Анархист Матюкайленко и Аватар Панасович
Аватар Панасович был такой синий, что рептилоид сначала принял его за своего и спросил секретный пароль. Плохо быть рептилоидом в степях возле Переплюйки. Вроде бы в воинстве анархическом прижился, и весело, а поговорить не с кем - так, чтобы по душам. Не поймут ни томления в хвосте, ни когда чешуя меняется весною…
Однако Аватар Панасович, вместо того, чтоб ответить на пароль и масонский рубль в секретном приветствии подальше в особый кармашек спрятать, завращал испуганно глазами и забулькал, а потом упал в обморок, закатив синие очи под синие веки.
- Матюкайленко! - в панике закричал рептилоид, - чего он это? - и начал поскорее выполнять первую помощь, которой его научила санитарка Маша. Массаж сердца и дыхание рот в рот Аватару Панасовичу не понравились, и он из последних сил зарядил рептилоиду в ухо. Но сформулировать внятно своих претензий не смог, а только стонал «уыыыы, уывыыыы». Более сложные слова, даже из двух и пяти букв Аватару Панасовичу не давались. Надо сказать, что рептилоид больше пострадал от своей сердобольности: вдохнув кислороду в синие губы Ааватара Панасовича, он такого надышался, что потом еще неделю чувствовал себя плохо, хлебал воду, как не в себя, и видел в камышах красных каракатиц.
- Отстань от него, - сказал анархист Матюкайленко. - Не видишь, человек на связи с вселенским разумом.
Но рептилоид его уже не слышал - уползал в будяки на четвереньках и тихо насвистывал грустную песенку. В промежутках между куплетами беднягу тошнило.
- Аватар Панасович, - с укоризной сказал анархист Матюкайленко, - ну где ж ты взялся. Лежал бы себе, где положили аккуратненько.
- Ты меня не уважаешь, - вдруг внятно произнес Аватар Панасович, подняв всклокоченную башку с мутными глазами до самого подбородка. - Я…летось…в танке горел и в сымылете.
- И в пароходе, - согласился анархист Матюкайленко, взваливая Аватара Панасовича на плечо. - Я ценю, ты не думай.
Аватар Панасович был тяжелый и конвульсивно подергивался. Но все-таки анархист Матюкайленко дотащил его до землянки и привязал у входа за ногу, а сверху накрыл кожухом - ночи-то холодные были. Интервент Валера, привязанный к колышку с подветренной стороны, нервно принюхался и отложил тетрис.
- Не увывыжаешь, - пробормотал Аватар Панасович.
- Ты спи, - заботливо сказал анархист. - Я тебя завтра расстреляю. Через повешение. А может, и нет. Посуда-то вон - неделю не мыта.