ПОД СТУК ЖЕЛЕЗНЫХ КОЛЁС 四
16 октября, суббота.
Обихиро 帯広
Целый день предстояло провести в Обихиро. С целью посмотреть побольше и на колёсах приобрел автобусный тур ещё на станции в Нью-Читозе (для обладателей проездного по Хоккайдо - со скидкой). Там мне девушка придирчиво объяснила, что посадка на автобус будет именно на южной автостанции («минами басу стэйшин») ровно в восемь утра. На карте остановку так и не нашёл. Спустился на завтрак пораньше, с целью расспросить девушку в жёлтом за стойкой. После Щиретоко-Шари останавливался экономии ради исключительно в сети Тойоко-Инн. Так вот, в Обихиро все работницы были в жёлтой униформе. Но забавным было даже не это, а стенгазеты на больную тему: птичий грипп. На них фурии в жёлтом с криками и антисептиком атаковали ненавистные вирусы. Ну что вам сказать, барышню я загрузил по полной программе, я показал ей даже билет на тур на японском, что, видимо, смутило её еще больше. Она извинилась и убежала. Не было её минут десять, я уже приступил к скудному (по русским меркам) завтраку. Нарисовала она мне место остановки на карте, и через полчаса я отправился на поиски. Нашёл это место, не совсем как-то похоже на остановку. Просто место на тротуаре у проезжей части. За спиной торговый центр. Стоит какой-то знак красного цвета с иероглифами, что-то вроде остановка запрещена или пожарный гидрант. На часах без десяти минут восемь, автобусов даже близко не видно. Прошелся туда-сюда, поймал женщину на перекрестке, использовал пароль: «минами басу стейшин дэс ка». Вогнал в ступор ещё и её. Поразмыслив, она мне показала на север, в сторону единственной станции, куда я нехотя и направился. И как раз у того самого красного знака меня нагнал экскурсионный автобус. Остановился и присел. Да, автобусы в Японии приседают перед пассажиром, чтобы ему легче было в него запрыгнуть. Из него выбежала гид и проверила меня по списку. Собственно неудивительно, что из шести человек на утренней программе я был единственным белым. Погода была пасмурная, с моросящим дождём. Тётенька раздала нам программки, орешки, карты и буклетики, и под аккомпанемент её непонятного, но приятного голоса мы поехали за город.
Смутила меня одна форма, что-то вроде анкеты, которую предлагалось заполнить. К моему несчастью документ был на японском, я немного пытался что-то перевести на русский, но всё-таки сдался, почувствовав себя иноземцем-неучем. По пути собирали еще клиентов из гостиниц.
Первая остановка у фермы Токачи. Токачи это вторая по площади равнина Хоккайдо, сам остров в основном сложен горными цепями. Одна простирается с севера на юг и считается продолжением Сахалина, вторая - с востока на запад, являясь продолжением Курильской гряды. В центре они сливаются в самый высокий массив острова с вершинами Асахи и Токачидаке. Равнины Исикари на западе и Токачи на востоке - это житница Хоккайдо (в отличие от Саппоро - «жратницы» острова). Токачи, в частности, это зерновые, бобы и луга. Как сказка: молочные реки, кисельные берега… Автобус опять забавно присел, выпустив меня у начала длинной березовой аллеи. Почувствовал себя на родине, ну чем не Карафуто - «берёзовый остров»? Далее автобус понёсся наверх, через поля по грунтовке на смотровую площадку. Вид оттуда захватывающий, кругом луга, луга, луга… мирно пасутся лошади… сельская идиллия. Ввиду гостеприимного колотуна надолго там не задержались, не все даже выходили из автобуса.
Следующая остановка - кондитерская фабрика Рюгецу. Большое трёхэтажное здание, больше похожее на женскую гимназию с маленьким садом и большой парковкой, где то и дело разгружаются туристические автобусы. Судя по богатому ассортименту сладостей, японцы сладкоежки те ещё. Поскольку я любитель продуктов из убитых зверей, рыб, членистоногих и моллюсков, то особого удовольствия эта остановка мне не доставила. Разве что на халяву продегустировал некоторые из экспонатов. Истинный шедевр Рюгецу это слоистое кондитерское изделие в виде расколотого берёзового полена со слоями, напоминающими годовые кольца ствола на срезе. Пока японцы затаривались сладостями, я прогулялся по живописному саду у дороги.
Первая часть программы подходила к концу. Еще должны были отвезти в придорожный магазинчик сувениров и продуктов. Далее была пытка. Гид что-то хотела объяснить мне, настойчиво употребляя японские обороты речи. Я пытался поддержать беседу с помощью распечаток программы с картинками и разговорника Lonely Planet. Ничего не вышло, как с Курилами. Но тётенька не сдалась: она передала мне свой мобильный с англоговорящей барышней на том конце. Та объяснила, чего от меня хотят: где меня высадить на обед? Из двух вариантов: ипподром или вокзал, я естественно выбрал первый. Собственно, это и была основная цель дня и всего путешествия на Хоккайдо.
Баней Кейба. Так это действо называется. Уникальные бега тяжеловозов, увидеть которые нельзя нигде в мире, кроме как в Обихиро (!). Бега проводятся круглый год по выходным. Здесь же организован тотализатор. Множество старичков носятся с карточками с мудрёной схемой ставок, в которую я не стал вникать. Успел посмотреть за обед несколько заездов. Здесь нет привычного для европейца бегового круга. Прямая двухсотметровка из гравия с двумя небольшими подъемами. И лошади не бегут, а тянут тяжеленные металлические сани с жокеем. Верх мастерства не гнать лошадь вусмерть до финиша, а правильно рассчитать силы лошади, используя короткие остановки на старте, в движении и перед подъёмами. Захватывающее зрелище: щелчки хлыстов, скрежет гравия и победные крики толпы. Перед каждым заездом показательная выездка лошадей с косичками, а после на трассу выбегают люди с лопатами и тракторы, ровняющие дорожки к очередному заезду. Близ ипподрома несметное количество забегаловок, бегают ростовые куклы лошадей, на площади можно забраться на настоящего тяжеловоза и попробовать потягать сани. На выходе забежал в музей тяжеловозов. Местная порода выводилась на основе першеронов, и думаю, не уступает им в выносливости. В музее много экспонатов относительно истории коневодства и крестьянского быта, чем-то даже сходного с русским крепостничеством: соломенные плащи и шляпы, те же лапти. Обратил внимание на семью японцев-посетителей. Очень древний старичок водил своих взрослых детей по залам и что-то очень увлечённо рассказывал, показывая на черно-белые фотографии японских генералов на лошадях. И дети с внуками его с величайшим почтением слушали и спрашивали. Умиляющая связь поколений.
После бегом, меня забрал автобус с другой группой. Едем снова за город. В деревню искусств Накасацунай. Место гида занял артистический японец в ярко красном жилете, который что-то читал из поэзии. Деревня искусств это большой лесной массив и поля со скульптурами и инсталляциями. Деревянные дорожки в лесу ведут к выставочным залам, музеем и магазинчикам. Японцы и искусство. С моей точки зрения они как никто из азиатских народов органично влились в современное искусство: скульптуру, живопись, архитектуру. Накасацунай одна из множества художественных деревень с парками и инсталляциями. Из той же серии - фигуры обнаженных девушек без вёсел на мостах и улицах. Деревня - просто чудо, не ожидал такого от японцев. Обнаженные фигуры, музей местного художника с потрясающими пейзажами Хоккайдо, широкие окна панорамного вида леса и пруда, скульптуры играющих пухленьких малышей. Не мог не приобрести репродукцию картины с зимним сельским пейзажем с дрезиной.
На обратном пути в город заехали на придорожную станцию. Там все разбежались по магазинчикам и кафе. Налево было интересное здание с плакатом, на котором были какие-то склянки с орешками. Откуда-то навеяло ветром знакомое слово пиво, и я с предчувствием музея пива, направился вслед за японскими барышнями. Внутри разулся, надел тапки и покатил как волк из «Ну, Погоди!» по залам дворца пива, как мне казалось. В первом зале девушка угостила меня маленьким пакетиком красных бобов, «ну вот оно, закуска» - подумал я, мысленно потирая руки. Барышня, видя моё замешательство, жестами показала «ам!», мол, это кушать надо. Проходя в следующий зал с микроскопами и банками, я понял - это провал! Япона-мать, никакой это не музей пива, это музей бобов. Завершив тур по вновь открытому музею, я направился есть мороженое.
Привезли нас в город уже к вечеру. В это вечер мне кровь из носу нужно было заказать номер в горном онсене, на горячие ключи. Пробовать это через жёлтую фурию я посчитал делом бесполезным и позвонил сам из номера. На удивление на том конце провода нашли англоговорящего человека и приняли заказ на завтра. Прогулялся на ночь по улицам города, второй достопримечательностью после сладостей (ради которых устраиваются даже велосипедные туры по кондитерским), является свинина, а именно всевозможные деликатесы из свининки. При большом желании на это у меня не хватило сил, и, затарившись некой снедью в супермаркете, я поужинал в номере. Оставил на утро рисовые колобки, поскольку отъезд будет очень ранним. Я еду в горы, с двумя пересадками по железке и одним автобусом. А по ТВ крутили «Последний самурай» с Томом Крузом и что-то вроде «Больших гонок», где офисные работники, или сараримэн (от анг. salaryman), в биноклевых очках бегают по полосе препятствий, в грязи и цементе. Но им весело. Видимо, так и стоит жить, воспринимая препятствия как развлечение-игру, а не как наказание-тупик.
Обихиро 帯広
Целый день предстояло провести в Обихиро. С целью посмотреть побольше и на колёсах приобрел автобусный тур ещё на станции в Нью-Читозе (для обладателей проездного по Хоккайдо - со скидкой). Там мне девушка придирчиво объяснила, что посадка на автобус будет именно на южной автостанции («минами басу стэйшин») ровно в восемь утра. На карте остановку так и не нашёл. Спустился на завтрак пораньше, с целью расспросить девушку в жёлтом за стойкой. После Щиретоко-Шари останавливался экономии ради исключительно в сети Тойоко-Инн. Так вот, в Обихиро все работницы были в жёлтой униформе. Но забавным было даже не это, а стенгазеты на больную тему: птичий грипп. На них фурии в жёлтом с криками и антисептиком атаковали ненавистные вирусы. Ну что вам сказать, барышню я загрузил по полной программе, я показал ей даже билет на тур на японском, что, видимо, смутило её еще больше. Она извинилась и убежала. Не было её минут десять, я уже приступил к скудному (по русским меркам) завтраку. Нарисовала она мне место остановки на карте, и через полчаса я отправился на поиски. Нашёл это место, не совсем как-то похоже на остановку. Просто место на тротуаре у проезжей части. За спиной торговый центр. Стоит какой-то знак красного цвета с иероглифами, что-то вроде остановка запрещена или пожарный гидрант. На часах без десяти минут восемь, автобусов даже близко не видно. Прошелся туда-сюда, поймал женщину на перекрестке, использовал пароль: «минами басу стейшин дэс ка». Вогнал в ступор ещё и её. Поразмыслив, она мне показала на север, в сторону единственной станции, куда я нехотя и направился. И как раз у того самого красного знака меня нагнал экскурсионный автобус. Остановился и присел. Да, автобусы в Японии приседают перед пассажиром, чтобы ему легче было в него запрыгнуть. Из него выбежала гид и проверила меня по списку. Собственно неудивительно, что из шести человек на утренней программе я был единственным белым. Погода была пасмурная, с моросящим дождём. Тётенька раздала нам программки, орешки, карты и буклетики, и под аккомпанемент её непонятного, но приятного голоса мы поехали за город.
Смутила меня одна форма, что-то вроде анкеты, которую предлагалось заполнить. К моему несчастью документ был на японском, я немного пытался что-то перевести на русский, но всё-таки сдался, почувствовав себя иноземцем-неучем. По пути собирали еще клиентов из гостиниц.
Первая остановка у фермы Токачи. Токачи это вторая по площади равнина Хоккайдо, сам остров в основном сложен горными цепями. Одна простирается с севера на юг и считается продолжением Сахалина, вторая - с востока на запад, являясь продолжением Курильской гряды. В центре они сливаются в самый высокий массив острова с вершинами Асахи и Токачидаке. Равнины Исикари на западе и Токачи на востоке - это житница Хоккайдо (в отличие от Саппоро - «жратницы» острова). Токачи, в частности, это зерновые, бобы и луга. Как сказка: молочные реки, кисельные берега… Автобус опять забавно присел, выпустив меня у начала длинной березовой аллеи. Почувствовал себя на родине, ну чем не Карафуто - «берёзовый остров»? Далее автобус понёсся наверх, через поля по грунтовке на смотровую площадку. Вид оттуда захватывающий, кругом луга, луга, луга… мирно пасутся лошади… сельская идиллия. Ввиду гостеприимного колотуна надолго там не задержались, не все даже выходили из автобуса.
Следующая остановка - кондитерская фабрика Рюгецу. Большое трёхэтажное здание, больше похожее на женскую гимназию с маленьким садом и большой парковкой, где то и дело разгружаются туристические автобусы. Судя по богатому ассортименту сладостей, японцы сладкоежки те ещё. Поскольку я любитель продуктов из убитых зверей, рыб, членистоногих и моллюсков, то особого удовольствия эта остановка мне не доставила. Разве что на халяву продегустировал некоторые из экспонатов. Истинный шедевр Рюгецу это слоистое кондитерское изделие в виде расколотого берёзового полена со слоями, напоминающими годовые кольца ствола на срезе. Пока японцы затаривались сладостями, я прогулялся по живописному саду у дороги.
Первая часть программы подходила к концу. Еще должны были отвезти в придорожный магазинчик сувениров и продуктов. Далее была пытка. Гид что-то хотела объяснить мне, настойчиво употребляя японские обороты речи. Я пытался поддержать беседу с помощью распечаток программы с картинками и разговорника Lonely Planet. Ничего не вышло, как с Курилами. Но тётенька не сдалась: она передала мне свой мобильный с англоговорящей барышней на том конце. Та объяснила, чего от меня хотят: где меня высадить на обед? Из двух вариантов: ипподром или вокзал, я естественно выбрал первый. Собственно, это и была основная цель дня и всего путешествия на Хоккайдо.
Баней Кейба. Так это действо называется. Уникальные бега тяжеловозов, увидеть которые нельзя нигде в мире, кроме как в Обихиро (!). Бега проводятся круглый год по выходным. Здесь же организован тотализатор. Множество старичков носятся с карточками с мудрёной схемой ставок, в которую я не стал вникать. Успел посмотреть за обед несколько заездов. Здесь нет привычного для европейца бегового круга. Прямая двухсотметровка из гравия с двумя небольшими подъемами. И лошади не бегут, а тянут тяжеленные металлические сани с жокеем. Верх мастерства не гнать лошадь вусмерть до финиша, а правильно рассчитать силы лошади, используя короткие остановки на старте, в движении и перед подъёмами. Захватывающее зрелище: щелчки хлыстов, скрежет гравия и победные крики толпы. Перед каждым заездом показательная выездка лошадей с косичками, а после на трассу выбегают люди с лопатами и тракторы, ровняющие дорожки к очередному заезду. Близ ипподрома несметное количество забегаловок, бегают ростовые куклы лошадей, на площади можно забраться на настоящего тяжеловоза и попробовать потягать сани. На выходе забежал в музей тяжеловозов. Местная порода выводилась на основе першеронов, и думаю, не уступает им в выносливости. В музее много экспонатов относительно истории коневодства и крестьянского быта, чем-то даже сходного с русским крепостничеством: соломенные плащи и шляпы, те же лапти. Обратил внимание на семью японцев-посетителей. Очень древний старичок водил своих взрослых детей по залам и что-то очень увлечённо рассказывал, показывая на черно-белые фотографии японских генералов на лошадях. И дети с внуками его с величайшим почтением слушали и спрашивали. Умиляющая связь поколений.
После бегом, меня забрал автобус с другой группой. Едем снова за город. В деревню искусств Накасацунай. Место гида занял артистический японец в ярко красном жилете, который что-то читал из поэзии. Деревня искусств это большой лесной массив и поля со скульптурами и инсталляциями. Деревянные дорожки в лесу ведут к выставочным залам, музеем и магазинчикам. Японцы и искусство. С моей точки зрения они как никто из азиатских народов органично влились в современное искусство: скульптуру, живопись, архитектуру. Накасацунай одна из множества художественных деревень с парками и инсталляциями. Из той же серии - фигуры обнаженных девушек без вёсел на мостах и улицах. Деревня - просто чудо, не ожидал такого от японцев. Обнаженные фигуры, музей местного художника с потрясающими пейзажами Хоккайдо, широкие окна панорамного вида леса и пруда, скульптуры играющих пухленьких малышей. Не мог не приобрести репродукцию картины с зимним сельским пейзажем с дрезиной.
На обратном пути в город заехали на придорожную станцию. Там все разбежались по магазинчикам и кафе. Налево было интересное здание с плакатом, на котором были какие-то склянки с орешками. Откуда-то навеяло ветром знакомое слово пиво, и я с предчувствием музея пива, направился вслед за японскими барышнями. Внутри разулся, надел тапки и покатил как волк из «Ну, Погоди!» по залам дворца пива, как мне казалось. В первом зале девушка угостила меня маленьким пакетиком красных бобов, «ну вот оно, закуска» - подумал я, мысленно потирая руки. Барышня, видя моё замешательство, жестами показала «ам!», мол, это кушать надо. Проходя в следующий зал с микроскопами и банками, я понял - это провал! Япона-мать, никакой это не музей пива, это музей бобов. Завершив тур по вновь открытому музею, я направился есть мороженое.
Привезли нас в город уже к вечеру. В это вечер мне кровь из носу нужно было заказать номер в горном онсене, на горячие ключи. Пробовать это через жёлтую фурию я посчитал делом бесполезным и позвонил сам из номера. На удивление на том конце провода нашли англоговорящего человека и приняли заказ на завтра. Прогулялся на ночь по улицам города, второй достопримечательностью после сладостей (ради которых устраиваются даже велосипедные туры по кондитерским), является свинина, а именно всевозможные деликатесы из свининки. При большом желании на это у меня не хватило сил, и, затарившись некой снедью в супермаркете, я поужинал в номере. Оставил на утро рисовые колобки, поскольку отъезд будет очень ранним. Я еду в горы, с двумя пересадками по железке и одним автобусом. А по ТВ крутили «Последний самурай» с Томом Крузом и что-то вроде «Больших гонок», где офисные работники, или сараримэн (от анг. salaryman), в биноклевых очках бегают по полосе препятствий, в грязи и цементе. Но им весело. Видимо, так и стоит жить, воспринимая препятствия как развлечение-игру, а не как наказание-тупик.