Настроения в России. Лев Гудков на "Свободе". Ч.1
Оригинал взят у trim_c в Настроения в России. Лев Гудков на "Свободе". Ч.1
Большое интервью директора "ЛЕВАДА-центра", профессора Льва Гудкова с анализом настроений в России на начало 16-го года показалось мне очень интересным, причем интересны на мой взгляд как раз подробности и детали, их нужно рассматривать пристально. Потому мне показалось разумным разбить обширный материал на части.
Интервью ведет Михаил Соколов.
Война и мы
Михаил Соколов: Главные для россиян вопросы - это вопросы войны и мира. Давайте начнем с войны. Отношение к настоящей войне, собственно, например, воевать с Украиной за «Новороссию», помните, это было прямо и президент о «Новороссии» говорил, и всякие политики требовали, это был мем 2014 года, да и в 2015 об этом не забывали. А сейчас воевать хотят?
Лев Гудков: Нет. И тогда не очень хотели лично. В принципе в апреле-мае 2014 года поддерживали прямую интервенцию российской армии на востоке Украины 74% - это максимальная была точка поддержки, эйфория, мобилизация, отчасти пропагандой вызванная, отчасти канализацией агрессии. Сегодня эта цифра упала до 20-22%. И тогда платить за Крым и за действия в Донбассе никто не собирался. 12% считали, что в какой-то степени платить придется, а абсолютное большинство, 70% считало, что это их не коснется, пусть начальство отвечает за это, а мы здесь не причем - это очень характерная реакция.
Михаил Соколов: А на данный момент, когда политики рассуждают: можно, что называется, сдать восточный Донбасс, вернуть его по минским соглашениям под контроль Украины. Что говорят граждане-телезрители?
Лев Гудков: Граждане-телезрители, опять-таки здесь не будет единого мнения, скорее диффузное, побурчат, но примут и согласятся. Потому что цифры недовольных действиями и политикой в отношении Крыма возросла до 30%. И Крыма, и Донбасса - это воспринимается как некоторое единое.
Михаил Соколов: То есть единый конфликт с Украиной.
Лев Гудков: С Украиной прежде всего, поскольку там антигосударственный переворот, хунта, нацисты, фашисты и так далее. Поэтому возбужден именно этот пласт представления. Сейчас не то, чтобы считают, что Россия несправедливо ведет себя, нарушает международные правила, вообще по отношению к Украине ведет себя безобразно, скорее действительно начинают ощущать экономические проблемы, последствия этого.
Михаил Соколов: Скажите, работает такая связка: какая-то часть общества осознает, что можно вернуться в прежнее состояние, вернуть Крым и за счет этого будут сняты санкции, экономическая ситуация улучшится в том числе и у них? Какова доля населения?
Лев Гудков: Крым точно не хотят возвращать, тут никаких изменений нет, «Крым наш» - это закрепилось. 80-85% - это стабильно и не меняется.
Тут целый комплекс антизападных настроений, антиукраинских, постимперское возбуждение и комплексы неполноценности, смесь такая, поэтому почти ничего не меняется. В целом, конечно, усиливается это осознание, что платить придется так или иначе.
Михаил Соколов: А кто будет платить? Получается, что не я буду платить, а пусть они платят, а на самом же деле ты платишь.
Лев Гудков: Вот этого понимания нет. Чуть больше это скорее у образованных людей, но в принципе нет. Бедные провинции, где сильнее агрессивные настроения, поддержка всей политики, там как раз полностью отсутствует причинно-следственная связь. Там наибольшая поддержка всей этой украинской политики России. В крупных городах и, условно, в Москве нарастает некоторое недовольство и желание поскорее закончить, это свернуть, отдать Донбасс, прекратить это безобразие, наладить отношение с Западом. Довольно сильные ожидания, что хорошо бы свернуть всю эту историю, закончить ее и как-то уладить отношения.
Михаил Соколов: По поводу всяких выкриков, мы же их видим на телеэкране: давайте не будем бояться ядерной войны, надо бомбу ядерную сбросить на Стамбул, некий кинорежиссер, не хочу его рекламировать, говорил. В таком ключе глобальной войны люди понимают это противостояние или нет?
Лев Гудков: С войной очень любопытно. Люди все время играют с этой темой войны, примериваются. Вообще говоря, весь 2015 год он как бы проходил в горизонте вероятной войны, особенно во второй половине 2014 года и первой половине 2015 года, действительно был заметный страх перед перерастанием этого конфликта в большую войну. На наших фокус-группах, где люди более свободно отвечают, чем в опросах, там просто говорили, что третья война уже идет, но только в холодном состоянии.
Смысл этого не то, что люди верят в реальность этого, а они начинают переоценивать свои проблемы применительно к состоянию войны. В этом контексте массовое сознание говорит: раз так, на войне, как на войне, надо терпеть. За счет этого раздражение ухудшением ситуации смягчается. Мобилизационный эффект сводится именно к сокращению запросов или того, что мы описывали как понижающаяся адаптация - терпеть надо, перетерпеть это. Это очень важный механизм. И я думаю, что есть ресурсы терпения, за 10 лет довольно мощная подушка безопасности накоплена.
Очень любопытная картина. С точки зрения Украины - в восприятии российской глубинки тут по прежнему хунтафашистыбандеровцы и "Кымнаш", комплексы, имперство, - в общем стандартный с советских времен коктейль плюс вера, что главное основание для уважения - кому-то дать в морду. Тогда ты сам себя уважаешь и другие тебя уважают.
Но в крупных городах нарастает раздражение тем, что за это приходится платить, и мрачными ожиданиями в будущем. Обычно провинция от центра отличается не так уж сильно, просто до нее доходит дольше. Так что в перспективе одобрение украинского конфликта будет только снижаться.
Конечно. способность российского общества идти за ящиком и колебаться вместе с линией по прежнему велика. Но без большого нажима новое обострение в Украине одобрено Россией не будет.
Как это ни странно, но давление общественного мнения сейчас по Гудкову получается дизруптивным, разрывающим. Одобрят сдачу Донбасса. Большую войну потерпят, если продать ее как агрессию Запада и прозападной украинской хунты, сделавшей братский народ инструментом Запада. Большая война окажет мобилизующее воздействие, и это тоже увеличит поддержку.
А вот как раз тягучее состояние, "ни войны, ни мира", то, что сейчас происходит на Донбассе, - вот эта тягомотина будет однозначно терять поддержку. Середину не поддержат, поддержат крайности: хоть сдачу Донбасса, хоть большую войну.
В этом плане для Украины очевидно, что формула Непота si vis pacem, para bellum становится особенно актуальной. Украина должна быть полностью готовой к войне в любую минуту. Чтобы соблазн второго варианта в голове у Путина не возобладал.
Хотя мне лично кажется, что "коллективный Путин" как хорошо информированный житель большого города, уже с неодобрением отнесется к очередной авантюре. А упоение силой и восторг грабительский уже прошли.
Плата за награбленное стала высокой, и понимание, что станет еще дороже, наверху безусловно есть. Как и желание выйти из под санкций: все таки они порядком раздражают народ, привыкший к куршавелям и ниццам
Большое интервью директора "ЛЕВАДА-центра", профессора Льва Гудкова с анализом настроений в России на начало 16-го года показалось мне очень интересным, причем интересны на мой взгляд как раз подробности и детали, их нужно рассматривать пристально. Потому мне показалось разумным разбить обширный материал на части.
Интервью ведет Михаил Соколов.
Война и мы
Михаил Соколов: Главные для россиян вопросы - это вопросы войны и мира. Давайте начнем с войны. Отношение к настоящей войне, собственно, например, воевать с Украиной за «Новороссию», помните, это было прямо и президент о «Новороссии» говорил, и всякие политики требовали, это был мем 2014 года, да и в 2015 об этом не забывали. А сейчас воевать хотят?
Лев Гудков: Нет. И тогда не очень хотели лично. В принципе в апреле-мае 2014 года поддерживали прямую интервенцию российской армии на востоке Украины 74% - это максимальная была точка поддержки, эйфория, мобилизация, отчасти пропагандой вызванная, отчасти канализацией агрессии. Сегодня эта цифра упала до 20-22%. И тогда платить за Крым и за действия в Донбассе никто не собирался. 12% считали, что в какой-то степени платить придется, а абсолютное большинство, 70% считало, что это их не коснется, пусть начальство отвечает за это, а мы здесь не причем - это очень характерная реакция.
Михаил Соколов: А на данный момент, когда политики рассуждают: можно, что называется, сдать восточный Донбасс, вернуть его по минским соглашениям под контроль Украины. Что говорят граждане-телезрители?
Лев Гудков: Граждане-телезрители, опять-таки здесь не будет единого мнения, скорее диффузное, побурчат, но примут и согласятся. Потому что цифры недовольных действиями и политикой в отношении Крыма возросла до 30%. И Крыма, и Донбасса - это воспринимается как некоторое единое.
Михаил Соколов: То есть единый конфликт с Украиной.
Лев Гудков: С Украиной прежде всего, поскольку там антигосударственный переворот, хунта, нацисты, фашисты и так далее. Поэтому возбужден именно этот пласт представления. Сейчас не то, чтобы считают, что Россия несправедливо ведет себя, нарушает международные правила, вообще по отношению к Украине ведет себя безобразно, скорее действительно начинают ощущать экономические проблемы, последствия этого.
Михаил Соколов: Скажите, работает такая связка: какая-то часть общества осознает, что можно вернуться в прежнее состояние, вернуть Крым и за счет этого будут сняты санкции, экономическая ситуация улучшится в том числе и у них? Какова доля населения?
Лев Гудков: Крым точно не хотят возвращать, тут никаких изменений нет, «Крым наш» - это закрепилось. 80-85% - это стабильно и не меняется.
Тут целый комплекс антизападных настроений, антиукраинских, постимперское возбуждение и комплексы неполноценности, смесь такая, поэтому почти ничего не меняется. В целом, конечно, усиливается это осознание, что платить придется так или иначе.
Михаил Соколов: А кто будет платить? Получается, что не я буду платить, а пусть они платят, а на самом же деле ты платишь.
Лев Гудков: Вот этого понимания нет. Чуть больше это скорее у образованных людей, но в принципе нет. Бедные провинции, где сильнее агрессивные настроения, поддержка всей политики, там как раз полностью отсутствует причинно-следственная связь. Там наибольшая поддержка всей этой украинской политики России. В крупных городах и, условно, в Москве нарастает некоторое недовольство и желание поскорее закончить, это свернуть, отдать Донбасс, прекратить это безобразие, наладить отношение с Западом. Довольно сильные ожидания, что хорошо бы свернуть всю эту историю, закончить ее и как-то уладить отношения.
Михаил Соколов: По поводу всяких выкриков, мы же их видим на телеэкране: давайте не будем бояться ядерной войны, надо бомбу ядерную сбросить на Стамбул, некий кинорежиссер, не хочу его рекламировать, говорил. В таком ключе глобальной войны люди понимают это противостояние или нет?
Лев Гудков: С войной очень любопытно. Люди все время играют с этой темой войны, примериваются. Вообще говоря, весь 2015 год он как бы проходил в горизонте вероятной войны, особенно во второй половине 2014 года и первой половине 2015 года, действительно был заметный страх перед перерастанием этого конфликта в большую войну. На наших фокус-группах, где люди более свободно отвечают, чем в опросах, там просто говорили, что третья война уже идет, но только в холодном состоянии.
Смысл этого не то, что люди верят в реальность этого, а они начинают переоценивать свои проблемы применительно к состоянию войны. В этом контексте массовое сознание говорит: раз так, на войне, как на войне, надо терпеть. За счет этого раздражение ухудшением ситуации смягчается. Мобилизационный эффект сводится именно к сокращению запросов или того, что мы описывали как понижающаяся адаптация - терпеть надо, перетерпеть это. Это очень важный механизм. И я думаю, что есть ресурсы терпения, за 10 лет довольно мощная подушка безопасности накоплена.
Очень любопытная картина. С точки зрения Украины - в восприятии российской глубинки тут по прежнему хунтафашистыбандеровцы и "Кымнаш", комплексы, имперство, - в общем стандартный с советских времен коктейль плюс вера, что главное основание для уважения - кому-то дать в морду. Тогда ты сам себя уважаешь и другие тебя уважают.
Но в крупных городах нарастает раздражение тем, что за это приходится платить, и мрачными ожиданиями в будущем. Обычно провинция от центра отличается не так уж сильно, просто до нее доходит дольше. Так что в перспективе одобрение украинского конфликта будет только снижаться.
Конечно. способность российского общества идти за ящиком и колебаться вместе с линией по прежнему велика. Но без большого нажима новое обострение в Украине одобрено Россией не будет.
Как это ни странно, но давление общественного мнения сейчас по Гудкову получается дизруптивным, разрывающим. Одобрят сдачу Донбасса. Большую войну потерпят, если продать ее как агрессию Запада и прозападной украинской хунты, сделавшей братский народ инструментом Запада. Большая война окажет мобилизующее воздействие, и это тоже увеличит поддержку.
А вот как раз тягучее состояние, "ни войны, ни мира", то, что сейчас происходит на Донбассе, - вот эта тягомотина будет однозначно терять поддержку. Середину не поддержат, поддержат крайности: хоть сдачу Донбасса, хоть большую войну.
В этом плане для Украины очевидно, что формула Непота si vis pacem, para bellum становится особенно актуальной. Украина должна быть полностью готовой к войне в любую минуту. Чтобы соблазн второго варианта в голове у Путина не возобладал.
Хотя мне лично кажется, что "коллективный Путин" как хорошо информированный житель большого города, уже с неодобрением отнесется к очередной авантюре. А упоение силой и восторг грабительский уже прошли.
Плата за награбленное стала высокой, и понимание, что станет еще дороже, наверху безусловно есть. Как и желание выйти из под санкций: все таки они порядком раздражают народ, привыкший к куршавелям и ниццам