Дух китайцев. Мнение живущего в Китае
Оригинал взят у popoffich в Дух китайцев
В интернете нашел интересный текст, вот источник
Это перевод на русский язык части текста китайского мыслителя начала 20 века Гу Хунмина. Сам по себе текст безусловно очень интересен. Некоторые моменты из китайского менталитета схвачены очень точно, некоторые моменты неточны в силу того, что текст писался в начале 20 века, и перед глазами автора был только-только начинающий модернизироваться Китай, еще не переживший 30 летней гражданской войны, Большого Скачка, Культурной Революции и стремительной модернизации эпохи Дэн Сяопиновских реформ.
Ниже будет биография автора и сам текст, а потом мои комментарии:
Гу Хунмин (Gu Hongming, псевдоним - Amoy Ku) родился в Пинанге, Малайзия, 18 июля 1857. Будущий известный на западе китайский публицист был вторым сыном китайца из Фуцзяни и португалки. Его отец служил управляющим китайской каучуковой плантацией. Владелец британской плантации любил Гу и когда ему исполнилось 10 лет взял его в Шотландию на обучение. Тогда его называли Хун Бэн (так произносится имя Hongming на миннаньском диалеткте провинции Фуцзянь). В 1873 году он начал изучать литературу в Эдинбургском университете, окончив его весной 1877 со степенью магистра. Позже он получил диплом в области гражданского строительства в Лейпцигском университете (Германия) и изучал право в Париже.
Он вернулся в Пинанг в 1880 и вскоре поступил на гражданскую службу в британской колонии Сингапуре, где он проработал до 1883 года. Он вернулся в Китай в 1885, и служил советником по внешним связям при губернаторе провинции Хубэй в Центральном Китае в течение следующих двадцати лет.
Конфуцианец и апологет существующей цинской монархии, что было весьма странно для выходца из Южного Китая и потомка свободных предпринимателей, Гу Хумин нередко высказывал сходство своих точек зрения с русским мыслителем Львом Толстым, противопоставляя себя южно-китайскому реформатору Кан Ювэю, чьи идеи реформ и установления конституционной монархии становились популярными в Китае и в китайских общинах за рубежом.
С 1905 по 1908 Гу возглавлял Речной департамент в Шанхае. Он также служил в Министерстве иностранных дел с 1908 по 1910, а позже работал президентом Наньянской общественной школы, которая впоследствии превратилась в знаменитый Шанхайский университет транспорта. Он ушел с этого поста в 1911 в знак лояльности павшему имперскому правительству. После революции и свержения монархии в 1915 Гу начал преподавать в Пекинском университете. Начиная с 1924 года, он жил в Японии и на Тайване, бывшего в то время японской колонией, где в течение трех лет он преподавал как приглашенный лектор по вопросу Восточных культур. Потом он вернулся в Пекин, где он жил 30 апреля 1928, скончавшись в возрасте 72 лет.
Сторонник монархии и конфуцианских ценностей, сохраняя свою "маньчжурскую" косичку даже после падения Цинской династии, Гу превратился в своего рода экзотическую фигуру. Акутогава Рюноске, Сомерсет Моэм и Рабиндранат Тагор в свое время встречались с ним, когда путешествовали в Китае.
Гу свободно владел английским, китайским, немецким и французским языками, понимал итальянский, древнегреческий, латынь, японский и малайский. Он выучил китайский чиновничий диалект го-юй (国语 или так называемый мандарин) после обучения в Европе. Говорили, что китайская каллиграфия выходила у него плохо. Однако его способности к языкам превосходили средние показатели. Гу написал несколько книг на китайском, включая живые и яркие мемуары о днях его работы в качестве помощника губернатора Хубэя Чжан Чжидуне. Он перевел некоторые конфуцианские классические работы на английский, особенно знамениты работы «Суждения и беседы» Конфуция и многие другие.
ПЕРЕВОД КНИГИ АМОЯ КУ "ДУХ КИТАЙЦЕВ: ВОЙНА И ПУТИ ВЫХОДА". ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Отрывки из речи перед Восточным обществом Пекина
Позвольте мне в первую очередь объяснить вам, что я предлагаю, с вашего разрешения, обсудить. Тему нашей работы я указал как “Дух китайского народа”. И я не подразумеваю обсуждение только характера китайцев. Китайские характеристики часто описывались раньше, но я думаю, вы согласитесь со мной, что такие описания и перечисления характеристик китайского народа до сих пор не дали нам никакой картины о внутреннем мире китайца. Помимо этого, когда мы говорим о характере и характеристиках китайцев, не представляется возможным обобщать и сводить их к общим законам. Как вы знаете, характер северных китайцев отличается от характера южных, так же как немецкий характер отличается от итальянского.
Под духом китайского народа я имею в виду дух, которым живет китайский народ, особый склад ума, темперамента и чувств, которые выделяют их среди других народов, особенно от тех, что живут в современной Европе и Америке. Возможно я лучше выражу свою мысль, назвав объект нашего обсуждения китайским типом гуманности, или короче и проще, настоящим китайцем.
Так кто же это, настоящий китаец? Я уверен вы согласитесь со мной в том, что это очень интересная тема, особенно в настоящий момент, когда из того, что мы видим, что происходит в Китае сейчас, кажется, что китайский вид гуманности или настоящего китайца исчезает, и на его месте у нас будет новый тип гуманности, прогрессивного или современного китайца. На самом деле я предлагаю перед тем, как настоящий китаец, старый тип китайской гуманности совсем исчезнет из мира, хорошенько взглянуть на него в последний раз и увидеть, можем ли мы найти в нем что-либо органически отличительное, что так сильно отличает его от других и от нового типа гуманности, который нарастает в Китае сегодня.
Итак, первое, я думаю, что потрясет вас в старом типе китайской гуманности, это отсутствие в нем дикого, буйного и свирепого. Используя термин, который мы относим к животным, мы можем сказать, что настоящий китаец - это одомашненное животное. Возьмите человека самого низшего класса в Китае, и, я думаю, вы согласитесь со мной, что в нем меньше животного начала, меньше дикого животного, того, что немцы называют Rohheit, чем в человеке того же класса в европейском обществе.
По факту мне кажется одно слово, которое может отразить “китайский тип гуманности”, это английское слово “gentle”, кроткий, мягкий, нежный. Под кроткостью я не имею в виду мягкость натуры или слабую покорность. «Послушание китайцев», - говорит др. Д. Дж. Макгован, это не послушание разбитых, ослабленных людей”. Под словом “gentle" я имею в виду отсутствие твердости, жесткости, грубости и насилия, всего, что может вас неприятно потрясти.
В настоящем понятии китайской гуманности присутствует атмосфера тишины, рассудительности, дисциплинированной выдержанности, то, что можно найти в хорошо обработанном металле. И ведь действительно, все физические и моральные недостатки настоящего китайца, если не списываются, то по меньшей мере смягчаются этим качеством нежности в нем. Китаец может быть невежливым, но нет резкости в его грубоватости.
Настоящий китаец может быть некрасивым, но нет безобразия в его уродстве. Он может быть вульгарным, но в нем нет агрессивности, нет крикливости. Он может быть глупым, но нет абсурдности в его глупости. Он может быть хитрым, но нет большой зловредности в его хитроумии. Что я хочу сказать, даже в огрехах и недостатках тела, ума и характера настоящего китайца нет ничего того, что вызывает вас отвращение. Редко когда найдется китаец старой школы, даже из самого низкого сословия, который был бы совершенно отталкивающим.
Я бы сказал, что обладание сочувствия и настоящего человеческого интеллекта дает китайскому типу гуманности, настоящему китайцу его непередаваемую мягкость. Я читал однажды утверждение, сделанное иностранцем, который жил и в Японии, и в Китае, чем дольше иностранец живет в Японии, тем больше он не любит японцев, в то время как чем дольше он живет в Китае, тем больше он любит китайцев. Я не знаю правда ли то, что он написал о японцах, но, я думаю, что все, кто жил в Китае, согласятся со мной в том, что это утверждение справедливо на счет китайцев.
Общеизвестный факт, что любовь - вы можете назвать это пристрастием к китайцам - растет в иностранце прямо пропорционально тому времени, что он живет в этой стране. Что-то неописуемое в китайском народе, что несмотря на все желательные привычки чистоплотности и утонченности, несмотря на многие дефекты мышления и характера, заставляет иностранцев любить их так, как иностранцы не любят ни один другой народ.
В чем же секрет силы симпатии, которую вызывают к себе китайцы?
Китайский народ имеет силу симпатии и сочувствия потому что они живут полной цельной жизнью сердца, жизнью эмоций или человеческого сострадания, китаец живет жизнью души так, что иногда он пренебрегает большим, чем должен бы, даже необходимые условия жизни в смысле человека, живучего в мире, состоящем из тела и души. Это настоящее и правдивое объяснение нечувствительности китайцев к физическому дискомфорту от нечистого окружения и стремлению к улучшению.
Позвольте мне привести два примера того, что я имею в виду под понятием жизни сердцем. Некоторые из вас возможно знают моего старого друга и коллегу, я знал его когда он был Министром Иностранных Дел здесь, в Пекине, Лян Дуньянь. Мистер Лян рассказал мне, что когда он получил назначение в таможню Таотай в Ханькоу, он радовался не тому, что у него будет красная печать, что он будет богатым и независимым, а мы все были очень бедны, но потому, что он хотел радости, потому что его повышение и продвижение обрадует сердце его старой мамы в Кантоне (Гуанчжоу, Южный Китай).
Второй пример в следующем, мой шотландский друг в таможне рассказал мне, что у него когда-то был китайский слуга, который был замечательным негодяем, он обманывал, выкручивался и постоянно играл в азартные игры, но когда мой друг заболел брюшным тифом в порту, где у него не было ни одного иностранного друга, чтобы быть при нем, этот ужасный безобразник, китайский слуга, ухаживал за ним с такой заботой и отдачей, которую не всегда ожидаешь от лучших друзей и близких родственников. В самом деле, я думаю, что то, что было сказано о женщине в Библии, может быть справедливо не только к этому китайскому слуге, но и к китайском народу в целом: “Многое прощается им, ибо много в них любви”.
Давайте разберем китайский язык. Так как китайцы живут жизнью сердца, китайский язык, я бы сказал так же является языком сердца. Общеизвестный факт, что среди иностранцев дети и необразованные овладевают китайским очень легко, намного легче, чем взрослые и образованные. В чем причина? Я думаю в том, что дети говорят языком сердца, тогда как образованные взрослые, особенно мужчины с современным европейским интеллектуальным образованием, говорят и думают языком головы и интеллекта. По факту почему образованным иностранцам так тяжело изучать китайский язык, потому что они слишком образованны, в них слишком много научного образования.
Вы не задумывались почему у китайцев такая феноменальная память? Секрет в том, что китаец запоминает вещи сердцем, а не головой. Сердце с его силой симпатии, выступая как клей, может хранить вещи намного лучше, чем голова или тяжелый и сухой интеллект.
Возьмем для разбора еще один факт из жизни китайцев - их вежливость. В чем суть истинной вежливости? Это уважение к чувствам окружающих. Китайцы вежливы, потому что живя сердцем, они знают свои собственные чувства, что помогает им уважать чувства остальных. Вежливость китайцев, хотя она и не такая детально разработанная как вежливость японцев, очень приятная, потому что она, как красиво объясняют это французы la politesse du coeur, вежливость сердца.
Вежливость японцев с другой стороны, несмотря на всю свою изысканность, не такая приятная, я слышал как некоторые иностранцы выражали свою к ней неприязнь, потому что она была как, если можно так сказать, отрепетированная вежливость, выученная, как сцена из постановки. Это не спонтанная вежливость, которая идет от сердца. На самом деле японская вежливость как цветок без аромата, в то время как вежливость китайца имеет благоухание бесценного нектара.
Посмотрите на китайскую ручку, которая есть кисточка с мягкой щеточкой, она может стать символом китайского ума. Очень сложно ею рисовать или писать, но когда вы овладеете искусством пользования этой кисточкой, вы сможете писать и рисовать такие красоты, которые невозможны для жесткой стальной ручки.
Именно потому, что китайцы живут сердцем, жизнью ребенка, они такие простые в столь многих отношениях. И в самом деле, это потрясающий факт для народа, который так долго жил как великая нация, остаться такими простыми до сегодняшних дней. Этот факт заставляет поверхностных иностранных студентов в китае думать, что китайцы не прогрессировали в своей цивилизации и что китайская цивилизация застойная и вялая. Тем не менее, нужно признать, что китайцы до некоторой степени люди задерженного развития.
Китайцы, как вы знаете, мало развились не только в физических, но и в абстрактных науках, таких как математика, логика и метафизика. Слова из европейских языков “наука” и “логика” не имеют точного эквивалента в китайском языке. По факту китайцам до отвращения не нравится все, что не включает работу сердца и чувств, статистические таблицы, к примеру. То же относится и к физическим наукам, где нужно резать и калечить тела животных для проведения опытов и получения подтверждений научных теорий.
В этом отношении древний китайский народ и в наши дни остается нацией детей. Однако важно помнить, что эта нация живущих сердцем детей, таких простых в столь отношениях, имеют силу ума и рациональности, которые вы не найдете в примитивных людях, это та сила, которая дала им возможность решать сложные и трудные задачи общественной жизни, управления и цивилизации с таким успехом, которого, смею сказать, древние и молодые народы Европы не смогли достичь, успех такой великолепный и большой, что они могли практически и фактически держать в мире и порядке бОльшую часть населения азиатского континента под властью Великой империи.
Что я хочу здесь сказать, волшебная особенность китайского народа не в том, что они живут сердцем. Все примитивные народы живут сердцем. Христиане в средневековой Европе, как мы знаем, жили жизнью сердца. Мэтью Арнольд говорил: “Поэзия средневекового христианства жила сердцем и воображением”. Но китайцы, живя жизнью ребенка, имеют силу ума и рациональности, которую вы не найдете у европейцев средневековья или у любых других примитивных народов.
Вместо того, чтобы называть китайцев отсталыми в развитии, нужно понять, что китайцы это нация, которая никогда не стареет. Двумя словами китайцы - это раса, которая владеет секретом вечной молодости.
Теперь, можем ли мы ответить на вопрос, заданный вначале: “Кто такой настоящий китаец?” Настоящий китаец, как мы видим, это человек с головой взрослого и сердцем ребенка. Дух китайского народа тем самым это дух вечной молодости, дух национального бессмертия. В чем же секрет национального бессмертия китайского народа? Секрет кроется в счастливом союзе души и разума.
Вы спросите как добился этой гармонии китайский народ?
Позвольте мне вначале сказать, что есть одна фундаментальная разница между китайской цивилизацией и цивилизацией современной Европы. Знаменитый художественный критик Бернард Беренсон, сравнивая восточное и европейское искусство, сказал: “Наше европейское искусство имеет фатальную тенденцию превращаться в науку, у нас вряд ли найдется шедевр на котором не было бы знаков борьбы разделенных интересов”.
То, что я хочу сказать о европейской цивилизации это, что Беренсон сказал об европейском искусстве, это поле боя интересов, продолжающаяся война науки и искусства с одной стороны, религии и философии с другой, по факту ужасная борьба между головой и сердцем, душой и разумом. В китайской цивилизации, по крайней мере в последние 2400 лет, нет такого конфликта.
Это, по-моему мнению, и есть фундаментальная разница между китайской цивилизацией и цивилизацией современной Европы.
----------------------------------------------------------
А теперь мои комментарии.
Касательно того что китайская гуманность исчезла и на её место пришел другой тип гуманности. К сожалению, у нас нет машины времени и посмотреть, чем китаец доиндустриальной эпохи отличался от современного китайца именно в плане гуманности. Исходя из китайской истории кровь лилась постоянно что до Гу Хунмина, что после него. Вполне очевидно, что за сто лет китайцы сильно изменились, также как за сто лет изменились русские, англичане и все прочие народы. 20 век коснулся всего человечества самым драматическим образом. При этом, тем не менее, китайцы остались китайцами. То, что в самых общих чертах было верно сто лет назад, осталось неизменным и сейчас.
В частности, мягкость китайцев. Да, китайцы действительно более податливы чем европейцы, гораздо менее агрессивны и в них мало дерзости. Причем эта китайская черта насчитывает уже столетия если не тысячелетия. Может она всегда была китайской чертой. Вот отрывок из записей молдавского боярина Н.Спафария, который был российским посланником в Китай при царе Алексее Михайловиче в 1675-1678 (Романенко А.Д. Китай у русских писателей) -
«Еще в древних книгах писал Аристотель о асианском (азиатском) народе, что асианцы разумнее суть европейских народов, а европейские народы гораздо храбрейшие суть азианцев. Подобно же и ныне о китайцах таковые речи можно говорить нам, ибо китайцы перед нами, европейцами, суть в храбрости аки жены перед мужьями, а в разуме гораздо превосходят, потому что зело превосходят остроумием, ибо хитрые вымышленники, лукавые обманщики, и ко всякому делу догадательны, и всегда тому рады, как бы обмануть иноземцев, чтобы тем показали, как превосходят разумом своим иные народы»
Вообще эту часть записок Спафария очень хочется переписать целиком. Выдолбить на камне и повесить на стену. Удивительно как многие моменты остались неизменными даже за 200 с лишним лет.
Насчет феноменальной памяти китайцев и про то что они запоминают информацию сердцем, по моему звучит антинаучно. Феноменальная память, насколько я понял, распространяется только на комбинации цифр. А комбинации цифр на китайском запоминать легче благодаря мелодичности звучания цифр в китайском языке. Любой набор из цифр заучивается как простая считалочка. Благодаря этому китайцы помнят не только свой телефон, но еще и номер паспорта и карточки соц.страхования и банковскую карту и много чего еще. Мне, например, свой номер телефона в Китае, запомнить на китайском тоже проще чем на русском.
Про то что китайцам не нравятся физические науки и логика - это, по-моему, предрассудок автора, объяснимый технической и научной отсталостью Китая в тот период, когда писалась книга. Последние 30 лет бурного развития КНР показали, что это не так. Но своеобразная китайская логика, конечно осталась.
Вообще, я заметил интересный факт, почти в каждом народе есть свои собственный патриотичный философ, который заявляет, что европейский народ живет холодной логикой и разумом, а его собственный народ живет эмоциями, душой и сердцем. При этом даже немцы, казалось бы самый логичный и холодный народ Европы, как оказалось очень даже подвержены эмоциям и сердечным порывам. Так что Гу Хунмин тут не оригинален.
При этом, с основным тезисом Гу Хунмина, что китайцы имеют очень много детского, я согласен. Действительно что-то в этом есть. Это заметно даже на уровне лексики. Само звучание китайского языка и лексики напоминает чем-то детский лепет или то как говорит ребенок. Сколько живу в Китае, всегда было подобное чувство.
Китайцы действительно, несмотря на свою закрытость, очень непосредственный народ. Даже когда они хитрят и шифруются. Им определенно удается «сочетать голову старика с детским сердцем». Тут в самом ключевом моменте Гу Хунмин, на мой взгляд, прав.
Алексей Попов
Для китайской ячейки СВ
Перейти к содержанию блога
В интернете нашел интересный текст, вот источник
Это перевод на русский язык части текста китайского мыслителя начала 20 века Гу Хунмина. Сам по себе текст безусловно очень интересен. Некоторые моменты из китайского менталитета схвачены очень точно, некоторые моменты неточны в силу того, что текст писался в начале 20 века, и перед глазами автора был только-только начинающий модернизироваться Китай, еще не переживший 30 летней гражданской войны, Большого Скачка, Культурной Революции и стремительной модернизации эпохи Дэн Сяопиновских реформ.
Ниже будет биография автора и сам текст, а потом мои комментарии:
Гу Хунмин (Gu Hongming, псевдоним - Amoy Ku) родился в Пинанге, Малайзия, 18 июля 1857. Будущий известный на западе китайский публицист был вторым сыном китайца из Фуцзяни и португалки. Его отец служил управляющим китайской каучуковой плантацией. Владелец британской плантации любил Гу и когда ему исполнилось 10 лет взял его в Шотландию на обучение. Тогда его называли Хун Бэн (так произносится имя Hongming на миннаньском диалеткте провинции Фуцзянь). В 1873 году он начал изучать литературу в Эдинбургском университете, окончив его весной 1877 со степенью магистра. Позже он получил диплом в области гражданского строительства в Лейпцигском университете (Германия) и изучал право в Париже.
Он вернулся в Пинанг в 1880 и вскоре поступил на гражданскую службу в британской колонии Сингапуре, где он проработал до 1883 года. Он вернулся в Китай в 1885, и служил советником по внешним связям при губернаторе провинции Хубэй в Центральном Китае в течение следующих двадцати лет.
Конфуцианец и апологет существующей цинской монархии, что было весьма странно для выходца из Южного Китая и потомка свободных предпринимателей, Гу Хумин нередко высказывал сходство своих точек зрения с русским мыслителем Львом Толстым, противопоставляя себя южно-китайскому реформатору Кан Ювэю, чьи идеи реформ и установления конституционной монархии становились популярными в Китае и в китайских общинах за рубежом.
С 1905 по 1908 Гу возглавлял Речной департамент в Шанхае. Он также служил в Министерстве иностранных дел с 1908 по 1910, а позже работал президентом Наньянской общественной школы, которая впоследствии превратилась в знаменитый Шанхайский университет транспорта. Он ушел с этого поста в 1911 в знак лояльности павшему имперскому правительству. После революции и свержения монархии в 1915 Гу начал преподавать в Пекинском университете. Начиная с 1924 года, он жил в Японии и на Тайване, бывшего в то время японской колонией, где в течение трех лет он преподавал как приглашенный лектор по вопросу Восточных культур. Потом он вернулся в Пекин, где он жил 30 апреля 1928, скончавшись в возрасте 72 лет.
Сторонник монархии и конфуцианских ценностей, сохраняя свою "маньчжурскую" косичку даже после падения Цинской династии, Гу превратился в своего рода экзотическую фигуру. Акутогава Рюноске, Сомерсет Моэм и Рабиндранат Тагор в свое время встречались с ним, когда путешествовали в Китае.
Гу свободно владел английским, китайским, немецким и французским языками, понимал итальянский, древнегреческий, латынь, японский и малайский. Он выучил китайский чиновничий диалект го-юй (国语 или так называемый мандарин) после обучения в Европе. Говорили, что китайская каллиграфия выходила у него плохо. Однако его способности к языкам превосходили средние показатели. Гу написал несколько книг на китайском, включая живые и яркие мемуары о днях его работы в качестве помощника губернатора Хубэя Чжан Чжидуне. Он перевел некоторые конфуцианские классические работы на английский, особенно знамениты работы «Суждения и беседы» Конфуция и многие другие.
ПЕРЕВОД КНИГИ АМОЯ КУ "ДУХ КИТАЙЦЕВ: ВОЙНА И ПУТИ ВЫХОДА". ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Отрывки из речи перед Восточным обществом Пекина
Позвольте мне в первую очередь объяснить вам, что я предлагаю, с вашего разрешения, обсудить. Тему нашей работы я указал как “Дух китайского народа”. И я не подразумеваю обсуждение только характера китайцев. Китайские характеристики часто описывались раньше, но я думаю, вы согласитесь со мной, что такие описания и перечисления характеристик китайского народа до сих пор не дали нам никакой картины о внутреннем мире китайца. Помимо этого, когда мы говорим о характере и характеристиках китайцев, не представляется возможным обобщать и сводить их к общим законам. Как вы знаете, характер северных китайцев отличается от характера южных, так же как немецкий характер отличается от итальянского.
Под духом китайского народа я имею в виду дух, которым живет китайский народ, особый склад ума, темперамента и чувств, которые выделяют их среди других народов, особенно от тех, что живут в современной Европе и Америке. Возможно я лучше выражу свою мысль, назвав объект нашего обсуждения китайским типом гуманности, или короче и проще, настоящим китайцем.
Так кто же это, настоящий китаец? Я уверен вы согласитесь со мной в том, что это очень интересная тема, особенно в настоящий момент, когда из того, что мы видим, что происходит в Китае сейчас, кажется, что китайский вид гуманности или настоящего китайца исчезает, и на его месте у нас будет новый тип гуманности, прогрессивного или современного китайца. На самом деле я предлагаю перед тем, как настоящий китаец, старый тип китайской гуманности совсем исчезнет из мира, хорошенько взглянуть на него в последний раз и увидеть, можем ли мы найти в нем что-либо органически отличительное, что так сильно отличает его от других и от нового типа гуманности, который нарастает в Китае сегодня.
Итак, первое, я думаю, что потрясет вас в старом типе китайской гуманности, это отсутствие в нем дикого, буйного и свирепого. Используя термин, который мы относим к животным, мы можем сказать, что настоящий китаец - это одомашненное животное. Возьмите человека самого низшего класса в Китае, и, я думаю, вы согласитесь со мной, что в нем меньше животного начала, меньше дикого животного, того, что немцы называют Rohheit, чем в человеке того же класса в европейском обществе.
По факту мне кажется одно слово, которое может отразить “китайский тип гуманности”, это английское слово “gentle”, кроткий, мягкий, нежный. Под кроткостью я не имею в виду мягкость натуры или слабую покорность. «Послушание китайцев», - говорит др. Д. Дж. Макгован, это не послушание разбитых, ослабленных людей”. Под словом “gentle" я имею в виду отсутствие твердости, жесткости, грубости и насилия, всего, что может вас неприятно потрясти.
В настоящем понятии китайской гуманности присутствует атмосфера тишины, рассудительности, дисциплинированной выдержанности, то, что можно найти в хорошо обработанном металле. И ведь действительно, все физические и моральные недостатки настоящего китайца, если не списываются, то по меньшей мере смягчаются этим качеством нежности в нем. Китаец может быть невежливым, но нет резкости в его грубоватости.
Настоящий китаец может быть некрасивым, но нет безобразия в его уродстве. Он может быть вульгарным, но в нем нет агрессивности, нет крикливости. Он может быть глупым, но нет абсурдности в его глупости. Он может быть хитрым, но нет большой зловредности в его хитроумии. Что я хочу сказать, даже в огрехах и недостатках тела, ума и характера настоящего китайца нет ничего того, что вызывает вас отвращение. Редко когда найдется китаец старой школы, даже из самого низкого сословия, который был бы совершенно отталкивающим.
Я бы сказал, что обладание сочувствия и настоящего человеческого интеллекта дает китайскому типу гуманности, настоящему китайцу его непередаваемую мягкость. Я читал однажды утверждение, сделанное иностранцем, который жил и в Японии, и в Китае, чем дольше иностранец живет в Японии, тем больше он не любит японцев, в то время как чем дольше он живет в Китае, тем больше он любит китайцев. Я не знаю правда ли то, что он написал о японцах, но, я думаю, что все, кто жил в Китае, согласятся со мной в том, что это утверждение справедливо на счет китайцев.
Общеизвестный факт, что любовь - вы можете назвать это пристрастием к китайцам - растет в иностранце прямо пропорционально тому времени, что он живет в этой стране. Что-то неописуемое в китайском народе, что несмотря на все желательные привычки чистоплотности и утонченности, несмотря на многие дефекты мышления и характера, заставляет иностранцев любить их так, как иностранцы не любят ни один другой народ.
В чем же секрет силы симпатии, которую вызывают к себе китайцы?
Китайский народ имеет силу симпатии и сочувствия потому что они живут полной цельной жизнью сердца, жизнью эмоций или человеческого сострадания, китаец живет жизнью души так, что иногда он пренебрегает большим, чем должен бы, даже необходимые условия жизни в смысле человека, живучего в мире, состоящем из тела и души. Это настоящее и правдивое объяснение нечувствительности китайцев к физическому дискомфорту от нечистого окружения и стремлению к улучшению.
Позвольте мне привести два примера того, что я имею в виду под понятием жизни сердцем. Некоторые из вас возможно знают моего старого друга и коллегу, я знал его когда он был Министром Иностранных Дел здесь, в Пекине, Лян Дуньянь. Мистер Лян рассказал мне, что когда он получил назначение в таможню Таотай в Ханькоу, он радовался не тому, что у него будет красная печать, что он будет богатым и независимым, а мы все были очень бедны, но потому, что он хотел радости, потому что его повышение и продвижение обрадует сердце его старой мамы в Кантоне (Гуанчжоу, Южный Китай).
Второй пример в следующем, мой шотландский друг в таможне рассказал мне, что у него когда-то был китайский слуга, который был замечательным негодяем, он обманывал, выкручивался и постоянно играл в азартные игры, но когда мой друг заболел брюшным тифом в порту, где у него не было ни одного иностранного друга, чтобы быть при нем, этот ужасный безобразник, китайский слуга, ухаживал за ним с такой заботой и отдачей, которую не всегда ожидаешь от лучших друзей и близких родственников. В самом деле, я думаю, что то, что было сказано о женщине в Библии, может быть справедливо не только к этому китайскому слуге, но и к китайском народу в целом: “Многое прощается им, ибо много в них любви”.
Давайте разберем китайский язык. Так как китайцы живут жизнью сердца, китайский язык, я бы сказал так же является языком сердца. Общеизвестный факт, что среди иностранцев дети и необразованные овладевают китайским очень легко, намного легче, чем взрослые и образованные. В чем причина? Я думаю в том, что дети говорят языком сердца, тогда как образованные взрослые, особенно мужчины с современным европейским интеллектуальным образованием, говорят и думают языком головы и интеллекта. По факту почему образованным иностранцам так тяжело изучать китайский язык, потому что они слишком образованны, в них слишком много научного образования.
Вы не задумывались почему у китайцев такая феноменальная память? Секрет в том, что китаец запоминает вещи сердцем, а не головой. Сердце с его силой симпатии, выступая как клей, может хранить вещи намного лучше, чем голова или тяжелый и сухой интеллект.
Возьмем для разбора еще один факт из жизни китайцев - их вежливость. В чем суть истинной вежливости? Это уважение к чувствам окружающих. Китайцы вежливы, потому что живя сердцем, они знают свои собственные чувства, что помогает им уважать чувства остальных. Вежливость китайцев, хотя она и не такая детально разработанная как вежливость японцев, очень приятная, потому что она, как красиво объясняют это французы la politesse du coeur, вежливость сердца.
Вежливость японцев с другой стороны, несмотря на всю свою изысканность, не такая приятная, я слышал как некоторые иностранцы выражали свою к ней неприязнь, потому что она была как, если можно так сказать, отрепетированная вежливость, выученная, как сцена из постановки. Это не спонтанная вежливость, которая идет от сердца. На самом деле японская вежливость как цветок без аромата, в то время как вежливость китайца имеет благоухание бесценного нектара.
Посмотрите на китайскую ручку, которая есть кисточка с мягкой щеточкой, она может стать символом китайского ума. Очень сложно ею рисовать или писать, но когда вы овладеете искусством пользования этой кисточкой, вы сможете писать и рисовать такие красоты, которые невозможны для жесткой стальной ручки.
Именно потому, что китайцы живут сердцем, жизнью ребенка, они такие простые в столь многих отношениях. И в самом деле, это потрясающий факт для народа, который так долго жил как великая нация, остаться такими простыми до сегодняшних дней. Этот факт заставляет поверхностных иностранных студентов в китае думать, что китайцы не прогрессировали в своей цивилизации и что китайская цивилизация застойная и вялая. Тем не менее, нужно признать, что китайцы до некоторой степени люди задерженного развития.
Китайцы, как вы знаете, мало развились не только в физических, но и в абстрактных науках, таких как математика, логика и метафизика. Слова из европейских языков “наука” и “логика” не имеют точного эквивалента в китайском языке. По факту китайцам до отвращения не нравится все, что не включает работу сердца и чувств, статистические таблицы, к примеру. То же относится и к физическим наукам, где нужно резать и калечить тела животных для проведения опытов и получения подтверждений научных теорий.
В этом отношении древний китайский народ и в наши дни остается нацией детей. Однако важно помнить, что эта нация живущих сердцем детей, таких простых в столь отношениях, имеют силу ума и рациональности, которые вы не найдете в примитивных людях, это та сила, которая дала им возможность решать сложные и трудные задачи общественной жизни, управления и цивилизации с таким успехом, которого, смею сказать, древние и молодые народы Европы не смогли достичь, успех такой великолепный и большой, что они могли практически и фактически держать в мире и порядке бОльшую часть населения азиатского континента под властью Великой империи.
Что я хочу здесь сказать, волшебная особенность китайского народа не в том, что они живут сердцем. Все примитивные народы живут сердцем. Христиане в средневековой Европе, как мы знаем, жили жизнью сердца. Мэтью Арнольд говорил: “Поэзия средневекового христианства жила сердцем и воображением”. Но китайцы, живя жизнью ребенка, имеют силу ума и рациональности, которую вы не найдете у европейцев средневековья или у любых других примитивных народов.
Вместо того, чтобы называть китайцев отсталыми в развитии, нужно понять, что китайцы это нация, которая никогда не стареет. Двумя словами китайцы - это раса, которая владеет секретом вечной молодости.
Теперь, можем ли мы ответить на вопрос, заданный вначале: “Кто такой настоящий китаец?” Настоящий китаец, как мы видим, это человек с головой взрослого и сердцем ребенка. Дух китайского народа тем самым это дух вечной молодости, дух национального бессмертия. В чем же секрет национального бессмертия китайского народа? Секрет кроется в счастливом союзе души и разума.
Вы спросите как добился этой гармонии китайский народ?
Позвольте мне вначале сказать, что есть одна фундаментальная разница между китайской цивилизацией и цивилизацией современной Европы. Знаменитый художественный критик Бернард Беренсон, сравнивая восточное и европейское искусство, сказал: “Наше европейское искусство имеет фатальную тенденцию превращаться в науку, у нас вряд ли найдется шедевр на котором не было бы знаков борьбы разделенных интересов”.
То, что я хочу сказать о европейской цивилизации это, что Беренсон сказал об европейском искусстве, это поле боя интересов, продолжающаяся война науки и искусства с одной стороны, религии и философии с другой, по факту ужасная борьба между головой и сердцем, душой и разумом. В китайской цивилизации, по крайней мере в последние 2400 лет, нет такого конфликта.
Это, по-моему мнению, и есть фундаментальная разница между китайской цивилизацией и цивилизацией современной Европы.
----------------------------------------------------------
А теперь мои комментарии.
Касательно того что китайская гуманность исчезла и на её место пришел другой тип гуманности. К сожалению, у нас нет машины времени и посмотреть, чем китаец доиндустриальной эпохи отличался от современного китайца именно в плане гуманности. Исходя из китайской истории кровь лилась постоянно что до Гу Хунмина, что после него. Вполне очевидно, что за сто лет китайцы сильно изменились, также как за сто лет изменились русские, англичане и все прочие народы. 20 век коснулся всего человечества самым драматическим образом. При этом, тем не менее, китайцы остались китайцами. То, что в самых общих чертах было верно сто лет назад, осталось неизменным и сейчас.
В частности, мягкость китайцев. Да, китайцы действительно более податливы чем европейцы, гораздо менее агрессивны и в них мало дерзости. Причем эта китайская черта насчитывает уже столетия если не тысячелетия. Может она всегда была китайской чертой. Вот отрывок из записей молдавского боярина Н.Спафария, который был российским посланником в Китай при царе Алексее Михайловиче в 1675-1678 (Романенко А.Д. Китай у русских писателей) -
«Еще в древних книгах писал Аристотель о асианском (азиатском) народе, что асианцы разумнее суть европейских народов, а европейские народы гораздо храбрейшие суть азианцев. Подобно же и ныне о китайцах таковые речи можно говорить нам, ибо китайцы перед нами, европейцами, суть в храбрости аки жены перед мужьями, а в разуме гораздо превосходят, потому что зело превосходят остроумием, ибо хитрые вымышленники, лукавые обманщики, и ко всякому делу догадательны, и всегда тому рады, как бы обмануть иноземцев, чтобы тем показали, как превосходят разумом своим иные народы»
Вообще эту часть записок Спафария очень хочется переписать целиком. Выдолбить на камне и повесить на стену. Удивительно как многие моменты остались неизменными даже за 200 с лишним лет.
Насчет феноменальной памяти китайцев и про то что они запоминают информацию сердцем, по моему звучит антинаучно. Феноменальная память, насколько я понял, распространяется только на комбинации цифр. А комбинации цифр на китайском запоминать легче благодаря мелодичности звучания цифр в китайском языке. Любой набор из цифр заучивается как простая считалочка. Благодаря этому китайцы помнят не только свой телефон, но еще и номер паспорта и карточки соц.страхования и банковскую карту и много чего еще. Мне, например, свой номер телефона в Китае, запомнить на китайском тоже проще чем на русском.
Про то что китайцам не нравятся физические науки и логика - это, по-моему, предрассудок автора, объяснимый технической и научной отсталостью Китая в тот период, когда писалась книга. Последние 30 лет бурного развития КНР показали, что это не так. Но своеобразная китайская логика, конечно осталась.
Вообще, я заметил интересный факт, почти в каждом народе есть свои собственный патриотичный философ, который заявляет, что европейский народ живет холодной логикой и разумом, а его собственный народ живет эмоциями, душой и сердцем. При этом даже немцы, казалось бы самый логичный и холодный народ Европы, как оказалось очень даже подвержены эмоциям и сердечным порывам. Так что Гу Хунмин тут не оригинален.
При этом, с основным тезисом Гу Хунмина, что китайцы имеют очень много детского, я согласен. Действительно что-то в этом есть. Это заметно даже на уровне лексики. Само звучание китайского языка и лексики напоминает чем-то детский лепет или то как говорит ребенок. Сколько живу в Китае, всегда было подобное чувство.
Китайцы действительно, несмотря на свою закрытость, очень непосредственный народ. Даже когда они хитрят и шифруются. Им определенно удается «сочетать голову старика с детским сердцем». Тут в самом ключевом моменте Гу Хунмин, на мой взгляд, прав.
Алексей Попов
Для китайской ячейки СВ
Перейти к содержанию блога