Не в той очереди
Все-таки, видимо, при рождении я встала не в ту очередь - не за красотой, обаянием или удачей, а за способностью ловко составлять друг с другом слова. Да и то способность это то ли слегка испортилась и завоняла, то ли закончилась, но в руки мне попала какая-то некондиция. (Вчерашние мысли)
Я ненавижу жалость к себе. Потому что знаю, что подвержена ей со школы, потому что раньше мои страдания, по сути, продиктованные этой самой жалостью к себе, сводились к тому, что "ой, я такая некрасивая, ой, надо мной все издеваются,ой, все так плохо". Жизнь боль. Все тлен.
Сейчас я не страдаю из-за внешности или отношений (ну разве что иногда по работе), зато у меня новый объект - мои же тексты. Просто неисчерпаемый источник страданий и нервных срывов (например, эпичного вчерашнего).
Мысли, которые вчера довели меня до истерики: "Все в чем-то сильны, а я? Стиль? Побойтесь бога, я филолог, я не могу плохо писать. Но это не значит... Ничего не значит".
"Я так хотела писать Следы, а как только отправилась в самостоятельное плавание - там и затонула".
"Я не могу отпустить эту историю, но не могу писать быстро и на вдохновении. Как раньше. И мне хреново".
Словом, меня вчера накрыло. В два часа ночи я сидела на кухне и тупо рыдала. Со мной такого не было с тех пор, как я закончила "Свет", и девочки мне тогда сказали, мол, не смей отсылать в издательство, это все очень сырое. А я взяла и отослала.
И все-таки, проблема в них, в "Следах", которые стали вытягивать душу точно так же, как и Римус в свое время. Возможно, Полина права, и я слишком серьезно подхожу к писательству. Возможно, у меня лезут какие-то комплексы. Возможно, надо сейчас остановиться. Вздохнуть и отпустить ненадолго историю, и заняться другим. Писать маслом, рисовать акварелькой, шить костюм, делать что-то руками - без претензий на идеал.
Потому что мой внутренний филолог постоянно напоминает мне, что даже сравнивать стыдно себя с какими-то маститыми и известными, и работай давай, пиши, и чтобы все было идеально! ВСЕ. ИДЕАЛЬНО.
А такого быть не может. И я извожу друзей страданиями по тексту, пугаю Диму ночными истериками, и от этого никому не хорошо. В первую очередь, мне самой.
Я ненавижу жалость к себе. Потому что знаю, что подвержена ей со школы, потому что раньше мои страдания, по сути, продиктованные этой самой жалостью к себе, сводились к тому, что "ой, я такая некрасивая, ой, надо мной все издеваются,ой, все так плохо". Жизнь боль. Все тлен.
Сейчас я не страдаю из-за внешности или отношений (ну разве что иногда по работе), зато у меня новый объект - мои же тексты. Просто неисчерпаемый источник страданий и нервных срывов (например, эпичного вчерашнего).
Мысли, которые вчера довели меня до истерики: "Все в чем-то сильны, а я? Стиль? Побойтесь бога, я филолог, я не могу плохо писать. Но это не значит... Ничего не значит".
"Я так хотела писать Следы, а как только отправилась в самостоятельное плавание - там и затонула".
"Я не могу отпустить эту историю, но не могу писать быстро и на вдохновении. Как раньше. И мне хреново".
Словом, меня вчера накрыло. В два часа ночи я сидела на кухне и тупо рыдала. Со мной такого не было с тех пор, как я закончила "Свет", и девочки мне тогда сказали, мол, не смей отсылать в издательство, это все очень сырое. А я взяла и отослала.
И все-таки, проблема в них, в "Следах", которые стали вытягивать душу точно так же, как и Римус в свое время. Возможно, Полина права, и я слишком серьезно подхожу к писательству. Возможно, у меня лезут какие-то комплексы. Возможно, надо сейчас остановиться. Вздохнуть и отпустить ненадолго историю, и заняться другим. Писать маслом, рисовать акварелькой, шить костюм, делать что-то руками - без претензий на идеал.
Потому что мой внутренний филолог постоянно напоминает мне, что даже сравнивать стыдно себя с какими-то маститыми и известными, и работай давай, пиши, и чтобы все было идеально! ВСЕ. ИДЕАЛЬНО.
А такого быть не может. И я извожу друзей страданиями по тексту, пугаю Диму ночными истериками, и от этого никому не хорошо. В первую очередь, мне самой.