аэроплан
У меня есть аэроплан. Меня научила им пользоваться Маналь - религиозная арабка с моей работы. Он какой-то самодельный, что ли. Состоит из множества деревянных пластинок, как в Зойкиной пирамидке.
С тех пор, как я научилась летать, я уже не могу без этого жить. Я взлетаю снова и снова. Преодолеваю новые расстояния, бью собственые рекорды. Это стало моей болезнью, моей зависимостью, моей жизнью.
Однажды мой безупречный аэроплан выходит из под контроля, начинает вилять и крутиться в воздухе.
Я акуратно посадила его и тут же обнаружила поломку - одна из пластинок переломалась пополам. Я заклеила её крепчайшим клеем. Однако в воздухе такое сопротивление, что ни один клей не выдержит.
Получилось, что я застряла в арабской деревне. Вокруг меня много религиозных женщин в хиджабах. Они не трогают меня - знают, что я подруга Маналь. Я взлетаю снова и снова, каждый раз пролетая лишь небольшое расстояние. Пластинки плохо держатся и рассыпаются, рассыпаются. Я как полоумная, прикрепляю их как могу и взлетаю снова и снова. Этот миг взлёта очень важен для меня, необходим, как воздух.
Арабки толпятся и глазеют на меня. Я понимаю, что аэроплан испорчен безвозвратно, но не могу остановиться. Подбираю пластинки, закрепляю и взлетаю, взлетаю, ради момента радости, чтобы вновь вилять, крутиться и падать о землю, как раненая птица.
С тех пор, как я научилась летать, я уже не могу без этого жить. Я взлетаю снова и снова. Преодолеваю новые расстояния, бью собственые рекорды. Это стало моей болезнью, моей зависимостью, моей жизнью.
Однажды мой безупречный аэроплан выходит из под контроля, начинает вилять и крутиться в воздухе.
Я акуратно посадила его и тут же обнаружила поломку - одна из пластинок переломалась пополам. Я заклеила её крепчайшим клеем. Однако в воздухе такое сопротивление, что ни один клей не выдержит.
Получилось, что я застряла в арабской деревне. Вокруг меня много религиозных женщин в хиджабах. Они не трогают меня - знают, что я подруга Маналь. Я взлетаю снова и снова, каждый раз пролетая лишь небольшое расстояние. Пластинки плохо держатся и рассыпаются, рассыпаются. Я как полоумная, прикрепляю их как могу и взлетаю снова и снова. Этот миг взлёта очень важен для меня, необходим, как воздух.
Арабки толпятся и глазеют на меня. Я понимаю, что аэроплан испорчен безвозвратно, но не могу остановиться. Подбираю пластинки, закрепляю и взлетаю, взлетаю, ради момента радости, чтобы вновь вилять, крутиться и падать о землю, как раненая птица.