(no subject)
Я со своей тетушкой в Русском музее, мы стоим перед картиной, подписанной странным именем - "ван Шарам". Это крупное красочное полотно, полуабстрактное. Это твоя детская работа, говорит мне тетушка. Моя детская работа? Как такое может быть? Вокруг висят еще несколько картин, подписанных "ван Шарам" или иногда почему-то "Хан Шарам". Это все твои детские работы, а псевдоним тебе придумала я, говорит тетушка. Я смотрю на картины, потом на тетушку. Я в недоумении. Если это я нарисовал, то как же я мог все забыть? Тетушка только разводит руками. Я снова смотрю на картины. Стилистически это что-то между Клее и абстрактным экспрессионизмом, мне, пожалуй, нравится, если задуматься, то даже очень нравится. Неужели это и вправду я? Твоей бедой было то, что тебе, в конечном счете, не по душе пришлось масло, говорит тетушка. Потом ты стал рисовать каких-то православных мушкетеров, продолжает она, а потом и вовсе забросил живопись. Я пытаюсь спросить, кто такие православные мушкетеры. Тетушка что-то объясняет, но я не понимаю, что она говорит, да разве это важно на фоне всего остального? Я останавливаюсь напротив одной картины, всматриваюсь в нее. Вижу яркие краски, вижу линии, которые вроде как и образуют контуры человеческих фигур, а вроде как и не образуют. Это определнно хорошо, думаю я. Не шедевр, конечно, но хорошо. Да и в Русском музее висит. Неужели и вправду я? Вот же здорово! Но как я мог все забыть? Помню, я в детстве рисовал каких-то птичек. И еще папин портрет, довольно похожий. Но такое! Как удивительно! И как чудесно! Тут мне в голову приходит мысль, что все происходящее вполне может оказаться сном, но это мысль смешная, несерьезная. Все вокруг вовсе не похоже на сон, ни капельки не похоже. Но я, тем не менее, шутя, играю с этой мыслью, как иногда играю, шутки ради, играю сам с собой в солипсизм, соврешенно не веря в его истинность. И тут вдруг понимаю, что ведь и впрямь сон. Сон! Сон! Даже сомнений никаких быть не может. Ох! Вот ведь черт! Судьба, за что мне еще и этот удар, думаю я и просыпаюсь. Мне очень грустно.