть Россию «этой страной», далеки от восприятия разумных доводов и способны воспринимать упоминание Сталина как красную тряпку, каковой им видится и флаг государства, которым тот правил. В либеральных кругах отношение к Сталину воспринимается как раздел «между зверьми и людьми», переступать который нельзя. Нетрудно догадаться, в какую категорию представители этих кругов относят большинство населения России.
Того, что симпатизирует Сталину большинство, не скрывает даже ВЦИОМ - по данным исследований, десталинизацию поддерживает только четверть населения, а само наличие этой инициативы имеет скорее обратный эффект, лишь усиливая в общественном сознании положительное отношение к «вождю народов». Для либеральной общественности Сталин - это репрессии и принудительный труд в Гулаге, мыслить иными категориями - удел «совкового быдла», человека недалекого и малообразованного. Митинги «белоленточников» породили новое сочетание слов - креативный класс. Охарактеризовать это понятие иначе, кроме как сочетание слов, нельзя по той причине, что оно ничего не отражает, в отличие от класса эксплуататоров и эксплуатированных, к примеру. Произошедшее от английского to create - творить, слово креативный должно обозначать «творческий», «создающий». Но креативный класс ничего не создает, работая с нематериальными формами и занимаясь скорее имитацией деятельности, нежели деятельностью самой; творческим же может быть представитель любого класса, но, прежде всего, конечно, интеллигенции, за которую «креативщики» безуспешно пытаются себя выдать. Однако отличительной чертой интеллигенции всегда являлись не только знания и интересы, значительно превышающие наличествующие у митингующих «креативщиков», но и любовь к народу, забота о нем и боль за него. Это качество не просматривается ни у одного из «сетевых революционеров», не видно его и в рецензиях на труд Прилепина.
Глядя на этот зашкаливающий креатив, выливающийся бесконечным потоком обновляющейся ленты новостей на том же facebook, очень хочется стать «серой массой». Более того: такое желание диктует сама совесть. Не та, которая нации, а та, которая где-то внутри самого своего существа. В том, чтобы разбудить её, заставить говорить, и состоит смысл подобных прилепинскому «писем». Товарищ Сталин перестает быть собой, ухмыляющимся в усы с растиражированного портрета, а становится твоей совестью - не навсегда, но на время, необходимое для пробуждения, для того, чтобы задуматься о том, что в жизни, к которой ты вроде привык и которая движется по накатанной, действительно что-то не так. Апелляция к Сталину - это призыв к совести: недаром так распространено это «Сталина на них нет» в ответ на вопиющее беззаконие, произвол; апелляция к Сталину - призыв к правде в последней инстанции. Образ Сталина переживает удивительные метаморфозы в народном сознании: в молодежной рэп-культуре существует несколько проектов, эксплуатирующих его. «Не забывай свои корни, помни: наш бог Коба, наш вождь добрый…» - цитата из их творчества одних. «Товарищ Сталин, куда мы попали?» - вопрошают другие, повествуя о жизни спальных районов.
Современная Россия, существующая в реалиях огромного спального района, как никогда нуждается в объединяющей идее, способной сплотить ее население. Вместо этого ей предлагается десталинизация. Подобная идея не только не способна сплотить, поднимая «наболевший» вопрос, она сеет раздор и вражду в и без того неспокойное общество. Трудно поверить, что авторы и сторонники этой идеи настолько глупы, чтобы не понимать этого. Отсюда следует единственный вывод: у провозглашенной десталинизации другие задачи. К таковым можно отнести желание угодить мировому сообществу, не устающему требовать от России признаний в смертных грехах и кровавых преступлениях, а также - применительно к внутренней политике - подмену насущных проблем настоящего вопросом переоценки прошлого. Провозглашение десталинизации - отнюдь не следствие глубокого изучения общественного мнения, напротив, оно противопоставляет себя ему. Автор идеи, Федотов, желает, чтобы у людей «засело в головах, что при Сталине погибло множество людей». Но для него не будет открытием, что в общественном сознании, о котором он так много говорит, Сталин ассоциируется вовсе не с этим. Опросы того же ВЦИОМ показали, что из всех пунктов программы десталинизации население поддерживает увековечение памяти жертв репрессий, но отрицательно (в большинстве своем) относится к остальным. Сталин в народном сознании - это прежде всего сильная Россия, во главе которой стоит сильный руководитель. Десталинизация представляет собой удар не по личности Сталина, который остается непобедимым даже спустя много лет после смерти и желание победы над которым до сих пор остается для некоторых «деятелей» делом всей жизни, а по тем ценностям, которые общество с этой личностью отождествляет; при этом она не предлагает взамен других. Философ Александр Дугин очень точно трактует либерализм как «свободу от»: «Пока эта программа противопоставляется фашизму и коммунизму, она обладает достаточной силой притяжения», - пишет он. Не способная предложить никакой идеи, кроме «освобождения индивидуальности», она нуждается в Сталине - причем не как исторической личности, а как повестке дня сегодняшнего - для того, чтобы поддерживать свое существование. Эта мысль хорошо иллюстрируется желанием «яблочника» Митрохина пойти еще дальше, расширив программу десталинизации до дебольшевизации, признав «смертным грехом» все годы советского периода.
Советский и российский политолог, лидер левопатриотического движения «Суть времени» Сергей Кургинян, известный тем, что публично сжег белую ленту на протестном митинге, рассматривает десталинизацию не просто как вредную, но и как крайне опасную затею. Согласно мнению Кургиняна, ее логичным завершением станет развал России: «Так произошло с СССР в результате сходной процедуры. Так неминуемо произойдет и с РФ. Проклиная 1917 год и все, что он породил, наши десоветизаторы фактически воспроизводят тот сценарий, по которому тогда разворачивались события», - считает он. Этот ли результат держит в уме Федотов, рассуждая об изменении общественного сознания?
Показательно, что при всем желании избавится от сталинского наследия, современная Россия обращается к нему в решении насущных проблем. Владимир Путин ссылается на сталинский опыт, говоря о ключевой задаче сегодняшнего дня - модернизации. О прорыве в экономике, промышленности говорится в последнее время многое - он остается тем самым желаемым, которое никак не хочет становиться действительным. Исторический факт полного восстановления промышленного потенциала СССР за 2 года после окончания войны поражает воображение на фоне нынешнего «топтания на месте». Все чаще вспоминается сталинский метод повышения экономической эффективности, взятый на вооружение также Японией, основанный на системе материальных и моральных стимулов для активизации творческой активности масс и направленный на снижение себестоимости и повышение качества разрабатываемой или производимой продукции. Индивидуальность личности в коллективе, выражавшаяся в ощущении значимости своей работы, полезности её для общества, доброжелательного отношения к людям и непрерывного творческого взаимодействия, значительно выигрывает перед нынешним пониманием ее как отстраненности, отчужденности и противопоставлению себя коллективу. В совокупности с личной ответственностью руководителей предприятий за качество продукции она и обеспечила феноменальный прорыв в науке, технике и экономике в целом, который так необходим России нынешней и о котором сегодня остается только мечтать. Именно об этом опыте задумывается Владимир Путин, говоря о модернизации. Озвученная им задача повышения производительности труда в 1, 5 раза за 6 лет, создание 25 млн модернизированных рабочих мест кажется нереалистичной: проект бюджета, представленный Правительством, нацелен на выполнение хотя бы основных социальных обязательств государства перед гражданами.
На фоне достижений современной России сталинский СССР выглядит гигантом, недостижимым идеалом - как на уровне государственных задач, так и в простом обывательском сознании, тоскующем о достойной жизни достойного гражданина. Иосиф Сталин будет существовать всегда. Потому что, вне зависимости от его деяний и различного к ним отношения, он был последним (на сегодняшний день?) великим правителем, а одержанная им победа в Великой Отечественной войне - последним великим историческим событием. Фигура такого масштаба будет будоражить умы всех поколений. «У нас была великая эпоха», - название книги спорного писателя Лимонова удачно выражает всю суть «сталинизма»: тоска по Сталину - это мечта о величии, представляющемся сегодня недостижимым, и о своей причастности к нему, взамен образовавшейся вокруг пустоте. Именно поэтому десталинизация невозможна в принципе. Вице-спикер Госдумы, 1-й заместитель Председателя ЦК КПРФ Иван Мельников высказался о ней предельно просто, что характерно, без упоминания политики своей партии: «никому не нужна и не имеет смысла», добавив, что не сталкивался с большей бессмыслицей. Не будучи сторонником ни самого Мельникова, ни его партии, вынужден признать: это единственная разумная точка зрения на проблему.
Георгий Панкратов для Телеграфиста