Роберт Пенн Уоррен
Я прочитал "Всю королевскую рать" еще в начале февраля, но с тех пор рука не поднималась взяться за отзыв. Это слишком сложный том - и содержательно, и эмоционально. В какой-то момент он как бы обрушивается на тебя весь - нельзя не дочитать историю до конца и негде укрыться. К этой книге и этим цитатам я ещё много раз буду возвращаться.
Я выбрал те, над которыми продолжаю думать, и которые не приоткрывают дикую игру сюжета.
***
Я записывал не потому, что боялся забыть. Просто у меня была такая привычка. За шесть лет можно приобрести уйму привычек и исписать уйму чёрных книжечек. (...) Человек должен вынести из пучин и дебрей времени что-нибудь помимо изъеденной печени - так почему бы не вынести чёрные книжечки?
***
Сзади кто-то отворил калитку, но я не оглянулся. А раз я не оглянулся, значит, никто и не открывал скрипучей калитки, и это - чудесный принцип, если вы им овладели. Лично я постиг этот принцип ещё в колледже, вычитал в одной книжке и держался за него изо всех сил. Своим успехом в жизни я обязан именно этому принципу. Он сделал меня тем, что я есть. Чего вы не знаете, то вам и не вредит, ибо не существует. В моей книжке это называлось Идеализмом, и, овладев этим принципов, я стал Идеалистом. Я был твердокаменным Идеалистом в те дни. Если вы Идеалист, то не важно, что вы делаете и что творится вокруг вас, ибо всё это нереально.
***
Всякий акт чистого восприятия - подвиг, и, если вы не верите мне, проверьте сами.
***
Они нереальны, думал я, шагая по вестибюлю, все до одного. Но я знал, что они реальны. Вы приезжаете в незнакомое место, такое, как Мейзон-Сити, и они кажутся нереальными, но вы знаете, что это не так. Вы знаете, что они были пацанами и лазили босиком в ручей, а когда подросли, выходили на закате во двор и смотрели, прислонившись к изгороди, на поле и на небо, не зная, что творится у них в душе, грустны они или счастливы, а потом они выросли и спали со своими женами, щекотали детишек, чтобы рассмешить их, уходили утром на работу и не знали, чего хотят, но знали, почему поступают так, а не иначе, и хотели поступать по-хорошему, потому что доводы в пользу этих поступков всегда были хорошие, а потом, состарившись и забыв обо всяких доводах, перестав совершать поступки, они сидят на лавочке перед шорной мастерской и облекают в слова доводы и поступки других людей, уже забыв о смысле этих доводов и поступков. (...) Да, они реальны, ничего не скажешь, и, может быть, потому кажутся вам нереальными, что сами вы не очень реальны.
***
Нет одиночества более полного, чем в машине, ночью, под дождём. (...) Между одной точкой на карте и другой точкой на карте лежит одиночество в машине под дождём. Говорят, что вы проявляетесь как личность только в общении с другими людьми. Если бы не было других людей, не было бы и вас, ибо то, что вы делаете - а это и есть вы, - приобретает смысл лишь в связи с другими людьми. Это очень утешительная мысль, если вы едете один в машине дождливой ночью, ибо вы уже не вы, а не будучи собой и вообще никем, можно откинуться на спинку и по-настоящему отдохнуть. Это отпуск от самого себя.
***
Всякое действие - лишь изъян в совершенстве бездействия, которое есть покой, точно так же, как всякое бытие - лишь изъян в совершенстве небытия.
***
Глаза её заблестели, как у ребёнка, которому сделали сюрприз, и она вдруг рассмеялась гортанным звенящим смехом. Так смеются женщины от счастья. Они никогда не смеются так из вежливости или над шуткой. Женщина смеется так всего несколько раз в жизни. Она смеется так только тогда, когда что-то затронет самые глубины её души, и счастье, выплеснувшееся наружу, так же естественно, как дыхание, как первые нарциссы или горный ручей. Когда женщина так смеется, что-то происходит и с вами. И не важно, какое у неё лицо. Вы слышите этот смех и чувствуете, что постигли какую-то чистую и прекрасную истину. Чувствуете потому, что этот смех - откровение. Это - великая, не обращенная ни к кому искренность.
***
Все мы собираемся когда-нибудь поехать на Запад. На Запад ты едешь, когда истощается почва и на старое поле наступают сосны. На Запад ты едешь, получив письмо со словами: Беги, всё открылось. (...) На Запад ты едешь, когда тебе скажут, что ты - пузырёк в прибое империи. (...) На Запад ты едешь расти вместе со страной. На Запад ты едешь доживать свой век. Или просто едешь на Запад.
***
Если в чем и можно быть уверенным, то только в том, что ни одна история не имеет конца, ибо история, которая нам кажется оконченной, - лишь глава истории, не имеющей конца. И доигрывается не игры, а только партия, партий же в игре много. Если игра остановилась - её просто прервали из-за темноты. Но день долог.
***
Реальность не есть функция события самого по себе, но отношение этого события к прошлым событиям и будущим. Мы приходим к парадоксу: реальность события, которое само по себе нереально, определяется другими событиями, которые тоже сами по себе нереальны. Но он только подтверждает то, что должно подтверждаться: что направление - всё. И живём мы только тогда, когда понимаем этот принцип, ибо от него зависит наше личное тождество.
***
Может быть, только в обмен на душу человек получает власть творить добро.
Я выбрал те, над которыми продолжаю думать, и которые не приоткрывают дикую игру сюжета.
***
Я записывал не потому, что боялся забыть. Просто у меня была такая привычка. За шесть лет можно приобрести уйму привычек и исписать уйму чёрных книжечек. (...) Человек должен вынести из пучин и дебрей времени что-нибудь помимо изъеденной печени - так почему бы не вынести чёрные книжечки?
***
Сзади кто-то отворил калитку, но я не оглянулся. А раз я не оглянулся, значит, никто и не открывал скрипучей калитки, и это - чудесный принцип, если вы им овладели. Лично я постиг этот принцип ещё в колледже, вычитал в одной книжке и держался за него изо всех сил. Своим успехом в жизни я обязан именно этому принципу. Он сделал меня тем, что я есть. Чего вы не знаете, то вам и не вредит, ибо не существует. В моей книжке это называлось Идеализмом, и, овладев этим принципов, я стал Идеалистом. Я был твердокаменным Идеалистом в те дни. Если вы Идеалист, то не важно, что вы делаете и что творится вокруг вас, ибо всё это нереально.
***
Всякий акт чистого восприятия - подвиг, и, если вы не верите мне, проверьте сами.
***
Они нереальны, думал я, шагая по вестибюлю, все до одного. Но я знал, что они реальны. Вы приезжаете в незнакомое место, такое, как Мейзон-Сити, и они кажутся нереальными, но вы знаете, что это не так. Вы знаете, что они были пацанами и лазили босиком в ручей, а когда подросли, выходили на закате во двор и смотрели, прислонившись к изгороди, на поле и на небо, не зная, что творится у них в душе, грустны они или счастливы, а потом они выросли и спали со своими женами, щекотали детишек, чтобы рассмешить их, уходили утром на работу и не знали, чего хотят, но знали, почему поступают так, а не иначе, и хотели поступать по-хорошему, потому что доводы в пользу этих поступков всегда были хорошие, а потом, состарившись и забыв обо всяких доводах, перестав совершать поступки, они сидят на лавочке перед шорной мастерской и облекают в слова доводы и поступки других людей, уже забыв о смысле этих доводов и поступков. (...) Да, они реальны, ничего не скажешь, и, может быть, потому кажутся вам нереальными, что сами вы не очень реальны.
***
Нет одиночества более полного, чем в машине, ночью, под дождём. (...) Между одной точкой на карте и другой точкой на карте лежит одиночество в машине под дождём. Говорят, что вы проявляетесь как личность только в общении с другими людьми. Если бы не было других людей, не было бы и вас, ибо то, что вы делаете - а это и есть вы, - приобретает смысл лишь в связи с другими людьми. Это очень утешительная мысль, если вы едете один в машине дождливой ночью, ибо вы уже не вы, а не будучи собой и вообще никем, можно откинуться на спинку и по-настоящему отдохнуть. Это отпуск от самого себя.
***
Всякое действие - лишь изъян в совершенстве бездействия, которое есть покой, точно так же, как всякое бытие - лишь изъян в совершенстве небытия.
***
Глаза её заблестели, как у ребёнка, которому сделали сюрприз, и она вдруг рассмеялась гортанным звенящим смехом. Так смеются женщины от счастья. Они никогда не смеются так из вежливости или над шуткой. Женщина смеется так всего несколько раз в жизни. Она смеется так только тогда, когда что-то затронет самые глубины её души, и счастье, выплеснувшееся наружу, так же естественно, как дыхание, как первые нарциссы или горный ручей. Когда женщина так смеется, что-то происходит и с вами. И не важно, какое у неё лицо. Вы слышите этот смех и чувствуете, что постигли какую-то чистую и прекрасную истину. Чувствуете потому, что этот смех - откровение. Это - великая, не обращенная ни к кому искренность.
***
Все мы собираемся когда-нибудь поехать на Запад. На Запад ты едешь, когда истощается почва и на старое поле наступают сосны. На Запад ты едешь, получив письмо со словами: Беги, всё открылось. (...) На Запад ты едешь, когда тебе скажут, что ты - пузырёк в прибое империи. (...) На Запад ты едешь расти вместе со страной. На Запад ты едешь доживать свой век. Или просто едешь на Запад.
***
Если в чем и можно быть уверенным, то только в том, что ни одна история не имеет конца, ибо история, которая нам кажется оконченной, - лишь глава истории, не имеющей конца. И доигрывается не игры, а только партия, партий же в игре много. Если игра остановилась - её просто прервали из-за темноты. Но день долог.
***
Реальность не есть функция события самого по себе, но отношение этого события к прошлым событиям и будущим. Мы приходим к парадоксу: реальность события, которое само по себе нереально, определяется другими событиями, которые тоже сами по себе нереальны. Но он только подтверждает то, что должно подтверждаться: что направление - всё. И живём мы только тогда, когда понимаем этот принцип, ибо от него зависит наше личное тождество.
***
Может быть, только в обмен на душу человек получает власть творить добро.