По волнам моей памяти: Чисташырстиноэ
Интересно, как слова и выражения из далекого прошлого, продолжают жить, потому что подхватились другими людьми.
Был в нашей компании в юности один молодой человек. Он был сильно поздним ребенком в очень интеллигентной семье, где все были искусствоведами и антропологами. А среди нас славился тем, что у него были очень отчетливые и выразительные понятия о том, «как должно быть». Чаще всего это относилось к женщинам.
Он, например утверждал, что обожает беременных женщин, что это прекрасное и возвышенное явление, и всегда замирал при виде них на улице. Мы были очень молоды, о семье не думали и такие выходки нам казались эпатажными.
А еще у него был очень определенный кодекс про «настоящую женщину». Это было что-то такое из разряда аристократичности или «стиль миллионерш», как мне припоминается.
В общем эта женщина должна была носить только элегантные закрытые платья с вырезом под горло, рукав должен был доходить до запястья. Ткани - только натуральные. Он брал в пальцы ткань любой нашей одежды и спрашивал, внимательно вглядываясь: че-ше? Это означало - чисто шерстяное? Или чисто-шелковое.
Что-то было и про волосы - красиво заколотые на затылке.
Туфли обязательно на каблуке, только изящные лодочки. И главное! Никаких колготок! Только чулки. Только телесного цвета. Потому что колготки слишком мягкие, слишком вольготные, да еще с присобранными толстенькими макушками носков, но при этом без пятки. (Представляете - это было еще до лайкры!) А чулки тогда были нейлоновые, они не тянулись как полиамидные колготки, были прозрачные, тонкие и обхватывали ногу твердо, без распущенной небрежности. У них был аккуратно сформированный прозрачный носочек и выделанная пятка, так что они сужались к щиколотке и облегали ее, а не натягивались трубой. Если хорошо натянуть резинки пояса, чулки заключали ногу в подобие прозрачного лака. Я помню, когда носила такие чулки, мне свои ноги казались сжатыми и гладкими как кегли.
И как все твердые и эпатажные заявления - это производило впечатление. Девочки пересказывали другим девочкам, что вот, есть такой В., и у него вот такие требовательные вкусы.
Я об этом вспомнила, когда недавно мой собственный муж, глядя на что-то новокупленное, что я нахваливала, спросил с видом знатока: че-ше? То есть он не серьезно спросил, он играл вот этого вальяжного, понимающего эксперта и повторял ровно с той же интонацией, как В.
Вот и вышел у нас внутрисемейный мем. Сам В. наверное, уже и забыл эти свои выпендривания (во всяком случае его собственная беременная жена впоследствии вовсе не вызывала у него никаких возвышенных чувств - а мы-то предвкушали этот рыцарский спектакль! Они развелись так же стремительно как поженились) Но я, видимо, когда-то рассказала это мужу, и теперь он несет дальше эту важную интонацию, этот одобряющий кивок головы, этот вопрос. Самое смешное, что он давно забыл первоначальный рассказ и даже не помнил, что означает «че-ше», просто знал, что такое слово нужно говорить, когда оцениваешь. А потом я ему объяснила и он прихватил еще новую похвалу - чисташырстиноэ! Даже не про платье говорится:)
Второй такой мем в похвалу качеству одежды у нас, если я правильно помню, из фильма «Самая обаятельная и привлекательная». Там фарцовщик продает что-то типа вельветовых штанов и в качестве доказательств, что это очень ценно и круто, говорит: Ты че? Смотри - лейбл, коттон. Он говорит эти слова немного в нос, произнося как неведомые характеристики крутости. Героиня даже не понимает значения слов, но воспринимает обозначенность крутости и престижности.
Так что у нас два таких мема - с неизменными интонациями. Один вот этот - что, не видишь, какая крутая вещь? Лейбл, коттон! А второй с утвердительным вопросом с видом знатока - че-ше? И похвалой отличной вещи - чисташырстиноэ!
Наш старинный друг, наверное, уже все забыл, а фразы его странным образом через меня передались дальше и живут:)
Был в нашей компании в юности один молодой человек. Он был сильно поздним ребенком в очень интеллигентной семье, где все были искусствоведами и антропологами. А среди нас славился тем, что у него были очень отчетливые и выразительные понятия о том, «как должно быть». Чаще всего это относилось к женщинам.
Он, например утверждал, что обожает беременных женщин, что это прекрасное и возвышенное явление, и всегда замирал при виде них на улице. Мы были очень молоды, о семье не думали и такие выходки нам казались эпатажными.
А еще у него был очень определенный кодекс про «настоящую женщину». Это было что-то такое из разряда аристократичности или «стиль миллионерш», как мне припоминается.
В общем эта женщина должна была носить только элегантные закрытые платья с вырезом под горло, рукав должен был доходить до запястья. Ткани - только натуральные. Он брал в пальцы ткань любой нашей одежды и спрашивал, внимательно вглядываясь: че-ше? Это означало - чисто шерстяное? Или чисто-шелковое.
Что-то было и про волосы - красиво заколотые на затылке.
Туфли обязательно на каблуке, только изящные лодочки. И главное! Никаких колготок! Только чулки. Только телесного цвета. Потому что колготки слишком мягкие, слишком вольготные, да еще с присобранными толстенькими макушками носков, но при этом без пятки. (Представляете - это было еще до лайкры!) А чулки тогда были нейлоновые, они не тянулись как полиамидные колготки, были прозрачные, тонкие и обхватывали ногу твердо, без распущенной небрежности. У них был аккуратно сформированный прозрачный носочек и выделанная пятка, так что они сужались к щиколотке и облегали ее, а не натягивались трубой. Если хорошо натянуть резинки пояса, чулки заключали ногу в подобие прозрачного лака. Я помню, когда носила такие чулки, мне свои ноги казались сжатыми и гладкими как кегли.
И как все твердые и эпатажные заявления - это производило впечатление. Девочки пересказывали другим девочкам, что вот, есть такой В., и у него вот такие требовательные вкусы.
Я об этом вспомнила, когда недавно мой собственный муж, глядя на что-то новокупленное, что я нахваливала, спросил с видом знатока: че-ше? То есть он не серьезно спросил, он играл вот этого вальяжного, понимающего эксперта и повторял ровно с той же интонацией, как В.
Вот и вышел у нас внутрисемейный мем. Сам В. наверное, уже и забыл эти свои выпендривания (во всяком случае его собственная беременная жена впоследствии вовсе не вызывала у него никаких возвышенных чувств - а мы-то предвкушали этот рыцарский спектакль! Они развелись так же стремительно как поженились) Но я, видимо, когда-то рассказала это мужу, и теперь он несет дальше эту важную интонацию, этот одобряющий кивок головы, этот вопрос. Самое смешное, что он давно забыл первоначальный рассказ и даже не помнил, что означает «че-ше», просто знал, что такое слово нужно говорить, когда оцениваешь. А потом я ему объяснила и он прихватил еще новую похвалу - чисташырстиноэ! Даже не про платье говорится:)
Второй такой мем в похвалу качеству одежды у нас, если я правильно помню, из фильма «Самая обаятельная и привлекательная». Там фарцовщик продает что-то типа вельветовых штанов и в качестве доказательств, что это очень ценно и круто, говорит: Ты че? Смотри - лейбл, коттон. Он говорит эти слова немного в нос, произнося как неведомые характеристики крутости. Героиня даже не понимает значения слов, но воспринимает обозначенность крутости и престижности.
Так что у нас два таких мема - с неизменными интонациями. Один вот этот - что, не видишь, какая крутая вещь? Лейбл, коттон! А второй с утвердительным вопросом с видом знатока - че-ше? И похвалой отличной вещи - чисташырстиноэ!
Наш старинный друг, наверное, уже все забыл, а фразы его странным образом через меня передались дальше и живут:)