"Садовник" Стефани Бодин: в этой теплице выращивают людей
Все, что осталось у десятиклассника Мейсона от отца - это видеозапись, где тот читает ему сказку Маргарет Уайз Браун "Как зайчонок убегал":
- Тогда, - сказал зайчонок, - я стану крокусом в тайном саду.
- А я, - сказала мама, - стану садовником и тебя найду.
Случайным образом именно эта запись становится ключом к секретному эксперименту корпорации "Тро-Дин" по выращиванию в Теплице нового вида людей. Мейсон влюбляется в девушку, которая участвует в этом эксперименте, и пытается ее спасти. Но ему придется самому вернуть ее в Теплицу.
Кто такой Садовник? И можно ли ставить опыты на людях во имя их же выживания?..
Антиутопия современной американской писательницы Стефани Бодин закручивается вокруг темы голода - одной из самых вероятных причин вымирания человечества. По мнению обозревателя газеты Publishers Weekly, это "динамичная и очень содержательная книга, которая заставляет читателя задуматься, может ли ученый переступать определенные границы, даже если он преследует самые благородные цели".
Как обычно, предлагаем вашему вниманию отрывок из романа.
***
Только я собрался спросить об уведомлении, как зазвенел таймер.
- Позже поговорим, - вздохнула мама. - Пора мерить давление.
Она стала собирать все необходимое, а я тем временем огляделся. Одну стену занимал огромный аквариум. Присмотревшись, я увидел там морских рыб. Явно не из дешевых. На противоположной стене висел телевизор, вокруг него стояли четыре дивана. Шел старый комедийный сериал «Остров Гиллигана», но сидящие перед телевизором не двигались и не смеялись.
Я подошел поближе, чтобы взглянуть на их лица.
Каково же было мое удивление, когда я увидел, что это подростки. Я думал, что в «Гавани» живут одни старики. А здесь сидели два мальчика и две девочки моего возраста, а возможно, и младше. Все они были одеты одинаково: в белые футболки с длинными рукавами и красные штаны в белую полоску. Вряд ли они обратили внимание на нашу ссору: даже на телевизор они совершенно не реагировали, сидели, словно в ступоре.
Я помахал рукой под носом у мальчика, который был ближе всех ко мне, - тот даже не шелохнулся. Затем мой взгляд остановился на сидящей рядом с ним девочке, и я замер. Платиновые волосы были подстрижены так коротко, что казалось, она обрита наголо. Огромные карие глаза выделялись на лице в контраст с волосами, словно девчонка была ненастоящей, а чьим-то портретом. Кожа почти светилась.
У меня закружилась голова, дыхание перехватило. Таких красавиц я никогда в жизни не видел. С некоторыми девчонками я дружил, однако ни с кем не встречался. Разве что с Люси Пирсон - однажды нас с ней выбрали подготовить доклад от девятых классов для вечера встречи с выпускниками школы. Но это не в счет.
Я помахал рукой и перед носом незнакомки. Никакой реакции. Тогда я присел рядом на корточки и оглядел ее от макушки до ног. Выглядела она классно. Как сказал бы Джек, просто супер. Ноги в шлепанцах, ногти накрашены розовым лаком.
- Это я сделала.
От звука маминого голоса я вздрогнул и поднялся.
- Что?
Мама указала на ее ноги.
- Я накрасила.
- Кто они? - спросил я. - Что с ними произошло?
В руках у мамы был планшет и манжетка для измерения давления.
- Черепно-мозговые травмы.
Я оглянулся на пациентов.
- Они хоть когда-нибудь шевелятся?
Мама помотала головой.
- Ни разу не видела.
Довольно странно. Четыре подростка, с виду здоровые, просто сидят - и все.
Мама надела манжетку одному из мальчиков.
- Травмы головы могут нанести серьезный ущерб. Особенно молодому организму. - Она посмотрела на мой шрам. - Порой со шрамами бывает куда легче справиться, даром что они заметны.
Я потянулся рукой к лицу, затем присел на стул.
- Почему о них не заботятся родители?
Мама начала сжимать резиновую грушу: пыщщщ, пыщщщ, пыщщщ…
- Заботы им нужно гораздо больше, чем может показаться. К тому же, они участвуют в клинических исследованиях.
Подопытные кролики с отключенным мозгом. А я еще думал, что у меня отстойная жизнь.
- Возьми планшет и записывай, - сказала мама.
Я писал под ее диктовку, пока она измеряла у них давление.
- Тебе часто приходится это делать?
- Каждые тридцать минут, - ответила мама, взглянув на часы.
Она казалась совершенно равнодушной. Потом я понял - для нее это повседневная работа.
- Почему ты никогда не рассказывала, за кем ухаживаешь?
- А почему ты не спрашивал?
Подловила меня. Но разве дома престарелых предназначены не для пожилых?
- Просто я думал…
Мама улыбнулась.
- Старики лежат на нижних этажах.
Зазвонил телефон.
- Милый, мне нужно ненадолго подняться на седьмой этаж, - сказала она, положив трубку.
- А кто на седьмом?
- Там пациентов нет, только офисы.
Через двадцать минут мы должны были встретиться с Джеком.
- Когда придешь, поговорим?
Мама вздохнула.
- Мейсон, прошу тебя, сними форму и отправляйся домой. Завтра все обсудим, хорошо?
Теперь, когда до меня начало кое-что доходить, когда я обнаружил, что она скрывает от меня, мне совсем не хотелось ничего откладывать на потом.
- Мы с Джеком встречаемся в девять. Все-таки едем за город. - Я достал ключи от джипа и отдал ей. - Чуть не забыл, машина на стоянке, в дальнем конце.
Она подкинула ключи и поймала.
- Подожди меня. Постараюсь вернуться до твоего ухода.
Я посмотрел на сидящую на диване четверку.
- А что они?
Мама пожала плечами.
- Здесь посидят. - И ушла.
Я взял рюкзак, и из него вывалился футляр с диском. Поймать его на лету мне не удалось. Ударившись о стойку, футляр раскрылся, диск упал и закатился под диван.
Подойдя к дивану, я пощелкал пальцами перед лицом одного из мальчишек, потом помахал рукой:
- Алё!
Он смотрел прямо перед собой, на телевизор.
- Эй, урод!
И глазом не моргнул.
Я сделал вид, что собираюсь ткнуть ему пальцем в лицо.
Реакции не последовало.
Опустившись на четвереньки, я достал из-под дивана диск и стал запихивать его обратно в футляр. Руки дрожали, в голове проносились сегодняшние события. Разговор с Бубой у бара, ссора с мамой, найденное удостоверение «Тро-Дин», подростки в кататоническом ступоре… Слишком много для одного дня. Не удивительно, что у меня тряслись руки. Я знал, что мне сейчас нужно: голос отца поможет прийти в себя.
Взглянув на часы, я вставил диск в DVD-проигрыватель, взял пульт и уселся на пол, прислонившись спиной к дивану рядом со светловолосой девчонкой. Так близко, что чувствовал запах мыла, которым она пользовалась. Или пользовались те, кто мыл ее.
Как только включилась запись, я расслабился. Хотелось просмотреть ее до конца, пока не вернется мама.
Отец дошел до моего любимого места: «…я стану крокусом в тайном саду».
И тут раздался мягкий, но слегка осипший голос:
- Где я?
Я вздрогнул и обернулся.
Красавица смотрела меня своими потрясающими карими глазами. Проснулась!
«А я, - сказала мама, - стану садовником и тебя отыщу».
Я нажал паузу.
Глаза девочки потускнели.
- Эй! - Я пощелкал пальцами у нее перед носом. Не реагирует.
Я снова включил DVD и посмотрел на нее. Опять ничего. Отец закончил чтение, а она была в ступоре. Я поставил диск с самого начала.
«Тогда, - сказал зайчонок, - я стану крокусом в тайном саду».
- Где я? - вновь произнесла девочка.
На этот раз я успел ответить:
- В «Тихой гавани».
«А я, - сказала мама, - стану садовником и тебя отыщу».
Девочка опять отключилась.
Я чертыхнулся и снова нашел ту же часть.
«Тогда, - сказал зайчонок, - я стану крокусом в тайном саду».
- Где я? - Голос был уже знакомым и не сиплым.
На этот раз, приостановив запись, я стал перед ней на колени.
- В «Тихой гавани», - сказал я, едва дыша, а в голове проносилось: «Умоляю, умоляю, умоляю, только не отключайся, красавица!».
Она вздернула брови. Как же странно было видеть осмысленность на ее лице, которое мгновение назад ровно ничего не выражало. В замешательстве она была еще прекрасней. Посмотрела прямо мне в глаза, затем опустила взгляд, внимательно изучила шрам и вновь стала глядеть в глаза. Прикоснулась рукой к моей левой щеке. Кроме мамы и врачей никто и никогда не касался моего лица; ее прикосновение было таким теплым и мягким, что по телу пробежала дрожь.
- Эта сторона прекрасна.
Затем кончиком пальца она провела по шраму.
- Эта сторона помечена.
Мне стало жарко, я откинулся назад и оперся на руку - чтобы между нами было чуть больше места.
Девочка обвела взглядом помещение, потом снова посмотрела на меня.
- Кто ты?
- Мейсон. Я… Моя мама здесь работает.
Она наклонила голову.
- А я кто?
- Не знаю. - Меня смутил ее вопрос. - Ты попала в аварию и...
На самом деле я не знал, что с ней произошло, а об аварии только предположил. Наверное, не стоило ей ничего говорить.
«А я, - сказала мама, - стану садовником и тебя отыщу».
Глаза девочки вновь остекленели.
- Нет!
Наверное, пауза через определенное время автоматически отключалась. Я быстренько нашел ту часть, которая ее будила, и вырубил проигрыватель.
- Что случилось?
Я показал ей диск.
- Я поставил его, и ты очнулась. Затем снова заснула. И я опять включил…
«Идиот, заткнись сейчас же!»
Она потерла лицо руками и принялась осматривать себя, разминаться и потягиваться. В какое-то мгновение рукав белой рубашки задрался, и я увидел татуировку. Синюю бабочку. На правом предплечье. Возможно, свою роль сыграло освещение, но я готов был поклясться: татуировка такая же, как у моего отца.
Времени на размышления не было. Увидев татуировку, девочка стала повторять одну и ту же фразу, все громче и громче:
- Не дай садовнику меня найти, не дай садовнику меня найти, не дай садовнику меня найти…
Что делать, я не знал. Просто сказал ей, что все будет в порядке. Это не помогло. Она стала говорить чуть тише, но повторяла снова и снова:
- Не дай садовнику меня найти…
Неужели строчка из книжки так ее расстроила? Как бы то ни было, от ее причитаний мне стало жутко.
Неожиданно она замолчала, посмотрела на меня и произнесла:
- Мне нужно уходить.
Я попытался улыбнуться и сказать самым что ни на есть спокойным голосом:
- Сейчас придет моя мама…
- Садовник найдет меня! - В глазах появились слезы. - Прошу, помоги!
Она прижала ладони к щекам и застонала.
В это время вернулась мама.
- Что ты сделал? Как это произошло? - испуганно спросила она, прижав руку к груди.
Вообще-то я ожидал не такой реакции. Мама взяла ее за запястье и стала считать пульс.
- Это ведь здорово, да? - спросил я. - Теперь можно позвонить ее родителям и сказать, что она очнулась.
Не отрывая взгляда от девочки, мама медленно качала головой.
- Ей не положено просыпаться. - Ее голос понизился до шепота. - Им всем не положено.
Что за нелепое представление разыгрывалось передо мной?
- Как такое могло случиться, не понимаю. - Руки у мамы задрожали, когда она заметила, что я смотрю на нее. - Надо сообщить кому-нибудь, чтобы ее увезли.
Она несла какую-то чушь…
- К родителям, ты имеешь в виду?
Наконец, мама пришла в себя и отпустила руку девочки.
- Нет. Ее родители тут ни при чем. - Мамины плечи распрямились, она подняла голову и властным тоном произнесла: - Тебе пора уходить!
Я прищурил глаза.
- Мам, что с ней будет?
- Мейсон, ступай и найди Джека, повеселитесь за городом в выходные. - Она потрепала меня по щеке. - Хватит с тебя на сегодня. А мне пора за работу. - И направилась к выходу.
Взглянув на красавицу, я крикнул маме вслед:
- Куда ты? Ее нельзя здесь оставлять!
Мама остановилась.
- Пойду, позову кого-нибудь. - Она вздохнула и добавила: - Когда вернусь, чтоб тебя уже не было! - И ушла.
Девочка молча меня разглядывала.
Из мобилы снова раздались аккорды «Блэк Саббат» - звонил Джек.
- Освободился пораньше. Через две минуты буду на стоянке.
- Твои две минуты всегда растягиваются на десять.
- Клянусь, только две. Выходи через ту же дверь.
Я положил диск в рюкзак.
- Мне пора. Скоро придет мама и… - Я понятия не имел, что тогда будет и чем все это обернется для этой странной, прелестной девочки.
Она встала.
Ее макушка доходила до моего подбородка, значит, росту в ней около шести футов. Спортивное тело выглядело подтянутым - она была готова бежать или сражаться.
- Нужно уходить. Чтобы меня не нашел садовник.
Неужели намерена идти со мной?
- Послушай, мне действительно очень жаль…
Не успел я договорить, как девочка развернулась и шмыгнула в открытую дверь.
