(no subject)
Она его крестит и шепчет: «Только бы ты не остыл,
только бы ты устоял.
То, что делаешь ты, становится больше, чем ты,
больше, чем я.
И я не могу насмотреться в твое лицо,
не могу ладони отнять,
Только знаю, что ты уходишь в конце концов,
что оставляешь меня».
И он прикасается пальцем к ее щеке -
трехпалой перчаткой - так:
«В этом мире так много снарядов, так много ракет
и еще врагов дочерта...»
Он замолкает, почти как песня, на полуфра...
Такое утро у них, что он уходит с утра.
В переулок натянет чужого, чадного сна.
В этом мире так много боли - и только она.
только бы ты устоял.
То, что делаешь ты, становится больше, чем ты,
больше, чем я.
И я не могу насмотреться в твое лицо,
не могу ладони отнять,
Только знаю, что ты уходишь в конце концов,
что оставляешь меня».
И он прикасается пальцем к ее щеке -
трехпалой перчаткой - так:
«В этом мире так много снарядов, так много ракет
и еще врагов дочерта...»
Он замолкает, почти как песня, на полуфра...
Такое утро у них, что он уходит с утра.
В переулок натянет чужого, чадного сна.
В этом мире так много боли - и только она.