Masters of sex 2 х 06
Центральный поворот в сезоне вывернул всё нутром нараспашку. Вирджиния говорит про единственную настоящую подругу: "Ей как-то удалось обойти мою стену. Она понимает меня". Билла сшибает с ног (почти буквально) нокаутирующий удар из бокса, что в третьей серии. А Лиллиан ставит точки.
Завязывавшийся на протяжении 1,5 сезонов узел личных отношений и внутренних драм бьет наотмашь. Отношения - это бокс, да. Но вот, лежа на полу, понимаешь: тебе больше не хочется драться.
Знаете, Экзюпери в "Планете людей" сильно пишет:
Мне плевать на презрение к смерти. Если корни его не в сознании ответственности, оно - лишь свойство нищих духом либо чересчур пылких юнцов. Мне вспоминается один молодой самоубийца. Уж не знаю, какая несчастная любовь толкнула его на это, но он старательно всадил себе пулю в сердце. Не знаю, какому литературному образцу он следовал, натягивая перед этим белые перчатки, но помню - в этом жалком театральном жесте я почувствовал не благородство, а убожество.
А я уверен, что самоубийцы - настоящие самураи. И эта серия, если в нее вдаваться, расставляет все по местам именно так. Общество удобно для себя осуждает невыгодные ему в целом линии поведения. Сегодня плохо то, завтра это. Вчера негры и лесбиянки, сегодня - свободная женская сексуальность, курильщики и право выбирать себе смерть. Но никакой экзюпери не может забраться конкретному человеку в голову, узнать, что он думает, чувствует, с какой пропастью сталкивается, грозящей его раздавить. Самоубийство, каким бы ни было необъяснимым со стороны, в ряде обстоятельств - единственный способ сохранить себя, остаться собой. Иначе - распад и разложение, сколько бы ты там потом ни прожил.
***
Я ничего не могу сделать. Передо мной расшаркиваются в извинениях, меня уверяют в совершенном уважении и сочувствии, но ничего не меняется.
Я понимаю, почему молчит Тойво, - ему все это безразлично, да и где он, в каких мирах?
Я догадываюсь, почему молчит Ася, - страшно сказать, но ее, видимо, убедили.
Но почему молчите Вы? Ведь Вы любили его, я знаю, и он любил Вас!
М. Глумова.
***
Как видите, я больше не молчу, Майя. Я сказал: все, что мог, и все, что сумел сказать.
Стругацкие, "Волны гасят ветер"
Завязывавшийся на протяжении 1,5 сезонов узел личных отношений и внутренних драм бьет наотмашь. Отношения - это бокс, да. Но вот, лежа на полу, понимаешь: тебе больше не хочется драться.
Знаете, Экзюпери в "Планете людей" сильно пишет:
Мне плевать на презрение к смерти. Если корни его не в сознании ответственности, оно - лишь свойство нищих духом либо чересчур пылких юнцов. Мне вспоминается один молодой самоубийца. Уж не знаю, какая несчастная любовь толкнула его на это, но он старательно всадил себе пулю в сердце. Не знаю, какому литературному образцу он следовал, натягивая перед этим белые перчатки, но помню - в этом жалком театральном жесте я почувствовал не благородство, а убожество.
А я уверен, что самоубийцы - настоящие самураи. И эта серия, если в нее вдаваться, расставляет все по местам именно так. Общество удобно для себя осуждает невыгодные ему в целом линии поведения. Сегодня плохо то, завтра это. Вчера негры и лесбиянки, сегодня - свободная женская сексуальность, курильщики и право выбирать себе смерть. Но никакой экзюпери не может забраться конкретному человеку в голову, узнать, что он думает, чувствует, с какой пропастью сталкивается, грозящей его раздавить. Самоубийство, каким бы ни было необъяснимым со стороны, в ряде обстоятельств - единственный способ сохранить себя, остаться собой. Иначе - распад и разложение, сколько бы ты там потом ни прожил.
***
Я ничего не могу сделать. Передо мной расшаркиваются в извинениях, меня уверяют в совершенном уважении и сочувствии, но ничего не меняется.
Я понимаю, почему молчит Тойво, - ему все это безразлично, да и где он, в каких мирах?
Я догадываюсь, почему молчит Ася, - страшно сказать, но ее, видимо, убедили.
Но почему молчите Вы? Ведь Вы любили его, я знаю, и он любил Вас!
М. Глумова.
***
Как видите, я больше не молчу, Майя. Я сказал: все, что мог, и все, что сумел сказать.
Стругацкие, "Волны гасят ветер"