Воспоминания Тэффи
Читала книгу воспоминаний Тэффи, взяла в библиотеке первую наугад автобиографическую. Быков в лекции своей ее очень хвалит - что она была как ангел и все ее любили. Я люблю людей, которых все любят. Поэтому до рассказов и пьес решила читать автобиографическое.
Читала и про многое думала - нужно выписать, так смешно и мило сформулировано. А потом махнула рукой - всегда можно взять книгу снова.
Быков говорит, что она была очень добра, не злобилась ни на кого, смеялась над поступками людей, но добродушно, без отчаяния. И правда! То, что она пишет про Толстого, например ( советского графа, не яснополянского) - меня просто в изумление привело - а она ничего, смееется.
Она с ним очень дружила, называла Алешка, с женами тоже дружила, но рассказы про него меня поражают его какой-то запредельной эгоистичностью и самовлюбленностью.
Вот она рассказывает историю. Собрались у нее гости, вечер идет, гости беседуют. Толстой подсаживается к ней, принюхивается и спрашивает - а чем это так хорошо от тебя пахнет? - А это Мицуко Герлен, - отвечает Тэффи. -Так они же страшно дорогие? - Ну что ж, дорогие. Вот, подарили.
Через какое-то время она замечает, что Толстой встал, ушел к ней в спальню, лампу там не зажигает, ходит, чем-то гремит. Выходит, народ ахает - что это с вами?! А он от плеча до колен залит чернилами. Осмотрел себя - и накинулся на Тэффи - какой дурак ставит бутылку с чернилами на туалетный столик! Она говорит - ну замечательно, так ты, стало быть, решил всю бутылку моих духов на себя вылить? - Да, говорит он рассерженно, хотел подушиться, и смотри что ты наделала! Костюм теперь весь испорчен!
Когда в эмиграции его начали травить, как он считал, Толстой засобирался на советскую родину. Жена покупает печально крепдешины, он сворачивает дела. И между делом говорит Тэффи - вот у меня отличный чайник, белый фарфоровый, большой - купи его у меня за 10 франков, я сам за него 20 заплатил, но тебе за 10 продам. Только деньги прямо сейчас отдай, а то забудем - я или ты - перед отъездом. Я пока до отъезда буду им пользоваться, а потом он тебе останется. Деньги она отдала. Но когда дело дошло до отъезда, выяснилось, что таких, купивших у него чайник, было человек двадцать.
А чайник он, конечно, с собой увез.
И она про это со смехом пишет, без раздражения.
Читала и про многое думала - нужно выписать, так смешно и мило сформулировано. А потом махнула рукой - всегда можно взять книгу снова.
Быков говорит, что она была очень добра, не злобилась ни на кого, смеялась над поступками людей, но добродушно, без отчаяния. И правда! То, что она пишет про Толстого, например ( советского графа, не яснополянского) - меня просто в изумление привело - а она ничего, смееется.
Она с ним очень дружила, называла Алешка, с женами тоже дружила, но рассказы про него меня поражают его какой-то запредельной эгоистичностью и самовлюбленностью.
Вот она рассказывает историю. Собрались у нее гости, вечер идет, гости беседуют. Толстой подсаживается к ней, принюхивается и спрашивает - а чем это так хорошо от тебя пахнет? - А это Мицуко Герлен, - отвечает Тэффи. -Так они же страшно дорогие? - Ну что ж, дорогие. Вот, подарили.
Через какое-то время она замечает, что Толстой встал, ушел к ней в спальню, лампу там не зажигает, ходит, чем-то гремит. Выходит, народ ахает - что это с вами?! А он от плеча до колен залит чернилами. Осмотрел себя - и накинулся на Тэффи - какой дурак ставит бутылку с чернилами на туалетный столик! Она говорит - ну замечательно, так ты, стало быть, решил всю бутылку моих духов на себя вылить? - Да, говорит он рассерженно, хотел подушиться, и смотри что ты наделала! Костюм теперь весь испорчен!
Когда в эмиграции его начали травить, как он считал, Толстой засобирался на советскую родину. Жена покупает печально крепдешины, он сворачивает дела. И между делом говорит Тэффи - вот у меня отличный чайник, белый фарфоровый, большой - купи его у меня за 10 франков, я сам за него 20 заплатил, но тебе за 10 продам. Только деньги прямо сейчас отдай, а то забудем - я или ты - перед отъездом. Я пока до отъезда буду им пользоваться, а потом он тебе останется. Деньги она отдала. Но когда дело дошло до отъезда, выяснилось, что таких, купивших у него чайник, было человек двадцать.
А чайник он, конечно, с собой увез.
И она про это со смехом пишет, без раздражения.