Он рассказал всему миру о пытках в российских тюрьмах. Часть 1
Интервью с правозащитником Владимиром Осечкиным
Аэропорт "Шарль де Голль", 17 октября 2021 года, перед встречей с Сергеем
Одна из самых громких и чувствительных тем этой осени - публикация видеоархива из саратовской туберкулезной больницы областного управления ФСИН, которая на протяжении многих лет была централизованным местом пыток и издевательств над заключенными. Выкладывает эти видео Владимир Осечкин - создатель и руководитель правозащитной социальной сети Gulagu.net. И, конечно, к нему сейчас приковано внимание общества. Кто-то считает его героем, кто-то обвиняет почти во всех смертных грехах. Среди обвиняющих много, образно говоря, «икон» правозащитного движения, его непререкаемых авторитетов. Они давно преследуют Осечкина, из года в год цитируя друг друга в статьях и интервью, где обвиняют его в афере со страхованием заключенных, в лоббировании закона об иноагентах, в дружбе с господином Цветковым и участии в его одиозной организации «Офицеры России», в протежировании Цветкова в руководители московской ОНК и выдавливании оттуда истинных правозащитников. А Осечкин им не отвечает, упрямо продолжая заниматься расследованием пыток, издевательств и коррупции в системе ФСИН. Мы подумали, что сейчас удачное время дать ему слово, чтобы он смог ответить на эти обвинения.
Владимиру Осечкину 40 лет. С 2015 года он с женой и двумя сыновьями живет во Франции, где получил статус политбеженца. Начало его жизни характерно для России. Молодой энергичный предприниматель из провинции создал в Подмосковье бизнес по продаже элитных автомобилей. Когда дело стало процветать, появились желающие его «отжать». В мае 2007 года его арестовали и предъявили ему обвинение по статье 159 УК РФ «Мошенничество» (самой часто используемой статье Уголовного кодекса в отношении частных предпринимателей, чей бизнес приглянулся силовикам или конкурентам). Следствие и суд длились три с половиной года, все это время Владимир содержался в СИЗО, где подвергался избиениям и прессингу, как большинство зека в России. В суде дело развалилось за отсутствием потерпевших, но его приговорили к 7 годам колонии, а в июне 2011 года освободили по УДО. На свободу Владимир вышел с чистой совестью, но без семи зубов, с сильно испорченным зрением и без семьи - первая жена с ребенком исчезли из его жизни, пока он сидел. И в 30 лет он начал все сначала. На себе испытавший несправедливость и жестокость российской пенитенциарной системы, он загорелся идеей правозащитной помощи заключенным. Познакомился с журналисткой Ольгой Романовой, чей муж Алексей Козлов сидел в колонии по той же 159 статье. Ольга предпринимала героические усилия, чтобы вытащить мужа из заключения, куда он попал, как ей удалось доказать, по заказу своего партнера по бизнесу. Вокруг Ольги, много писавшей о своей борьбе за свободу и честное имя мужа, стали собираться родственники заключенных и сами бывшие заключенные, так возникла идея создать правозащитную организацию «Русь сидящая», по пословице «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Осечкин принимал в этом активное участие, но предпочел идти своим путем и создал отдельную правозащитную социальную сеть Gulagu.net. На первых порах ему много помогала Романова, знакомя его с известными правозащитниками и публикуя о нем комплиментарные статьи . Это происходило в 2011 году, а уже в 2012 Романова резко изменила мнение о своем протеже, и вскоре на Осечкина посыпался вал обвинений от ее коллег по правозащитной деятельности, не иссякший до сих пор.
C 2015 года проект Gulagu.net и его участники подвергаются преследованию за свою деятельность. В 2020 году суд заочно арестовал Владимира Осечкина и объявил его в международный розыск. 29 июля 2021 года сайт Gulagu.net был заблокирован на территории России. Сейчас доступно зеркало сайта, а также Youtube-канал Gulagu.net.
Пыточная система ФСИН и ФСБ
- Владимир, вы ведь давно занимаетесь происходящим в системе ФСИН и не раз уже публиковали сообщения и видео о пытках в колониях. И ничего не происходило, по большому счету. Почему сейчас ваши публикации так «выстрелили», получили такой мощный резонанс?
- Несмотря на то, что Gulagu.net уже 10 лет занимается этой проблемой, такой слив совместного видеоархива ФСИН и ФСБ произошел впервые. Это самый масштабный неконтролируемый слив информации за всю историю ФСИН и вообще за всю историю Российской Федерации, такого раньше никогда не было.
- Как это стало возможным?
- Сложились несколько факторов воедино. Во-первых, это гигантский провал со стороны руководства пыточной ОТБ-1 - областной туберкулезной больницы УФСИН Саратовской области - по сути, главной пыточной Южного Федерального округа и Поволжья за последние более чем 10 лет. Их большая ошибка была в том, что они поставили на позицию дневального начальника Отдела безопасности молодого заключенного - айтишника из Беларуси по имени Сергей. Дневальный, чтобы было понятно, это то же самое, что секретарь, помощник, адъютант, который в течение всего дня помогает по роду его деятельности начальнику Отдела безопасности. Сергей с февраля 2016 года по февраль 2021 года находился в саратовской ОТБ-1, при том, что он не болел туберкулезом, и был трудоустроен на должность дневального, работал в кабинете начальника Отдела безопасности майора внутренней службы Сергея Викторовича Мальцева, по сути, выполняя всю работу за него, и имел доступ к компьютерам, системе видеонаблюдения и т.д. Это происходит повсеместно, административные сотрудники учреждений ФСИН часто перекладывают большую часть своих должностных обязанностей на заключенных-активистов.
- То есть, это в порядке вещей, что заключенный выполняет работу сотрудника ФСИН?
- Да, во многих спецучреждениях заключенные выполняют административную работу, которую эти троечники - майоры и полковники - терпеть не могут. На Сергея была переложена секретарская работа, он же занимался всем видеоархивом саратовского ОТБ-1, постепенно вошел в доверие, и через год-полтора его перестали контролировать и оставляли часто одного, в ОТБ-1 было в порядке вещей, что Сережа приходит на работу первым и уходит последним, такой трудяга, который всем помогает. Это был его гениальный план - помочь правозащитникам разоблачить эту страшную пыточную и вывезти ее видеоархив.
- Он не перед освобождением, а задолго до того принял это решение?
- Задолго. Так как он выполнял секретарскую работу, участвовал в подготовке ответов на обращения, которые потоком шли от Gulagu.net на протяжении нескольких последних лет. Как это происходит: мы пишем обращение к директору ФСИН, его спускают в Саратовскую область, оттуда в ОТБ-1, на который мы жаловались, а там дневальному Сереже поручают подготовить для нас отписку.
- Так работают у нас почти все государственные органы.
- Да, так работает наша государственная система.
- А есть ли смысл писать жалобы во ФСИН на саму ФСИН?
- Да, конечно. Если бы я все это время не писал жалобы, Сергей бы про меня не знал, и неизвестно, куда бы он смог передать этот архив.
- Получается, у ваших жалоб возник побочный эффект. Те, кому вы их писали, их игнорировали, но благодаря вашим жалобам человек понял, куда ему следует обратиться, чтобы разоблачить пыточную систему ФСИН.
- Конечно, сей везде, так как не знаешь, где взойдет. Это ровно тот случай. Нужно было годами биться в эти двери, прекрасно понимая, что это за система, в надежде, что кто-то внутри нее услышит и постарается нам помочь. К нам ведь обращаются и передают информацию не только бывшие заключенные, как Сергей, но и бывшие сотрудники.
Это был первый фактор. Второй фактор: мы поняли, что именно видео очень эффективно работает. И что надо часть средств пускать на выкуп видеоархивов.
- У кого?
- У сотрудников ФСИН, у бывших сотрудников - тех, кто имеет доступ.
- А Сергей вам продал архив или передал безвозмездно?
- Сергей не меркантильный человек. В нас он видел тех людей, которые могут ему помочь с выездом из России и обеспечением безопасности. И мы помогли ему с оплатой переводчиков, адвокатов, проживания в гостинице.
- У Сергея был доступ не только к саратовскому видеорхиву?
- Да, со временем он получил доступ ко всему видеообороту ФСИН.
- Пыточная в саратовской ОТБ-1 - это особый случай или это одно из подразделений системы, которая охватывает весь российский ФСИН?
- Есть несколько таких пыточных: саратовская ОТБ-1, красноярская ОТБ-1, иркутское СИЗО №1, ИК №3 Омске, в Кирове есть пыточная… Одна пыточная на 3-4 региона. Это спецучреждения, где реализуют спецмероприятия - пытки под контролем ФСБ. Туда свозят людей якобы по подозрению на туберкулез, а там вместо лечения их подвергают пыткам, избивают, насилуют, принуждая людей к стукачеству, самооговору и оговору тех, на кого хотят возбудить уголовное дело.
- Как долго существует эта пыточная система?
- Я думаю, что это всегда существовало, но до такого цинизма, как групповые изнасилования под видеорегистратор, дошло в наши дни, раньше такого не было.
- Признаюсь, я не смогла посмотреть ни одного видео. Знаю, что те, кто смотрел, долго не могут это забыть.
- Мы еще не закончили публиковать эти видео, у нас еще много материалов.
- Как вы думаете, какой будет результат?
- Российская власть постарается максимально минимизировать реакцию на эти публикации. Спецслужбы будут скрывать свою причастность к пыточным конвейерам, будут все сваливать на саратовских сотрудников ФСИН и заключенных. ФСБ будет делать все возможное, чтобы скрыть свою связь с исполнителями из ОТБ-1. Параллельно начнут меня атаковать с помощью внедренных в правозащитную среду «говорящих голов» ФСБ, чтобы поставить под сомнение правдивость вывезенного Сергеем архива, якобы, что это не его героизм, а слив спецслужб, что Осечкин не правозащитник, а черт с рогами, бонвиван, мошенник и так далее. Будут дискредитировать меня, Сергея, ставить под сомнение достоверность видеоархива, будут оказывать влияние на пострадавших от пыток, выдумывать версии заговоров ЦРУ, Моссада, Ми-6, французов, НЛО и так далее. То есть вместо того, чтобы ужаснуться реальности, будут придумывать симулякры, чтобы в общественном сознании все поставить под сомнение. Параллельно будут возбуждать новые уголовные дела против Сергея, против меня, блокировать наши информационные ресурсы внутри России и так далее.
- Это вы говорите о том, как начнет действовать разоблаченная вами система. Не сомневаюсь, что все так и будет. Но получится ли сломать эту систему пыток и наказать тех, кто ее создал?
- Все зависит от всех нас, от общества, от народа, от журналистов. Нужно провести большое журналистское расследование, чтобы побудить Европу, Комитет ООН против пыток вмешаться в ситуацию.
- Вы проводили опрос на вашем YouTube-канале, и 98% ответили, что не доверяют российским СК и суду и считают необходимым инициирование большого международного расследования и трибунала по пыточным конвейерам в учреждениях ФСИН.
- Мы будем добиваться международного расследования, и я надеюсь, что до конца года мы до этого дойдем.
- В 2012 году вы думали иначе. Я читала расшифровку вашего выступления на заседании Патриотической платформы «Единой России», посвященном теме «Гражданский контроль. Закон о некоммерческих организациях», которое состоялось 9 июля 2012 года в под председательством Ирины Яровой. Вы там говорите следующее: «Если мы проанализируем ситуацию как раз по политической деятельности, то пытки, уголовные дела («Дело Магнитского» известное), истязания - это на сегодняшний день не предмет обсуждения проблем защиты граждан Российской Федерации, а в средствах массовой информации и западных и наших - это один из инструментов политического давления… Поэтому нужно четко понимать, что если вы сужаете до политической деятельности, то за бортом этого закона остаются десятки организаций, которые на сегодняшний день конкретно занимаются номинально защитой прав наших граждан, а фактически они оказывают бесплатную помощь (чем они привлекают к себе наших граждан, и они обращаются не к адвокатам, а к ним), и там они выплескивают всю подноготную их взаимоотношений и проблем с нашими же правоохранительными органами. Часть этой информации, безусловно, опубликовывается в СМИ, на основе этого люди занимаются пиаром, получают доверие граждан, а часть этих материалов, конкретно, уходит куда-то. И сколько работает в системе МВД на сегодняшний день генералов и полковников, на которых у американских коллег из разведцентра есть компромат на них, одному Богу известно».
С тех пор ваше понимание патриотизма изменилось?
- Это было очень давно. И я имел виду вот что: общественники не должны зависеть ни от каких спецслужб, и бывшие сотрудники любых спецслужб - ЦРУ, ФСБ, ФСИН - не должны быть причастны к правозащитной деятельности, иначе это будет дискредитация этой деятельности.
- Но в 2012 году вы выступали за принятие закона об иноагентах - в том виде, каким он тогда был - еще не таком кровожадном, как сейчас?
- Я не писал этот законопроект, я не входил в рабочую группу, которая его рассматривала, я не был депутатом, который принимал этот закон. У меня есть четкая позиция, которую я озвучивал, я тогда за нее страдал, я и сейчас за нее страдаю: никакие спецслужбы не должны иметь отношения к правозащитной деятельности. Если правозащитники скатываются к обслуживанию интересов спецслужб - будь то ФСБ или ЦРУ - это в любом случае некрасиво и вредит общему правозащитному делу. Я и сейчас говорю то же самое: не должны правозащитники брать деньги ни у ФСБ, ни у ЦРУ, и не должны сотрудники спецслужб иметь отношение к правозащите - ни в Америке, ни в Европе, ни в России.
Страхование заключенных - мошенничество или работающая схема защиты от насилия?
- Владимир, объясните мне, пожалуйста, что такое страхование заключенных. Я впервые прочитала об этом в статье Зои Световой, написанной в 2015 году вскоре после обысков у вас дома и вашего отъезда за границу. Среди множества обвинений в ваш адрес Зоя Светова ставила вам в вину страхование заключенных, называя это мошенничеством. Надо признаться, та статья меня шокировала - я бы назвала ее «упавшего добей».
- Именно так. 9 сентября 2015 года после обыска у меня в квартире я был в программе Владимира Кара-Мурзы старшего на Радио Свобода. Она называлась «Где заказчики?». И Кара-Мурза позвонил Зое Световой и вывел ее в эфир, и Зоя Феликсовна сказала, что на самом деле Осечкина преследуют не из-за ФСИН, как он думает, а из-за ФСБ, потому что он разоблачил историю с пытками обвиняемых по делу об убийстве Бориса Немцова.
[Из расшифровки эфира программы «Грани времени» на Радио Свобода: «Зоя Светова: Я хочу напомнить, что Владимир Осечкин имеет отношение к событиям вокруг "дела Бориса Немцова". Именно по его информации правозащитникам стало известно о том, что фигурантов этого дела пытали. И по информации, которую дал Осечкин, члены московской ОНК Ева Меркачева и Андрей Бабушкин встречались в СИЗО "Лефортово" с Дадаевым, который им и сообщил, что его пытали. Следственный комитет был этим очень разозлен. После этого Андрея Бабушкина и Еву Меркачеву долгое время не пускали в СИЗО "Лефортово", хотели сделать их чуть ли не свидетелями по "делу Немцова". И тем человеком, который сообщил информацию о якобы пытках фигурантов "дела Немцова", был как раз Владимир Осечкин»].
А через полтора месяца, когда я улетел из России, эта женщина изменила свою позицию на 180 градусов, написав на сайте «Открытой России» статью, в которой называет меня «мошенником от правозащиты» [оригинал статьи не доступен на территории России, позже она была перепечатана на спойлере сайта Gulagu.net, созданном Денисом Солдатовым].
- И все-таки, что такое страхование заключенных? Объясните, пожалуйста, как это работает и как вообще возникла эта идея.
- В конце сентября 2011 года мы с Романовой приезжали в офис Льва Пономарева. Он познакомил нас с двумя представителями ООО «Православный центр духовной помощи и правовой защиты» и предложил нам продвигать страхование заключенных, которым эта организация занималась. Стоило это у них $1000, еще $500 они брали за сопровождение.
- То есть это не вы придумали страховать заключенных?
- Да. Этим занимался «Православный центр», он, кажется, и сейчас существует, у них это было поставлено на поток, только этот поток был кривой. Потому что этим занималась только одна страховая компания, родственники заключенных должны был платить этому ООО «Православный центр», а они уже от своего имени страховали человека, то есть они же становились выгодоприобретателями при наступлении страхового случая. И плюс они еще брали $500 за сопровождение, которыми и предлагали со мной и Романовой поделиться за то, что мы будем пиарить их услуги.
На это я сказал Романовой: это все совершенно не годится. У меня была сеть автомобильных салонов, половину учредителей и руководителей страховых компаний я знаю лично. Я сейчас позвоню им и попрошу, чтобы они вместо этой кривой схемы за полторы тысячи баксов сделали программу дешевых доступных страховых полисов, которые я готов бесплатно сопровождать на сайте Gulagu.net. У меня на сайте есть горячая линия, и мне все равно, застрахован человек или не застрахован, я все равно при получении информации о ЧП буду добиваться расследования. Романова ответила: хорошая идея. Я обсудил это со страховщиками, они мне говорят: старик, хорошая тема, но давай сначала пропустим ее через обсуждение в каком-нибудь приличном деловом издании. Я позвонил Романовой, она предложила мне написать статью о страховании заключенных для газеты «Ведомости», сама ее отредактировала перед публикацией и отправила в редакцию. Ровно 10 лет назад, 13 октября 2011 года, эта статья вышла. Она получила хорошие отклики. Идея экономического рычага против пыток заинтересовала многих. Страховщики тоже одобрили ее. В результате в нескольких страховых компаниях появились однотипные программы страхования жизни и здоровья заключенных от несчастных случаев, под которыми в том числе понимался вред здоровью от действий сотрудников ФСИН. Минимальная цена страхового полиса, в отличие от фирмы Пономарева, стоила 3-4 тысячи рублей.
[Из статьи Владимира Осечкина «Как научить ФСИН гуманизму»: «Государство не в состоянии само себя реформировать, так же как и ФСИН сама по себе не станет гуманнее. Необходимы понятные правила игры и давление рынка. До той поры, пока жизнь заключенного не будет оценена, она не будет стоить офицерам ФСИН ни гроша… План простой: после оплаты страховки один полис направляется лично заключенному, другой - начальнику учреждения УИС для приобщения к личному делу заключенного. В случае причинения вреда жизни и здоровью заключенного страховая компания будет выплачивать компенсацию, после чего через суд в порядке регресса взыскивать эти деньги солидарно с конкретного нарушителя закона из числа сотрудников УИС и с самого учреждения либо его начальника. Сейчас в отдельных учреждениях УИС заключенных бьют. Бьют безнаказанно. Потому что за это никто не платит, почти все случаи избиения заключенных спускаются на тормозах. Пора ставить жирную точку в этом вопросе. Уверен, что после того, как сотрудник с зарплатой 15 000 руб. выплатит 14 000 руб. за перелом чьей-то руки или 150 000 руб. за отбитую и потому удаленную почку, он, возможно, начнет что-то понимать»].
Когда страхование начало набирать обороты, страховщики попросили меня разместить на сайте Gulagu.net свой баннер на правах рекламы. И страховые агенты мне предложили со своих страховых премий выплачивать процент за рекламу. На что я сказал, что мне лично выплачивать деньги не нужно, давайте вы лучше будете оплачивать работу горячей линии Gulagu.net, и у нас несколько лет работал номер 8-800, звонки на который были бесплатны со всех регионов России. Также они оплачивали работу адвокатов и помогали родственникам заключенных и бывших заключенных, пострадавших от пыток. Но речь шла не о застрахованных заключенных, из застрахованных как раз никого не избили, не изнасиловали и не убили. Всего с 2012 по 2019 год застраховано было больше 7 тысяч человек, среди них Леонид Развожаев, его страховал адвокат Дмитрий Аграновский, Николай Криволапов - заместитель директора ФСИН, он на максимальную сумму застраховал свою жизнь и здоровье, больше 20 воров в законе, потому что они понимали, что работает не столько страховой полис, сколько то, что все данные по застрахованному заключенному отображались в реестре безопасности на Gulagu.net.
- Эта программа страхования до сих пор работает?
- Нет. Когда силовики на нас наехали, страховые компании перестали с нами сотрудничать. А вообще эти программы работают, например, страховая компания «Армеец» вышла на этот рынок, теперь силовики это курируют и на этом зарабатывают.
- Зоя Светова, Алексей Федяров да и Ольга Романова, с которой вы вместе это дело начинали, утверждают, что страхование заключенных - это обман и мошенничество, потому что «доказать противоправные действия администрации осужденный не сможет», и что страховщики никак не смогут попасть в колонию.
- Это ложь. Им не надо попадать туда, в страховую компанию достаточно предоставить постановление о возбуждении уголовного дела. Если они не умеют добиваться возбуждения уголовных дел, то посмотрите, как работает Gulagu.net. Если наступает инвалидность у заключенного - как это невозможно доказать? Лучше бы они задались вопросом: а были ли страховые случаи в отношении застрахованных? Их не было. Из 7 тысяч застрахованных за 7 лет, пока мы работали со страховщиками, ни одного человека не избили, не изнасиловали, не сделали инвалидом и не убили! Это была высокоэффективная система, которую силовикам нужно было во что бы то ни стало разрушить.
- И все-таки я не понимаю, как страховка защищает заключенных от насилия?
- Я же вам уже говорил, на сайте Gulagu.net была сноска на реестр застрахованных заключенных. В него вносили конкретного застрахованного человека и номер учреждения, в котором он содержится. И страховая компания направляла «письмо счастья», как мы его называем, начальнику учреждения, в котором сообщалось, что к вам прибыл такой-то заключенный, он застрахован на такую-то сумму и внесен в реестр безопасности на сайте Gulagu.net, убедительная просьба соблюдать его права, если в отношении него будут совершенны противоправные действия и наступит страховой случай, мы оставляем за собой право на публикацию этой информации на сайте. Для любого начальника учреждения этого было достаточно. Можно меня любить, можно не любить, но Gulagu.net на сегодняшний день самый популярный и самый эффективный правозащитный проект на постсоветском пространстве.
- Как получилось, что те, кто вместе с вами начинали эту историю со страхованием заключенных, - Лев Пономарев, который занимался этим еще до вас, Ольга Романова - вдруг стали резко против?
- Это их надо спрашивать, а не меня. Я-то не менялся. И когда мы познакомились, я был на тех же позициях, и сейчас, спустя 10 лет, я точно такой же.
- Не все такие постоянные, как вы, Владимир. Помните, пару лет назад я брала у вас комментарий для статьи в газету «Век» про пытки в местах лишения свободы? Основу статьи составляло интервью с Ольгой Романовой, а в дополнение к нему я взяла комментарий у вас и бывшего прокурора, сотрудничающего с «Русью сидящей», Алексея Федярова. Когда статья уже была опубликована, Романова вдруг устроила скандал. Ольга написала мне: «Если бы я знала, в какой компании мы с Алексеем будем давать интервью, я бы ни за что не согласилась с Вами разговаривать. Удалите мое интервью с сайта издания. Вы нас обманули и сильно подставили». К скандалу она привлекла и Алексея Федярова, хотя мне показалось, что ему было все равно и он поддержал ее, чтобы не портить с ней отношения. Так как Романова вообще не посчитала нужным объяснить, каким образом я ее обманула и подставила, вместо нее объяснился Федяров. Он написал мне: «Меня не устраивает возможная ассоциация моего и Ольгиного имени, как минимум, с мошенническими схемами со «страхованием осуждённых». Этого более чем достаточно». Чтобы сохранить статью, мне пришлось просить главреда удалить ваш комментарий. От стыда перед вами и перед редактором «Века» я готова была под землю провалиться. Никогда ни до, ни после мне не приходилось оказываться в настолько неприятной ситуации.
- Федяров передо мной извинялся, сказал, что хочет со мной дружить и что они были неправы.
- Видимо, у него очень гибкий позвоночник. Мне он спустя год заявил, что я той статьей про пытки пыталась пропиарить вас в СМИ, а он героически этому помешал.
Римма Поляк
Авторский вариант статьи, публикованной в «Republic-Власть» 18 октября 2021 года https://republic.ru/posts/102021.
Часть 2
Аэропорт "Шарль де Голль", 17 октября 2021 года, перед встречей с Сергеем
Одна из самых громких и чувствительных тем этой осени - публикация видеоархива из саратовской туберкулезной больницы областного управления ФСИН, которая на протяжении многих лет была централизованным местом пыток и издевательств над заключенными. Выкладывает эти видео Владимир Осечкин - создатель и руководитель правозащитной социальной сети Gulagu.net. И, конечно, к нему сейчас приковано внимание общества. Кто-то считает его героем, кто-то обвиняет почти во всех смертных грехах. Среди обвиняющих много, образно говоря, «икон» правозащитного движения, его непререкаемых авторитетов. Они давно преследуют Осечкина, из года в год цитируя друг друга в статьях и интервью, где обвиняют его в афере со страхованием заключенных, в лоббировании закона об иноагентах, в дружбе с господином Цветковым и участии в его одиозной организации «Офицеры России», в протежировании Цветкова в руководители московской ОНК и выдавливании оттуда истинных правозащитников. А Осечкин им не отвечает, упрямо продолжая заниматься расследованием пыток, издевательств и коррупции в системе ФСИН. Мы подумали, что сейчас удачное время дать ему слово, чтобы он смог ответить на эти обвинения.
Владимиру Осечкину 40 лет. С 2015 года он с женой и двумя сыновьями живет во Франции, где получил статус политбеженца. Начало его жизни характерно для России. Молодой энергичный предприниматель из провинции создал в Подмосковье бизнес по продаже элитных автомобилей. Когда дело стало процветать, появились желающие его «отжать». В мае 2007 года его арестовали и предъявили ему обвинение по статье 159 УК РФ «Мошенничество» (самой часто используемой статье Уголовного кодекса в отношении частных предпринимателей, чей бизнес приглянулся силовикам или конкурентам). Следствие и суд длились три с половиной года, все это время Владимир содержался в СИЗО, где подвергался избиениям и прессингу, как большинство зека в России. В суде дело развалилось за отсутствием потерпевших, но его приговорили к 7 годам колонии, а в июне 2011 года освободили по УДО. На свободу Владимир вышел с чистой совестью, но без семи зубов, с сильно испорченным зрением и без семьи - первая жена с ребенком исчезли из его жизни, пока он сидел. И в 30 лет он начал все сначала. На себе испытавший несправедливость и жестокость российской пенитенциарной системы, он загорелся идеей правозащитной помощи заключенным. Познакомился с журналисткой Ольгой Романовой, чей муж Алексей Козлов сидел в колонии по той же 159 статье. Ольга предпринимала героические усилия, чтобы вытащить мужа из заключения, куда он попал, как ей удалось доказать, по заказу своего партнера по бизнесу. Вокруг Ольги, много писавшей о своей борьбе за свободу и честное имя мужа, стали собираться родственники заключенных и сами бывшие заключенные, так возникла идея создать правозащитную организацию «Русь сидящая», по пословице «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Осечкин принимал в этом активное участие, но предпочел идти своим путем и создал отдельную правозащитную социальную сеть Gulagu.net. На первых порах ему много помогала Романова, знакомя его с известными правозащитниками и публикуя о нем комплиментарные статьи . Это происходило в 2011 году, а уже в 2012 Романова резко изменила мнение о своем протеже, и вскоре на Осечкина посыпался вал обвинений от ее коллег по правозащитной деятельности, не иссякший до сих пор.
C 2015 года проект Gulagu.net и его участники подвергаются преследованию за свою деятельность. В 2020 году суд заочно арестовал Владимира Осечкина и объявил его в международный розыск. 29 июля 2021 года сайт Gulagu.net был заблокирован на территории России. Сейчас доступно зеркало сайта, а также Youtube-канал Gulagu.net.
Пыточная система ФСИН и ФСБ
- Владимир, вы ведь давно занимаетесь происходящим в системе ФСИН и не раз уже публиковали сообщения и видео о пытках в колониях. И ничего не происходило, по большому счету. Почему сейчас ваши публикации так «выстрелили», получили такой мощный резонанс?
- Несмотря на то, что Gulagu.net уже 10 лет занимается этой проблемой, такой слив совместного видеоархива ФСИН и ФСБ произошел впервые. Это самый масштабный неконтролируемый слив информации за всю историю ФСИН и вообще за всю историю Российской Федерации, такого раньше никогда не было.
- Как это стало возможным?
- Сложились несколько факторов воедино. Во-первых, это гигантский провал со стороны руководства пыточной ОТБ-1 - областной туберкулезной больницы УФСИН Саратовской области - по сути, главной пыточной Южного Федерального округа и Поволжья за последние более чем 10 лет. Их большая ошибка была в том, что они поставили на позицию дневального начальника Отдела безопасности молодого заключенного - айтишника из Беларуси по имени Сергей. Дневальный, чтобы было понятно, это то же самое, что секретарь, помощник, адъютант, который в течение всего дня помогает по роду его деятельности начальнику Отдела безопасности. Сергей с февраля 2016 года по февраль 2021 года находился в саратовской ОТБ-1, при том, что он не болел туберкулезом, и был трудоустроен на должность дневального, работал в кабинете начальника Отдела безопасности майора внутренней службы Сергея Викторовича Мальцева, по сути, выполняя всю работу за него, и имел доступ к компьютерам, системе видеонаблюдения и т.д. Это происходит повсеместно, административные сотрудники учреждений ФСИН часто перекладывают большую часть своих должностных обязанностей на заключенных-активистов.
- То есть, это в порядке вещей, что заключенный выполняет работу сотрудника ФСИН?
- Да, во многих спецучреждениях заключенные выполняют административную работу, которую эти троечники - майоры и полковники - терпеть не могут. На Сергея была переложена секретарская работа, он же занимался всем видеоархивом саратовского ОТБ-1, постепенно вошел в доверие, и через год-полтора его перестали контролировать и оставляли часто одного, в ОТБ-1 было в порядке вещей, что Сережа приходит на работу первым и уходит последним, такой трудяга, который всем помогает. Это был его гениальный план - помочь правозащитникам разоблачить эту страшную пыточную и вывезти ее видеоархив.
- Он не перед освобождением, а задолго до того принял это решение?
- Задолго. Так как он выполнял секретарскую работу, участвовал в подготовке ответов на обращения, которые потоком шли от Gulagu.net на протяжении нескольких последних лет. Как это происходит: мы пишем обращение к директору ФСИН, его спускают в Саратовскую область, оттуда в ОТБ-1, на который мы жаловались, а там дневальному Сереже поручают подготовить для нас отписку.
- Так работают у нас почти все государственные органы.
- Да, так работает наша государственная система.
- А есть ли смысл писать жалобы во ФСИН на саму ФСИН?
- Да, конечно. Если бы я все это время не писал жалобы, Сергей бы про меня не знал, и неизвестно, куда бы он смог передать этот архив.
- Получается, у ваших жалоб возник побочный эффект. Те, кому вы их писали, их игнорировали, но благодаря вашим жалобам человек понял, куда ему следует обратиться, чтобы разоблачить пыточную систему ФСИН.
- Конечно, сей везде, так как не знаешь, где взойдет. Это ровно тот случай. Нужно было годами биться в эти двери, прекрасно понимая, что это за система, в надежде, что кто-то внутри нее услышит и постарается нам помочь. К нам ведь обращаются и передают информацию не только бывшие заключенные, как Сергей, но и бывшие сотрудники.
Это был первый фактор. Второй фактор: мы поняли, что именно видео очень эффективно работает. И что надо часть средств пускать на выкуп видеоархивов.
- У кого?
- У сотрудников ФСИН, у бывших сотрудников - тех, кто имеет доступ.
- А Сергей вам продал архив или передал безвозмездно?
- Сергей не меркантильный человек. В нас он видел тех людей, которые могут ему помочь с выездом из России и обеспечением безопасности. И мы помогли ему с оплатой переводчиков, адвокатов, проживания в гостинице.
- У Сергея был доступ не только к саратовскому видеорхиву?
- Да, со временем он получил доступ ко всему видеообороту ФСИН.
- Пыточная в саратовской ОТБ-1 - это особый случай или это одно из подразделений системы, которая охватывает весь российский ФСИН?
- Есть несколько таких пыточных: саратовская ОТБ-1, красноярская ОТБ-1, иркутское СИЗО №1, ИК №3 Омске, в Кирове есть пыточная… Одна пыточная на 3-4 региона. Это спецучреждения, где реализуют спецмероприятия - пытки под контролем ФСБ. Туда свозят людей якобы по подозрению на туберкулез, а там вместо лечения их подвергают пыткам, избивают, насилуют, принуждая людей к стукачеству, самооговору и оговору тех, на кого хотят возбудить уголовное дело.
- Как долго существует эта пыточная система?
- Я думаю, что это всегда существовало, но до такого цинизма, как групповые изнасилования под видеорегистратор, дошло в наши дни, раньше такого не было.
- Признаюсь, я не смогла посмотреть ни одного видео. Знаю, что те, кто смотрел, долго не могут это забыть.
- Мы еще не закончили публиковать эти видео, у нас еще много материалов.
- Как вы думаете, какой будет результат?
- Российская власть постарается максимально минимизировать реакцию на эти публикации. Спецслужбы будут скрывать свою причастность к пыточным конвейерам, будут все сваливать на саратовских сотрудников ФСИН и заключенных. ФСБ будет делать все возможное, чтобы скрыть свою связь с исполнителями из ОТБ-1. Параллельно начнут меня атаковать с помощью внедренных в правозащитную среду «говорящих голов» ФСБ, чтобы поставить под сомнение правдивость вывезенного Сергеем архива, якобы, что это не его героизм, а слив спецслужб, что Осечкин не правозащитник, а черт с рогами, бонвиван, мошенник и так далее. Будут дискредитировать меня, Сергея, ставить под сомнение достоверность видеоархива, будут оказывать влияние на пострадавших от пыток, выдумывать версии заговоров ЦРУ, Моссада, Ми-6, французов, НЛО и так далее. То есть вместо того, чтобы ужаснуться реальности, будут придумывать симулякры, чтобы в общественном сознании все поставить под сомнение. Параллельно будут возбуждать новые уголовные дела против Сергея, против меня, блокировать наши информационные ресурсы внутри России и так далее.
- Это вы говорите о том, как начнет действовать разоблаченная вами система. Не сомневаюсь, что все так и будет. Но получится ли сломать эту систему пыток и наказать тех, кто ее создал?
- Все зависит от всех нас, от общества, от народа, от журналистов. Нужно провести большое журналистское расследование, чтобы побудить Европу, Комитет ООН против пыток вмешаться в ситуацию.
- Вы проводили опрос на вашем YouTube-канале, и 98% ответили, что не доверяют российским СК и суду и считают необходимым инициирование большого международного расследования и трибунала по пыточным конвейерам в учреждениях ФСИН.
- Мы будем добиваться международного расследования, и я надеюсь, что до конца года мы до этого дойдем.
- В 2012 году вы думали иначе. Я читала расшифровку вашего выступления на заседании Патриотической платформы «Единой России», посвященном теме «Гражданский контроль. Закон о некоммерческих организациях», которое состоялось 9 июля 2012 года в под председательством Ирины Яровой. Вы там говорите следующее: «Если мы проанализируем ситуацию как раз по политической деятельности, то пытки, уголовные дела («Дело Магнитского» известное), истязания - это на сегодняшний день не предмет обсуждения проблем защиты граждан Российской Федерации, а в средствах массовой информации и западных и наших - это один из инструментов политического давления… Поэтому нужно четко понимать, что если вы сужаете до политической деятельности, то за бортом этого закона остаются десятки организаций, которые на сегодняшний день конкретно занимаются номинально защитой прав наших граждан, а фактически они оказывают бесплатную помощь (чем они привлекают к себе наших граждан, и они обращаются не к адвокатам, а к ним), и там они выплескивают всю подноготную их взаимоотношений и проблем с нашими же правоохранительными органами. Часть этой информации, безусловно, опубликовывается в СМИ, на основе этого люди занимаются пиаром, получают доверие граждан, а часть этих материалов, конкретно, уходит куда-то. И сколько работает в системе МВД на сегодняшний день генералов и полковников, на которых у американских коллег из разведцентра есть компромат на них, одному Богу известно».
С тех пор ваше понимание патриотизма изменилось?
- Это было очень давно. И я имел виду вот что: общественники не должны зависеть ни от каких спецслужб, и бывшие сотрудники любых спецслужб - ЦРУ, ФСБ, ФСИН - не должны быть причастны к правозащитной деятельности, иначе это будет дискредитация этой деятельности.
- Но в 2012 году вы выступали за принятие закона об иноагентах - в том виде, каким он тогда был - еще не таком кровожадном, как сейчас?
- Я не писал этот законопроект, я не входил в рабочую группу, которая его рассматривала, я не был депутатом, который принимал этот закон. У меня есть четкая позиция, которую я озвучивал, я тогда за нее страдал, я и сейчас за нее страдаю: никакие спецслужбы не должны иметь отношения к правозащитной деятельности. Если правозащитники скатываются к обслуживанию интересов спецслужб - будь то ФСБ или ЦРУ - это в любом случае некрасиво и вредит общему правозащитному делу. Я и сейчас говорю то же самое: не должны правозащитники брать деньги ни у ФСБ, ни у ЦРУ, и не должны сотрудники спецслужб иметь отношение к правозащите - ни в Америке, ни в Европе, ни в России.
Страхование заключенных - мошенничество или работающая схема защиты от насилия?
- Владимир, объясните мне, пожалуйста, что такое страхование заключенных. Я впервые прочитала об этом в статье Зои Световой, написанной в 2015 году вскоре после обысков у вас дома и вашего отъезда за границу. Среди множества обвинений в ваш адрес Зоя Светова ставила вам в вину страхование заключенных, называя это мошенничеством. Надо признаться, та статья меня шокировала - я бы назвала ее «упавшего добей».
- Именно так. 9 сентября 2015 года после обыска у меня в квартире я был в программе Владимира Кара-Мурзы старшего на Радио Свобода. Она называлась «Где заказчики?». И Кара-Мурза позвонил Зое Световой и вывел ее в эфир, и Зоя Феликсовна сказала, что на самом деле Осечкина преследуют не из-за ФСИН, как он думает, а из-за ФСБ, потому что он разоблачил историю с пытками обвиняемых по делу об убийстве Бориса Немцова.
[Из расшифровки эфира программы «Грани времени» на Радио Свобода: «Зоя Светова: Я хочу напомнить, что Владимир Осечкин имеет отношение к событиям вокруг "дела Бориса Немцова". Именно по его информации правозащитникам стало известно о том, что фигурантов этого дела пытали. И по информации, которую дал Осечкин, члены московской ОНК Ева Меркачева и Андрей Бабушкин встречались в СИЗО "Лефортово" с Дадаевым, который им и сообщил, что его пытали. Следственный комитет был этим очень разозлен. После этого Андрея Бабушкина и Еву Меркачеву долгое время не пускали в СИЗО "Лефортово", хотели сделать их чуть ли не свидетелями по "делу Немцова". И тем человеком, который сообщил информацию о якобы пытках фигурантов "дела Немцова", был как раз Владимир Осечкин»].
А через полтора месяца, когда я улетел из России, эта женщина изменила свою позицию на 180 градусов, написав на сайте «Открытой России» статью, в которой называет меня «мошенником от правозащиты» [оригинал статьи не доступен на территории России, позже она была перепечатана на спойлере сайта Gulagu.net, созданном Денисом Солдатовым].
- И все-таки, что такое страхование заключенных? Объясните, пожалуйста, как это работает и как вообще возникла эта идея.
- В конце сентября 2011 года мы с Романовой приезжали в офис Льва Пономарева. Он познакомил нас с двумя представителями ООО «Православный центр духовной помощи и правовой защиты» и предложил нам продвигать страхование заключенных, которым эта организация занималась. Стоило это у них $1000, еще $500 они брали за сопровождение.
- То есть это не вы придумали страховать заключенных?
- Да. Этим занимался «Православный центр», он, кажется, и сейчас существует, у них это было поставлено на поток, только этот поток был кривой. Потому что этим занималась только одна страховая компания, родственники заключенных должны был платить этому ООО «Православный центр», а они уже от своего имени страховали человека, то есть они же становились выгодоприобретателями при наступлении страхового случая. И плюс они еще брали $500 за сопровождение, которыми и предлагали со мной и Романовой поделиться за то, что мы будем пиарить их услуги.
На это я сказал Романовой: это все совершенно не годится. У меня была сеть автомобильных салонов, половину учредителей и руководителей страховых компаний я знаю лично. Я сейчас позвоню им и попрошу, чтобы они вместо этой кривой схемы за полторы тысячи баксов сделали программу дешевых доступных страховых полисов, которые я готов бесплатно сопровождать на сайте Gulagu.net. У меня на сайте есть горячая линия, и мне все равно, застрахован человек или не застрахован, я все равно при получении информации о ЧП буду добиваться расследования. Романова ответила: хорошая идея. Я обсудил это со страховщиками, они мне говорят: старик, хорошая тема, но давай сначала пропустим ее через обсуждение в каком-нибудь приличном деловом издании. Я позвонил Романовой, она предложила мне написать статью о страховании заключенных для газеты «Ведомости», сама ее отредактировала перед публикацией и отправила в редакцию. Ровно 10 лет назад, 13 октября 2011 года, эта статья вышла. Она получила хорошие отклики. Идея экономического рычага против пыток заинтересовала многих. Страховщики тоже одобрили ее. В результате в нескольких страховых компаниях появились однотипные программы страхования жизни и здоровья заключенных от несчастных случаев, под которыми в том числе понимался вред здоровью от действий сотрудников ФСИН. Минимальная цена страхового полиса, в отличие от фирмы Пономарева, стоила 3-4 тысячи рублей.
[Из статьи Владимира Осечкина «Как научить ФСИН гуманизму»: «Государство не в состоянии само себя реформировать, так же как и ФСИН сама по себе не станет гуманнее. Необходимы понятные правила игры и давление рынка. До той поры, пока жизнь заключенного не будет оценена, она не будет стоить офицерам ФСИН ни гроша… План простой: после оплаты страховки один полис направляется лично заключенному, другой - начальнику учреждения УИС для приобщения к личному делу заключенного. В случае причинения вреда жизни и здоровью заключенного страховая компания будет выплачивать компенсацию, после чего через суд в порядке регресса взыскивать эти деньги солидарно с конкретного нарушителя закона из числа сотрудников УИС и с самого учреждения либо его начальника. Сейчас в отдельных учреждениях УИС заключенных бьют. Бьют безнаказанно. Потому что за это никто не платит, почти все случаи избиения заключенных спускаются на тормозах. Пора ставить жирную точку в этом вопросе. Уверен, что после того, как сотрудник с зарплатой 15 000 руб. выплатит 14 000 руб. за перелом чьей-то руки или 150 000 руб. за отбитую и потому удаленную почку, он, возможно, начнет что-то понимать»].
Когда страхование начало набирать обороты, страховщики попросили меня разместить на сайте Gulagu.net свой баннер на правах рекламы. И страховые агенты мне предложили со своих страховых премий выплачивать процент за рекламу. На что я сказал, что мне лично выплачивать деньги не нужно, давайте вы лучше будете оплачивать работу горячей линии Gulagu.net, и у нас несколько лет работал номер 8-800, звонки на который были бесплатны со всех регионов России. Также они оплачивали работу адвокатов и помогали родственникам заключенных и бывших заключенных, пострадавших от пыток. Но речь шла не о застрахованных заключенных, из застрахованных как раз никого не избили, не изнасиловали и не убили. Всего с 2012 по 2019 год застраховано было больше 7 тысяч человек, среди них Леонид Развожаев, его страховал адвокат Дмитрий Аграновский, Николай Криволапов - заместитель директора ФСИН, он на максимальную сумму застраховал свою жизнь и здоровье, больше 20 воров в законе, потому что они понимали, что работает не столько страховой полис, сколько то, что все данные по застрахованному заключенному отображались в реестре безопасности на Gulagu.net.
- Эта программа страхования до сих пор работает?
- Нет. Когда силовики на нас наехали, страховые компании перестали с нами сотрудничать. А вообще эти программы работают, например, страховая компания «Армеец» вышла на этот рынок, теперь силовики это курируют и на этом зарабатывают.
- Зоя Светова, Алексей Федяров да и Ольга Романова, с которой вы вместе это дело начинали, утверждают, что страхование заключенных - это обман и мошенничество, потому что «доказать противоправные действия администрации осужденный не сможет», и что страховщики никак не смогут попасть в колонию.
- Это ложь. Им не надо попадать туда, в страховую компанию достаточно предоставить постановление о возбуждении уголовного дела. Если они не умеют добиваться возбуждения уголовных дел, то посмотрите, как работает Gulagu.net. Если наступает инвалидность у заключенного - как это невозможно доказать? Лучше бы они задались вопросом: а были ли страховые случаи в отношении застрахованных? Их не было. Из 7 тысяч застрахованных за 7 лет, пока мы работали со страховщиками, ни одного человека не избили, не изнасиловали, не сделали инвалидом и не убили! Это была высокоэффективная система, которую силовикам нужно было во что бы то ни стало разрушить.
- И все-таки я не понимаю, как страховка защищает заключенных от насилия?
- Я же вам уже говорил, на сайте Gulagu.net была сноска на реестр застрахованных заключенных. В него вносили конкретного застрахованного человека и номер учреждения, в котором он содержится. И страховая компания направляла «письмо счастья», как мы его называем, начальнику учреждения, в котором сообщалось, что к вам прибыл такой-то заключенный, он застрахован на такую-то сумму и внесен в реестр безопасности на сайте Gulagu.net, убедительная просьба соблюдать его права, если в отношении него будут совершенны противоправные действия и наступит страховой случай, мы оставляем за собой право на публикацию этой информации на сайте. Для любого начальника учреждения этого было достаточно. Можно меня любить, можно не любить, но Gulagu.net на сегодняшний день самый популярный и самый эффективный правозащитный проект на постсоветском пространстве.
- Как получилось, что те, кто вместе с вами начинали эту историю со страхованием заключенных, - Лев Пономарев, который занимался этим еще до вас, Ольга Романова - вдруг стали резко против?
- Это их надо спрашивать, а не меня. Я-то не менялся. И когда мы познакомились, я был на тех же позициях, и сейчас, спустя 10 лет, я точно такой же.
- Не все такие постоянные, как вы, Владимир. Помните, пару лет назад я брала у вас комментарий для статьи в газету «Век» про пытки в местах лишения свободы? Основу статьи составляло интервью с Ольгой Романовой, а в дополнение к нему я взяла комментарий у вас и бывшего прокурора, сотрудничающего с «Русью сидящей», Алексея Федярова. Когда статья уже была опубликована, Романова вдруг устроила скандал. Ольга написала мне: «Если бы я знала, в какой компании мы с Алексеем будем давать интервью, я бы ни за что не согласилась с Вами разговаривать. Удалите мое интервью с сайта издания. Вы нас обманули и сильно подставили». К скандалу она привлекла и Алексея Федярова, хотя мне показалось, что ему было все равно и он поддержал ее, чтобы не портить с ней отношения. Так как Романова вообще не посчитала нужным объяснить, каким образом я ее обманула и подставила, вместо нее объяснился Федяров. Он написал мне: «Меня не устраивает возможная ассоциация моего и Ольгиного имени, как минимум, с мошенническими схемами со «страхованием осуждённых». Этого более чем достаточно». Чтобы сохранить статью, мне пришлось просить главреда удалить ваш комментарий. От стыда перед вами и перед редактором «Века» я готова была под землю провалиться. Никогда ни до, ни после мне не приходилось оказываться в настолько неприятной ситуации.
- Федяров передо мной извинялся, сказал, что хочет со мной дружить и что они были неправы.
- Видимо, у него очень гибкий позвоночник. Мне он спустя год заявил, что я той статьей про пытки пыталась пропиарить вас в СМИ, а он героически этому помешал.
Римма Поляк
Авторский вариант статьи, публикованной в «Republic-Власть» 18 октября 2021 года https://republic.ru/posts/102021.
Часть 2