Домик в коробке или Как я осознала, что я безотцовщина.
Я конечно же, не совсем безотцовщина, но все же для моих друзей, выросших в нормальных семьях с мамой и папой, я выгляжу диковиной, рыжей, если хотите. Как-то меня спросили, в каком возрасте я поняла, что у меня в семье не так как у других. И я задумалась...
Наверное, я всегда знала, что что-то как-то в моей семье не так - отца никогда не было рядом, только мама, бабушка и дедушка, и дядя. Отца я видела редко - он все время работал и в Москву почти не приезжал. А когда приезжал, устраивал скандалы и все время рассказывал, какие у его друзей умные, умелые, спортивные, большие (нужное подчеркнуть) дети.
Мои детские воспоминания о нем из раннего детства можно пересчитать по пальцам. Помню, как укрывала его спать однажды (мне было года 4), а по ТВ рассказывали про какие-то восстания в Польше, и я спрашивала его, далеко ли это. Помню как однажды лет в 6 гуляла с ним у цирка не Ленинских горах, засмотрелась на что-то, прошла вперед, и неглядя схватила за руку какого-то чужого папу. Я еще тогда очень удивилась, что он не выдернул руку, посмотрела, а это вовсе не мой отец. Помню, как года в три пыталась защитить мою мать с помощью моего любимого плюшевого зайца, когда отец ее бил. У зайца была огромная тяжелая голова, и я с размаху врезала отцу ею по ноге, а он рванул у меня зайца и оторвал ему уши. Я очень испугалась, поняв, что следующей после зайца будем или я, или мать, и увела ее скорее в другую комнату, и задвинула дверь стулом. Помню тарелку с волком и лисой на дне, которую отец привез мне из командировки во Владивосток - единственный подарок из моего детства, подаренный мне отцом самостоятельно и без особого повода. Помню, что почему-то всегда заболевала, когда отец уезжал далеко из Москвы, причем, чем дальше была командировка, тем серьезнее я болела (когда он уехал во Владивосток, я попала на операционный стол с гнойным аппендицитом и чуть не умерла). Помню всего 2 похода куда-то с отцом - один в цирк лет в пять, другой к врачу, когда он меня привез совсем не туда, куда надо было и в "неправильной" шубе, потому что, как всегда, все знал лучше всех.
Но все это я не воспринимала тогда, как что-то неправильное. В детский сад я не ходила и поэтому примеров других семей видела мало. То есть я понимала, что человек не должен бить свою жену и исчезать потом на месяц, даже не звоня домой неделями и не давая денег. Но я не осозновала, что у меня нет нормального отца.
Понимание пришло где-то через год после развода родителей. Мне было 8 лет.
Однажды я с мамой побывала в гостях у маминой подруги и ее дочки. Они тоже жили одни. Дочка была на год меня старше, и учила меня, как играть одной, чтобы не было скучно (она была астматиком и у нее совсем не было друзей). Она показала мне домик для двух игрушечных резиновых бобриков, который она устроила в большой коробке. Там были комнатки, самодельная игрушечная мебель и т.д. А у бобриков была целая придуманная жизнь. Когда я уходила, Аня подарила мне одного «лишнего» бобрика. Придя домой, я нашла подходящего по размеру резинового зайца в нарисованных трусах, и решила построить ему и бобрику домик в коробке. Через пару недель домик был готов, и я гордо продемонстрировала его своей подружке Наташке из вполне благополучной семьи с наличием папы, доцента одного из Московских ВУЗов. Прошло еще какое-то время, и Наташка, которая повторяла за мной абсолютно все, притащила мне показать ее собственный домик в коробке. Домик был сделан по высшему классу, там даже были электрические лампочки работающие от батарейки. Я понимала, что она не могла все это сделать сама, и Наташка призналась, что в основном домик сделал ее папа, она просто пропросила...
И вот в этот момент я, наверное, впервые четко осознала, что у меня нет и никогда по-настоящему не было папы. У меня не было человека, которого я могла бы даже просто попросить помочь мне сделать игрушечный домик в коробке. И черт с ним, с этим домиком, у меня нет и никогда не было человека, который делает то, что обычно делают отцы...
Я буду неблагодарной, если поставлю на этом точку. Конечно, мой отец делал что-то отцовское на протяжении моей жизни, и количество моих комплексов, образовавшихся по его вине, немного компенсируется хорошими исходами. Например, для моего отца, дети его друзей всегда по какому-либо параметру были лучше меня, и наверное поэтому я училась лучше и переплюнула их всех, окончив школу с медалью. Отец занимался со мной математикой и программированием, когла я училась в 10-м классе, чтобы я могла поступить в институт, но вселил в меня такую неуверенность в себе, что я не пошла в МГУ. Зато пошла в другой институт, где встретила своего будущего мужа. Это по отцовской линии мы приехали в Америку, и хотя он и считает, что приехал сюда ради меня, напоминание о том, что если бы не Америка, его бы уже не было в живых, помогает мне не чувствовать себя виноватой.
Наверное, я всегда знала, что что-то как-то в моей семье не так - отца никогда не было рядом, только мама, бабушка и дедушка, и дядя. Отца я видела редко - он все время работал и в Москву почти не приезжал. А когда приезжал, устраивал скандалы и все время рассказывал, какие у его друзей умные, умелые, спортивные, большие (нужное подчеркнуть) дети.
Мои детские воспоминания о нем из раннего детства можно пересчитать по пальцам. Помню, как укрывала его спать однажды (мне было года 4), а по ТВ рассказывали про какие-то восстания в Польше, и я спрашивала его, далеко ли это. Помню как однажды лет в 6 гуляла с ним у цирка не Ленинских горах, засмотрелась на что-то, прошла вперед, и неглядя схватила за руку какого-то чужого папу. Я еще тогда очень удивилась, что он не выдернул руку, посмотрела, а это вовсе не мой отец. Помню, как года в три пыталась защитить мою мать с помощью моего любимого плюшевого зайца, когда отец ее бил. У зайца была огромная тяжелая голова, и я с размаху врезала отцу ею по ноге, а он рванул у меня зайца и оторвал ему уши. Я очень испугалась, поняв, что следующей после зайца будем или я, или мать, и увела ее скорее в другую комнату, и задвинула дверь стулом. Помню тарелку с волком и лисой на дне, которую отец привез мне из командировки во Владивосток - единственный подарок из моего детства, подаренный мне отцом самостоятельно и без особого повода. Помню, что почему-то всегда заболевала, когда отец уезжал далеко из Москвы, причем, чем дальше была командировка, тем серьезнее я болела (когда он уехал во Владивосток, я попала на операционный стол с гнойным аппендицитом и чуть не умерла). Помню всего 2 похода куда-то с отцом - один в цирк лет в пять, другой к врачу, когда он меня привез совсем не туда, куда надо было и в "неправильной" шубе, потому что, как всегда, все знал лучше всех.
Но все это я не воспринимала тогда, как что-то неправильное. В детский сад я не ходила и поэтому примеров других семей видела мало. То есть я понимала, что человек не должен бить свою жену и исчезать потом на месяц, даже не звоня домой неделями и не давая денег. Но я не осозновала, что у меня нет нормального отца.
Понимание пришло где-то через год после развода родителей. Мне было 8 лет.
Однажды я с мамой побывала в гостях у маминой подруги и ее дочки. Они тоже жили одни. Дочка была на год меня старше, и учила меня, как играть одной, чтобы не было скучно (она была астматиком и у нее совсем не было друзей). Она показала мне домик для двух игрушечных резиновых бобриков, который она устроила в большой коробке. Там были комнатки, самодельная игрушечная мебель и т.д. А у бобриков была целая придуманная жизнь. Когда я уходила, Аня подарила мне одного «лишнего» бобрика. Придя домой, я нашла подходящего по размеру резинового зайца в нарисованных трусах, и решила построить ему и бобрику домик в коробке. Через пару недель домик был готов, и я гордо продемонстрировала его своей подружке Наташке из вполне благополучной семьи с наличием папы, доцента одного из Московских ВУЗов. Прошло еще какое-то время, и Наташка, которая повторяла за мной абсолютно все, притащила мне показать ее собственный домик в коробке. Домик был сделан по высшему классу, там даже были электрические лампочки работающие от батарейки. Я понимала, что она не могла все это сделать сама, и Наташка призналась, что в основном домик сделал ее папа, она просто пропросила...
И вот в этот момент я, наверное, впервые четко осознала, что у меня нет и никогда по-настоящему не было папы. У меня не было человека, которого я могла бы даже просто попросить помочь мне сделать игрушечный домик в коробке. И черт с ним, с этим домиком, у меня нет и никогда не было человека, который делает то, что обычно делают отцы...
Я буду неблагодарной, если поставлю на этом точку. Конечно, мой отец делал что-то отцовское на протяжении моей жизни, и количество моих комплексов, образовавшихся по его вине, немного компенсируется хорошими исходами. Например, для моего отца, дети его друзей всегда по какому-либо параметру были лучше меня, и наверное поэтому я училась лучше и переплюнула их всех, окончив школу с медалью. Отец занимался со мной математикой и программированием, когла я училась в 10-м классе, чтобы я могла поступить в институт, но вселил в меня такую неуверенность в себе, что я не пошла в МГУ. Зато пошла в другой институт, где встретила своего будущего мужа. Это по отцовской линии мы приехали в Америку, и хотя он и считает, что приехал сюда ради меня, напоминание о том, что если бы не Америка, его бы уже не было в живых, помогает мне не чувствовать себя виноватой.