Бандерлоги
Оригинал взят у ilya_yu в бандар-логи
Не люблю «путинизмы». Но, назвав однажды своего коллективного оппонента «бандар-логами», Путин отослал к Киплингу. А Киплинг - это уже классика политической словесности, это самый высокий пласт политического языка, уровень, я бы сказал, базовых политических мифологем. В «Книгах джунглей» о политике сказано так много и так глубоко, как, пожалуй, нигде в мировой литературе. Нравы волчьей стаи, её отношение к своему лидеру, поведение подлинного человека, оказавшегося в стае, долг и честь воина - чего только нет в этом цикле! Даже утопический социализм (рассказ «Белый котик»). Но я напомню о народе «Бандар-лог».
Кличка «бандар-логи», с лёгкой руки президента Путина, применяется обычно к специфическому креативному классу и связанной с этим классом части медиакратии. Текст Киплинга (далее цитируется «Охота Каа») показывает, что явление «креативного класса» в некотором роде универсально. Постараюсь не давать развёрнутых комментариев - пусть каждый сам оценит политическую актуальность Киплинга.
« -- Ты был с серыми обезьянами, с существами без Закона, с поедателями всякой дряни. Это великий позор.
-- Когда Балу ударил меня по голове, -- сказал Маугли (он все еще лежал на спине), -- я убежал; с деревьев соскочили серые обезьяны и пожалели меня. Никому больше не было до меня дела. -- И мальчик слегка втянул ноздрями воздух.
-- Жалость Обезьяньего Народа! -- Балу фыркнул».
Обезьяны подкупили мальчика своей жалостливостью, когда его учитель давал суровые уроки выживания в джунглях. Жалостливость - важнейшая, как мы знаем, часть «бандарложьего» репертуара. Запомним первое определение «бандар-логов»: «существа без Закона, поедатели всякой дряни».
Поначалу Маугли очень понравились новые «друзья», они весёлые и по виду очень человечные: «Серые обезьяны стоят, как я, на задних лапах, не дерутся жесткими лапами, а играют целый день. Пустите меня на деревья. Злой Балу, пусти меня наверх. Я опять поиграю с ними». Но медведь остерегает Маугли: «Они лгут и всегда лгали».
Поскольку в джунглях давно знают «бандар-логов», благородные звери выработали мудрое правило - делать вид, что обезьян вообще не существует. Обращать на них внимание в джунглях считается позором (даже в джунглях есть чему поучиться!). «Я учил тебя Закону Джунглей, касающемуся всего нашего населения за исключением Обезьяньего Народа, живущего среди ветвей. У них нет закона. Обезьяны -- отверженные. У них нет собственного наречия; они пользуются украденными словами, которые подслушивают, когда подглядывают за нами, прячась в ветвях. У них не наши обычаи. Они живут без вожаков. У них нет памяти. Они хвастаются, болтают, уверяют, будто они великий народ, готовый совершать великие дела в джунглях, но падает орех, им делается смешно, и они все забывают. Мы, жители джунглей, не имеем с ними дела; не пьем там, где пьют обезьяны; не двигаемся по их дорогам; не охотимся там, где они охотятся; не умираем, где умирают они». Обожаю Киплинга! «У них нет закона», «они пользуются украденными словами», «у них не наши обычаи», «у них нет памяти»… И особенно это: «уверяют, будто они великий народ…»
Главное же, чего очень хотят «бандар-логи» - чтобы на них обратили внимание. «Обезьян очень много; они злы, грязны, не имеют стыда, и если у них есть какое-нибудь определенное желание, то именно стремление, чтобы в джунглях заметили их. Но мы не обращаем на них внимания, даже когда они бросают нам на голову грязь и орехи».
Таковы слова мудрых учителей Маугли. А вот что говорит сам автор: «Обезьяны живут на вершинах деревьев, и так как обитатели лесов редко смотрят вверх, они редко сталкиваются с Бандар-логом. Зато при виде больного волка, раненого тигра или медведя, обезьяны сходят на землю, мучат их ради забавы; в надежде обратить на себя внимание зверей они постоянно кидают в них ветки и орехи. Кроме того, они воют, выкрикивают бессмысленные песни, приглашают Народ Джунглей взобраться к ним и вступить с ними в бой; или без всякого повода затевают между собой ожесточенные драки и бросают мертвых обезьян туда, где население зарослей может увидать эти трупы. Они все собираются избрать себе вожака, составить собственные законы, придумать собственные обычаи, но никогда не выполняют задуманного, потому что их памяти не хватает до следующего дня». Они никогда не смогут сформулировать внятную программу, не смогут определиться с лидером, потому что они напрочь лишены долгосрочной памяти.
Нападения на раненых хищников и распевание бессмысленных песен - главные забавы «бандар-логов». Но они, однако, претендуют и на «культуру». Своей территорией обезьяны считают руины человеческой цивилизации: «Обезьяны называли это место своим городом и выказывали притворное презрение к населению джунглей за то, что оно жило в лесу. А между тем они не знали назначения строений и не умели пользоваться ими. Обезьяны часто садились кружками в зале совета короля, чесались, отыскивая блох, и притворялись людьми. Иногда же то вбегали в дома без крыш, то выбегали из них, складывали куда-нибудь в угол куски штукатурки и старые кирпичи, тотчас же забывали, куда спрятали их, дрались и кричали во время схваток, внезапно затевали игры, носясь вверх и вниз по террасам королевского сада, раскачивали там кусты роз и апельсиновые деревья, забавляясь тем, как с них падают цветы и плоды. Они исследовали все проходы, все темные коридоры дворца, многие сотни его маленьких затененных комнат, но не помнили, что видели, чего нет. Так по двое и поодиночке или толпами обезьяны шатались, постоянно уверяя друг друга, что они держатся совершенно как люди. Они пили в водоемах, мутили воду и дрались из-за этого, но сейчас же все неслись куда-нибудь толпой, крича: "В джунглях нет никого такого умного, ловкого, сильного и благородного, как Бандар-лог!" И все начиналось сызнова, пока им не надоедал город, и они возвращались на вершины деревьев в надежде, что население джунглей заметит их».
Бандар-логи, вы узнаёте себя? Вряд ли, поскольку образ себя у бандар-логов куда более благородный. Вот обезьяны рассказывают ребёнку правду о своём благородстве и о том, что эту «правду» от мальчика до сих пор скрывали.
«"Мы велики. Мы свободны. Мы изумительны. Мы самое изумительное племя во всех джунглях, -- кричали они. -- Ты впервые слышишь о нас и можешь передать наши слова населению джунглей, чтобы оно в будущем замечало нас, а потому мы сообщим тебе все о таких удивительных и превосходных существах, как мы". Маугли не возражал; сотни обезьян собрались на террасе, чтобы слушать своих же товарок, воспевавших хвалы Бандар-логу; когда ораторша умолкала, желая перевести дыхание, все остальные обезьяны кричали: "Это правда; мы все говорили то же самое". Маугли утвердительно кивал головой, мигал и говорил: "Да", -- в ответ на их вопросы, чувствуя головокружение от шума. "Вероятно, шакал Табаки перекусал их всех, -- думал он…»
Устами младенца… В следующий раз, когда меня будут злить бесстыдство и хамство бандар-логов, я обязательно вспомню слова Маугли.
А вот весьма узнаваемая мизансцена, списанная будто с наших революционных дней:
«Багира, показывая все свои зубы, поднялась на дерево. Обезьяны завыли от восторга, взбираясь на верхние ветки, куда пантера не могла кинуться за ними, и закричали:
-- Она заметила нас? Багира заметила нас! Все население джунглей восхищается нашей ловкостью и нашей хитростью!»
Я хочу напомнить, что в рассказах о Маугли все звери неполноценны - потому что они не люди. Идеал - не отважный вожак волчьей стаи, не всесильный питон Каа и даже не мудрый слон Хатхи. Идеал воплощён в голом лягушонке с настоящей душой. И биография Маугли - это его становление человеком и уход из мира джунглей.
Не люблю «путинизмы». Но, назвав однажды своего коллективного оппонента «бандар-логами», Путин отослал к Киплингу. А Киплинг - это уже классика политической словесности, это самый высокий пласт политического языка, уровень, я бы сказал, базовых политических мифологем. В «Книгах джунглей» о политике сказано так много и так глубоко, как, пожалуй, нигде в мировой литературе. Нравы волчьей стаи, её отношение к своему лидеру, поведение подлинного человека, оказавшегося в стае, долг и честь воина - чего только нет в этом цикле! Даже утопический социализм (рассказ «Белый котик»). Но я напомню о народе «Бандар-лог».
Кличка «бандар-логи», с лёгкой руки президента Путина, применяется обычно к специфическому креативному классу и связанной с этим классом части медиакратии. Текст Киплинга (далее цитируется «Охота Каа») показывает, что явление «креативного класса» в некотором роде универсально. Постараюсь не давать развёрнутых комментариев - пусть каждый сам оценит политическую актуальность Киплинга.
« -- Ты был с серыми обезьянами, с существами без Закона, с поедателями всякой дряни. Это великий позор.
-- Когда Балу ударил меня по голове, -- сказал Маугли (он все еще лежал на спине), -- я убежал; с деревьев соскочили серые обезьяны и пожалели меня. Никому больше не было до меня дела. -- И мальчик слегка втянул ноздрями воздух.
-- Жалость Обезьяньего Народа! -- Балу фыркнул».
Обезьяны подкупили мальчика своей жалостливостью, когда его учитель давал суровые уроки выживания в джунглях. Жалостливость - важнейшая, как мы знаем, часть «бандарложьего» репертуара. Запомним первое определение «бандар-логов»: «существа без Закона, поедатели всякой дряни».
Поначалу Маугли очень понравились новые «друзья», они весёлые и по виду очень человечные: «Серые обезьяны стоят, как я, на задних лапах, не дерутся жесткими лапами, а играют целый день. Пустите меня на деревья. Злой Балу, пусти меня наверх. Я опять поиграю с ними». Но медведь остерегает Маугли: «Они лгут и всегда лгали».
Поскольку в джунглях давно знают «бандар-логов», благородные звери выработали мудрое правило - делать вид, что обезьян вообще не существует. Обращать на них внимание в джунглях считается позором (даже в джунглях есть чему поучиться!). «Я учил тебя Закону Джунглей, касающемуся всего нашего населения за исключением Обезьяньего Народа, живущего среди ветвей. У них нет закона. Обезьяны -- отверженные. У них нет собственного наречия; они пользуются украденными словами, которые подслушивают, когда подглядывают за нами, прячась в ветвях. У них не наши обычаи. Они живут без вожаков. У них нет памяти. Они хвастаются, болтают, уверяют, будто они великий народ, готовый совершать великие дела в джунглях, но падает орех, им делается смешно, и они все забывают. Мы, жители джунглей, не имеем с ними дела; не пьем там, где пьют обезьяны; не двигаемся по их дорогам; не охотимся там, где они охотятся; не умираем, где умирают они». Обожаю Киплинга! «У них нет закона», «они пользуются украденными словами», «у них не наши обычаи», «у них нет памяти»… И особенно это: «уверяют, будто они великий народ…»
Главное же, чего очень хотят «бандар-логи» - чтобы на них обратили внимание. «Обезьян очень много; они злы, грязны, не имеют стыда, и если у них есть какое-нибудь определенное желание, то именно стремление, чтобы в джунглях заметили их. Но мы не обращаем на них внимания, даже когда они бросают нам на голову грязь и орехи».
Таковы слова мудрых учителей Маугли. А вот что говорит сам автор: «Обезьяны живут на вершинах деревьев, и так как обитатели лесов редко смотрят вверх, они редко сталкиваются с Бандар-логом. Зато при виде больного волка, раненого тигра или медведя, обезьяны сходят на землю, мучат их ради забавы; в надежде обратить на себя внимание зверей они постоянно кидают в них ветки и орехи. Кроме того, они воют, выкрикивают бессмысленные песни, приглашают Народ Джунглей взобраться к ним и вступить с ними в бой; или без всякого повода затевают между собой ожесточенные драки и бросают мертвых обезьян туда, где население зарослей может увидать эти трупы. Они все собираются избрать себе вожака, составить собственные законы, придумать собственные обычаи, но никогда не выполняют задуманного, потому что их памяти не хватает до следующего дня». Они никогда не смогут сформулировать внятную программу, не смогут определиться с лидером, потому что они напрочь лишены долгосрочной памяти.
Нападения на раненых хищников и распевание бессмысленных песен - главные забавы «бандар-логов». Но они, однако, претендуют и на «культуру». Своей территорией обезьяны считают руины человеческой цивилизации: «Обезьяны называли это место своим городом и выказывали притворное презрение к населению джунглей за то, что оно жило в лесу. А между тем они не знали назначения строений и не умели пользоваться ими. Обезьяны часто садились кружками в зале совета короля, чесались, отыскивая блох, и притворялись людьми. Иногда же то вбегали в дома без крыш, то выбегали из них, складывали куда-нибудь в угол куски штукатурки и старые кирпичи, тотчас же забывали, куда спрятали их, дрались и кричали во время схваток, внезапно затевали игры, носясь вверх и вниз по террасам королевского сада, раскачивали там кусты роз и апельсиновые деревья, забавляясь тем, как с них падают цветы и плоды. Они исследовали все проходы, все темные коридоры дворца, многие сотни его маленьких затененных комнат, но не помнили, что видели, чего нет. Так по двое и поодиночке или толпами обезьяны шатались, постоянно уверяя друг друга, что они держатся совершенно как люди. Они пили в водоемах, мутили воду и дрались из-за этого, но сейчас же все неслись куда-нибудь толпой, крича: "В джунглях нет никого такого умного, ловкого, сильного и благородного, как Бандар-лог!" И все начиналось сызнова, пока им не надоедал город, и они возвращались на вершины деревьев в надежде, что население джунглей заметит их».
Бандар-логи, вы узнаёте себя? Вряд ли, поскольку образ себя у бандар-логов куда более благородный. Вот обезьяны рассказывают ребёнку правду о своём благородстве и о том, что эту «правду» от мальчика до сих пор скрывали.
«"Мы велики. Мы свободны. Мы изумительны. Мы самое изумительное племя во всех джунглях, -- кричали они. -- Ты впервые слышишь о нас и можешь передать наши слова населению джунглей, чтобы оно в будущем замечало нас, а потому мы сообщим тебе все о таких удивительных и превосходных существах, как мы". Маугли не возражал; сотни обезьян собрались на террасе, чтобы слушать своих же товарок, воспевавших хвалы Бандар-логу; когда ораторша умолкала, желая перевести дыхание, все остальные обезьяны кричали: "Это правда; мы все говорили то же самое". Маугли утвердительно кивал головой, мигал и говорил: "Да", -- в ответ на их вопросы, чувствуя головокружение от шума. "Вероятно, шакал Табаки перекусал их всех, -- думал он…»
Устами младенца… В следующий раз, когда меня будут злить бесстыдство и хамство бандар-логов, я обязательно вспомню слова Маугли.
А вот весьма узнаваемая мизансцена, списанная будто с наших революционных дней:
«Багира, показывая все свои зубы, поднялась на дерево. Обезьяны завыли от восторга, взбираясь на верхние ветки, куда пантера не могла кинуться за ними, и закричали:
-- Она заметила нас? Багира заметила нас! Все население джунглей восхищается нашей ловкостью и нашей хитростью!»
Я хочу напомнить, что в рассказах о Маугли все звери неполноценны - потому что они не люди. Идеал - не отважный вожак волчьей стаи, не всесильный питон Каа и даже не мудрый слон Хатхи. Идеал воплощён в голом лягушонке с настоящей душой. И биография Маугли - это его становление человеком и уход из мира джунглей.