Книжки для писателей.
Все равно ведь спросили про книгу Анн Ламотт, так я немного подробнее напишу.
Как-то parf посоветовала мне две книги с советами для писателей. Я давно вижу эти полки с книгами про то, как писать книги, но у меня ни разу не доходили руки до них - посмотреть, что внутри. А как известно, я очень люблю книги из серии " как это делается" или " как это нужно делать". Поэтому я обрадовалась случаю и книги в библиотеке взяла.
Первая была The War of Art: Winning the Inner Creative Battle автора по имени Steven Pressfield.
Это очень плохая книга, вот что я вам могу сказать. Первую часть он пишет про то, что препятствует писателю писать. А вторую якобы про то, как все же писать. Так вот. Раз книга красиво названа Война искусства, то и сила, которая не дает писателю писать называется Сопротивление.
Это очень сбивает с толку, потому что с маленькой буквы это просто сопротивление - ветра, например, или семьи, но с большой и в контексте метафоры войны это звучит как французское Сопротивление, героическое явление, бандьера росса, косынки и прочие красивые вещи. Но Сопротивление с большой буквы С у него злобная и враждебная сила. Как будто мало уже этой мозговой путаницы, он маленькими главками описывает происки этого Сопротивления, и это сопротивление описывается как живой человек с характером гнусным и биографией запутанной, с какими-то особенно извращенными удовольствиями, какими-то нервическим голоданиями по чему-то, с какими-то понятиями о власти, иерархии и стремлениями эту иерархию установить.
Через некоторое время ловишь себя на том, что титанически трудишься переводя четырехэтажные метафоры про гнусного дядюшку Сопротивление обратно в реальную жизнь. И это невозможно читать для удовольствия. Метафоры не должны отнимать столько сил для несколькошагового декодирования.
Но когда ты прорвался терпеливо про все эти описания страшного штуши-кутуши-сопротивления, часть обещанная про рецепты помощи оказывается пшиком. Там какие-то сказки про муз и предложения молиться ангелам и этим музам, делать какие-то ритуалы. И на протяжении всего времени книги автор рассказывает, как его попытки писать оборачивались неудачей за неудачей и как все плохо и как его никто не хочет - от жены до издателей.
Окей, я верю, я тоже не хочу!
Единственно интересное в этой книге ( а у меня было первое издание) - невиданная обложка. Металлического белого цвета, тисненная кусками каким-то, будто чеканка, да еще тут и там разбросаны маленькие зеркальные квадратики.
Но то, с какой страстью и художественным надрывом человек пишет о нежелании писателя писать и разных его разновидностях, приводит мне на ум давнишнее высказывание Кирули. Она писала - не пойму, чего писатели стонут, ах как трудно писать, ах ка трудно себя заставить, ах как мучительно искать сюжеты, ах как тяжело переписывать и переписывать героев. ах какой труд. Трудно? - так брось, не мучайся, раз у тебя все так плохо и с мучениями идет. Чего мучаешься-то? - и приводила грубое народное выражение насчет трудности (или неумелости, я уже не помню) посещения мест общественного пользования.
Про Ламотт в следующем посте.
Как-то parf посоветовала мне две книги с советами для писателей. Я давно вижу эти полки с книгами про то, как писать книги, но у меня ни разу не доходили руки до них - посмотреть, что внутри. А как известно, я очень люблю книги из серии " как это делается" или " как это нужно делать". Поэтому я обрадовалась случаю и книги в библиотеке взяла.
Первая была The War of Art: Winning the Inner Creative Battle автора по имени Steven Pressfield.
Это очень плохая книга, вот что я вам могу сказать. Первую часть он пишет про то, что препятствует писателю писать. А вторую якобы про то, как все же писать. Так вот. Раз книга красиво названа Война искусства, то и сила, которая не дает писателю писать называется Сопротивление.
Это очень сбивает с толку, потому что с маленькой буквы это просто сопротивление - ветра, например, или семьи, но с большой и в контексте метафоры войны это звучит как французское Сопротивление, героическое явление, бандьера росса, косынки и прочие красивые вещи. Но Сопротивление с большой буквы С у него злобная и враждебная сила. Как будто мало уже этой мозговой путаницы, он маленькими главками описывает происки этого Сопротивления, и это сопротивление описывается как живой человек с характером гнусным и биографией запутанной, с какими-то особенно извращенными удовольствиями, какими-то нервическим голоданиями по чему-то, с какими-то понятиями о власти, иерархии и стремлениями эту иерархию установить.
Через некоторое время ловишь себя на том, что титанически трудишься переводя четырехэтажные метафоры про гнусного дядюшку Сопротивление обратно в реальную жизнь. И это невозможно читать для удовольствия. Метафоры не должны отнимать столько сил для несколькошагового декодирования.
Но когда ты прорвался терпеливо про все эти описания страшного штуши-кутуши-сопротивления, часть обещанная про рецепты помощи оказывается пшиком. Там какие-то сказки про муз и предложения молиться ангелам и этим музам, делать какие-то ритуалы. И на протяжении всего времени книги автор рассказывает, как его попытки писать оборачивались неудачей за неудачей и как все плохо и как его никто не хочет - от жены до издателей.
Окей, я верю, я тоже не хочу!
Единственно интересное в этой книге ( а у меня было первое издание) - невиданная обложка. Металлического белого цвета, тисненная кусками каким-то, будто чеканка, да еще тут и там разбросаны маленькие зеркальные квадратики.
Но то, с какой страстью и художественным надрывом человек пишет о нежелании писателя писать и разных его разновидностях, приводит мне на ум давнишнее высказывание Кирули. Она писала - не пойму, чего писатели стонут, ах как трудно писать, ах ка трудно себя заставить, ах как мучительно искать сюжеты, ах как тяжело переписывать и переписывать героев. ах какой труд. Трудно? - так брось, не мучайся, раз у тебя все так плохо и с мучениями идет. Чего мучаешься-то? - и приводила грубое народное выражение насчет трудности (или неумелости, я уже не помню) посещения мест общественного пользования.
Про Ламотт в следующем посте.