Невыносимая легкость камня: легендарный театр от Захи Хадид в омском объективе
Проект оперного театра Гуанчжоу является знаковым в моей архитектурной карьере.
Заха Хадид
Телевидение - масс-медиа или искусство? Как здание в центре мегаполиса может вырасти буквально из ландшафта, попутно вобрав в себя местные мифы? Можно ли построить оперный театр без единого прямого угла? Ответы на эти вопросы можно найти в фильме «Музыка в камне» из цикла «Театрон» телеканала «Продвижение».
«Продвижение» вещает в рамках спутниковой «Телекарты» и в ряде региональных телепрограмм (Омск, Томск), а в Москве его программы увидеть можно у кабельного оператора «Митино-ТВ». Телеканал отличает особое внимание к проблемам культуры: здесь и телепроект «Молодая музыка Сибири», и цикл просветительских программ «Второе прочтение», и, наконец, «Театрон» - авторский проект Елены Мамонтовой и Игоря Вахитова.
Елена Мамонтова смотрит на театр через камеру, а на телевидение - с точки зрения сценического искусства: она одновременно и один из лучших журналистов Сибири (по результатам Х конкурса журналистского мастерства «Сибирь.ПРО»), и PR-директор фестиваля «Академия», и увлеченный деятель культуры, и инициатор массы авторских проектов.
Проект недаром называется «Театрон», что в переводе с греческого - «место для зрелищ». Соавтором проекта стал Игорь Вахитов, в прошлом - главный художник и главный дизайнер Омска, сегодня - директор архитектурной мастерской «Домус». Идея «Театрона» родилась при разработке проектов реконструкции Омского ТЮЗа и омского ТОП-театра - и переросла в цикл передач.
«Театрон» рассказывает о тонкой связи между географическим местом, культурной локацией и собственно театром. Снято уже три фильма. Один из них - об Авиньоне, тамплиерской столице, где сегодня проходит самый известный в мире театральный фестиваль. Второй - о легендарном театре Вахтангова, стоящем в самом центре Москвы.
И третий фильм, который показали в рамках пятого международного фестиваля «Академия», - об уникальном театре в Китае, который спроектирован легендарным архитектором, обладателем Притцкеровской премии Захой Хадид (фильм посвящен ее памяти).
«Музыка в камне». Эта надпись, стилизованным «китайским» шрифтом, появляется в первых кадрах фильма, парит над камнями, лежащими в воде. Этим образом и фильм, и сам дизайн театра обязаны легенде, согласно которой процветание Гуанчжоу связано с пятью овнами, принесшими людям рис: овны обратились в пять валунов, которые и лежат в основе города.
В фильме использована самая широкая палитра съемочных приемов: и макросъемка, и компьютерная графика, и масштабные натурные съемки, и студийные. О последних стоит сказать отдельно: они проводились на Мосфильме. Игорь Вахитов в кратчайшие сроки сумел создать мистериальное пространство, с высокими экранами и прожекторами, в котором ведущая - Елена Мамонтова - то окружена бегущей водой, то стоит посреди театра или веселящейся толпы Авиньона.
Итак, оперный театр Гуанчжоу был построен архитекторами бюро «Zaha Hadid Architects» в 2010 году, но задуман задолго до того. Этот проект во многом нетипичен для Китая: несмотря на существование здесь более чем двух тысяч театров, они обычно не строятся в центре города. Проект стоил примерно 200 миллионов долларов, постройка театра заняла пять лет.
В театре два зала, на 1800 и на 400 человек, а также лаунж-зона, репетиционные залы и необходимые служебные помещения.
Первой премьерой здесь была опера «Турандот» в постановке американского режиссера Шахара Стро. Театр вошел в тройку самых больших театров Китая. «USA Today» назвала театр в Гуанчжоу среди десяти лучших оперных театров мира, а «The Telegraph» - среди самых впечатляющих театров.
Как рассказывает в фильме ведущий архитектор бюро Саймон Ю, оперный театр в Гуанчжоу создан под воздействием природных форм и противопоставлен окружающему его урбанистическому пейзажу. Архитектор Чжан Гуйлин уточняет: «Рассказывают, что Заха Хадид увидела образ будущего театра, прогуливаясь у реки. Два камня, лежавшие у воды, толкнули ее на идею о перетекании двух объемов, разделенных узкими ущельями. Этой идее были подчинены все наши решения и все наши действия».
Подобно тому, как замысел оперного театра Гуанчжоу вырастал из окружающей природной среды и местных легенд, авторы фильма погружают зрителя в культурный контекст местности, высвечивают соотношение древности и современности в облике города.
И показывают, как из рыбацкой деревушки стремительно вырос город с десятимиллионным населением, третий по величине мегаполис Китая, объединяющий в своем облике самые различные культурные традиции.
Когда проект начинался, в середине 1990-х, эта часть города была пустынной. Двенадцать лет назад на этом месте не было ни небоскребов, ни парков, ни фонтанов.
Здесь была рыбацкая деревня, с простым и неустроенным бытом.
И по сей день в окрестностях Гуанчжоу есть кварталы старинных домов и деревеньки традиционной культуры.
Но провинция Гуандон исторически впитывала мировую культуру: по легенде на протяжении многих веков из Гуанчжоу начинался морской шёлковый путь.
Сегодня на рукотворном песчаном острове в центре Гуанчжоу - двенадцать частей с собственной неповторимой архитектурой, с самыми различными европейскими стилями и традиционными чертами Востока.
После погружения в историю Гуанчжоу фильм напоминает об истории эволюции «театрона» - театрального пространства: от античного амфитеатра через итальянский театр до открытых театральных площадок. Дизайн театрального пространства отражает структуру общества, и если итальянская архитектура театра отражает сословные срезы, то оперный театр в Гуанчжоу своей структурой отражает демократизм современной культуры, ориентирован на вкусы широкой публики.
В фильме рассказано немного и об истории становления стиля Захи Хадид, о развитии параметрической архитектуры, формы которой «порождаются», подобно живому организму, - таким образом объединяется природа и фантазия. Исполнительный директор бюро «Zaha Hadid Architects» Кристос Пассас говорит: «В недалеком будущем параметризм будет решать глобальные задачи современного общества».
Например, заимствованные из природы формы применены в проектировании покрытия стен. Так, стены репзала напоминают панцирь морской раковины, и несмотря на геометрическую правильность помещения, кажется, что стены не статичны.
При этом такой декор имеет и сугубо функциональное значение: неровные стены содержат акустические мембраны, и в результате звук в репзале распространяется так же, как и на оперной сцене, что стало итогом программных вычислений акустических эффектов.
Центром дизайнерской мысли и акустических открытий стал главный зрительный зал (на 1800 зрителей).
Несмотря на следование и традициям китайского дизайна помещений, и итальянской модели театрального пространства, получился абсолютно новый пространственный объект - ассиметричный, воспроизводящий естественные линии пещерных сводов и уступов.
Мысль Захи Хадид не остановилась на внешнем уподоблении театра валунам у реки: в зале - пространство, словно выточенное водой за миллионы лет: каньон, грот или ущелье (правда, своды его украшены звездами).
Никакая геометрическая линия здесь не повторяется, и любой ракурс дает новое впечатление. Задача обеспечить в этом пространстве качественный театральный звук стала настоящим вызовом для консультантов по акустике, и в итоге звук отражается, как в пещере, и возвращается обратно, нивелируя эффект эха.
Авторы фильма не скрывают, что театральные деятели относятся к великолепному месту для зрелищ по-разному. И если заместитель генерального менеджера оперного театра Гуанчжоу Хэ Ин говорит: «Вид спроектированного здания вызывает чувство новизны и восторга», то взгляд у режиссера-кукловода Лю Сяо’и несколько иной: «Мое первое ощущение - избыточная роскошь. Лично я люблю меньшие по масштабу классические театральные здания. … Он современный, грандиозный, меня это огорчило, нет ощущения истории».
Ведущий архитектор бюро «Zaha Hadid Architects» Саймон Ю высказывает интересную мысль о функционировании театрального здания как самостоятельного явления культуры (даже вне зависимости от собственно театральной составляющей): «В результате неважно, есть представление или нет. Театр и территория вокруг будут производить впечатление необыкновенного шоу. Такая архитектурная философия поднимает суть театра на более высокую ступень художественного воздействия на человека». Это новый уровень в понимании театра как градообразующего учреждения: в Гуанчжоу он призван объединять людей не как зрителей, но в первую очередь как созерцателей внешней красоты.
В оперном театре, как и в других театрах Китая, нет собственной труппы. Здесь проходит одна-две премьеры в год, и каждая - это новый кастинг исполнителей и технических работников. В фильме отражены репетиции мюзикла «Боевой конь».
Дизайн оперного театра Гуанчжоу - не только уникальный проект здания, но и окружающее его живописное пространство. Вечерние съемки показывают удивительный мегаполис, город будущего, в который встроен театр, - такой футуристичный, но в то же время естественный по форме, настоящий театр XXI века. Театр отражается в воде, создавая удивительный эффект слияния природы и мастерства человеческого гения.
Главным выводом авторов фильма становится заключение о том, что подобный дизайн места для зрелищ - далеко не самоцель; чудесное пространство театра Гуанчжоу, изнутри и снаружи, помогает зрителю, вышедшему после спектакля, в большей мере оставаться в пространстве воображения, чувствовать себя творцом собственного мира, удерживать ощущение магического «если бы». Это обаяние театрального здания прекрасно передается и через камеру.
Спасибо авторам «Театрона» за познавательное и вдохновляющее зрелище!
Все фото в посте авторства Игоря Вахитова.
А вот и сама «Музыка в камне».
Click to view