Анна Сергеевна. Окончание
Начало
Только я молчала.
Два года назад мы с Юриком поехали отдыхать одни. Оставили близнецов бабушке и уехали в Крым. Но то ли отвыкли быть одни, то ли отдых казался очень монотонным, но скоро мы начали скучать и чувствовать себя виноватыми, что не пользуемся свободой. Однажды я подняла голову от книги на пляже и увидела парочку, бредущую между лежаками. Он - высокий,с отпущенной кудрявящейся бородкой, похожий на программистов и научных сотрудников из книг Стругацких, а она невысокая, крепенькая, с веснушчатыми скулами и острым лисичкиным подбородком.
-Смотри, Юрик, вон тебе товарищ!
Юрик поднял голову недоверчиво, но, увидев парочку, скроил юмористическую гримасу и закивал. Что-то было в этих людях такое, что говорило вслух - вот это нам хорошие знакомые будут. Они сели неподалеку, и я с ними заговорила. Все так и оказалось - мужчины немедленно нашли общий язык, и забыв о нас, углубились в жаркие обсуждения чего-то технического. Лисью мордочку звали Верой, а ее мужа тоже Юрием, и нам пришлось звать его Юрик-большой.
Отдых сразу наладился. Днем мы купались, бродили по окрестностям, а вечером сидели на набережной с бутылкой сладкого крымского вина, Юрик приносил свою блок флейту и играл что-нибудь приятное в сумерках. Однажды ему даже хотели кинуть денег. Юра-большой закончил МФТИ, защитился и сейчас занимался технической лабораторией. А Вера преподавала в небольшой частной школе. Мы поразились такой параллельности интересов, и темы для разговоров не иссякали. Они тоже были москвичи, и мы уже договорились продолжить знакомство в городе. Однажды в разговоре возникло еще одно совпадение - Юра-большой был из нашего родного города! Мы разохались, стали искать общих знакомых и тут прозвучало имя Юриной мамы. Это была Анна Сергеевна, наша риторичка из университета!
Я пришла в восторг от еще одного совпадения - и тут же горячо выложила Верочке,как я восхищаюсь ее свекровью, какое влияние она оказала на нашу группу - и как я завидую ее везению, иметь в родственницах такую чудесную, необычную женщину. Верочка посмотрела на меня странно, стала кивать головой медленно и говорила «да-да» голосом человека, пытающегося понять, насколько серьезно я. Я остановилась в своей горячности и заподозрила, что у Веры могли и не сложиться отношения со свекровью, Анна Сергеевна при своей любви к сыну могла не полюбить другую женщину в его жизни. Теперь мне уже было очень интересно, узнать про эту женщину изнутри ее частной жизни.
Понемногу, и в Крыму, и потом, уже дома, я эти подробности узнавала. Первым делом у меня, конечно, вырвался вопрос, не задать который я не могла - мог ли, Юра быть сыном Арбалетова?
-Чтоо? - изумилась Вера и начала смеяться. -Это она вам сказала?
-Не то, чтобы сказала... Но эта версия активно муссировалась в нашей группе!
Оказалось все же, что славный писатель ни при чем. У Анны Сергеевны в молодости был роман с женатым человеком, они работали вместе в журнале. Возлюбленный был ее старше, имел уже больших детей и Анна сильно верила в то, что он семью ради нее бросит. Но как это водится, он бросать жену и детей не собирался - и не собрался даже тогда, когда Анна забеременела. Был он бонвиван и жизнелюб, осложнения в виде беременности ему были не нужны, и девушку стал отваживать от себя. Она тянула и верила, что все как-то образуется, но не образовалось. Рожать она уехала к родителям, живущим на Урале.Там пожила некоторое время после рождения сына, а потом решила возвращаться одна и пытаться наладить жизнь. Юрочка остался у бабушки с дедом.
Что было дальше, Верочка знала пунктирно. Анна Сергеевна, видимо, пыталась вернуть любовь своего женатого товарища, на это ушло еще год или два. Потом сходилась с другими мужчинами. Приезжала к родителям, объясняла Юре и им, что у нее «трудный период», скоро она со всем разберется и возьмет мальчика к себе. Прожила несколько лет с кем-то, кто не хотел чужих детей. Она появлялась в жизни сына, рассказывала что-то прекрасное про будущую жизнь, что-то яркое и интересное про свою нынешнюю и исчезала. Когда Юре было 14, дед, долго проработавший главным инженером завода, слег. Бабушка не смогла вытянуть все одна, и Юру отправили к матери.
Они прожили вместе три года до его окончания школы, и он уехал поступать в Москву. Верочка смеялась - энциклопедии вместе читали? Ну, конечно!
Я была поражена. Таким уверенным голосом рассказывать нам про раннее развитие, про воспитание и ни словом не обмолвиться, что сын вырос у деда с бабушкой?
-А как же книги? Правда, что у них все стены до потолка были в книгах? Может она вместо себя посылала ему книги из своей библиотеки.
Верочка рассказала, что про книги тоже слышала. Когда они решили пожениться и остаться в Москве, она познакомилась с мамой жениха - и признает, что та произвела на нее сильное впечатление. Рассказы про книги и уникальную библиотеку возникали постоянно, только Юра их не любил, переводил разговор на другое. А потом они решили из-за сложившихся обстоятельств, что Юра будет писать диссертацию и защищаться у себя в городе - и они поживут с Анной Сергеевной. Верочка ожидала встречи с библиотекой с нетерпением. Книг до потолка не оказалось. Анна Сергеевна говорила что-то, что все в процессе разбора, что у нее десятки больших ящиков, набитых книгами, стоят где-то пока, что все из-за библиотеки ее родителей. Но на деле в комнате была пара шкафов, с традиционным набором советских семей - собрания сочинений советских писателей, переводные классики в мягких обложках, справочник садовода, Юрина фантастика. Если и было что новое - то немного, популярные книги по психологии и влиянию на людей, несколько книг про красноречие, книги для женщин ( как свести его с ума и удержать в этом состоянии), альбомы из поездок. Дорогих книг Анна Сергеевна вообще не покупала, отговариваясь тем, что в «десятках ящиков» лежат неразобранные сокровища и ей не хватит места, если она наконец все разберет.
История про книги меня непрятно поразила. Я переспрашивала, видела ли Вера, что было в ящиках, может быть там действительно было сохранено уникальное. Вера отвечала, что сильно сомневается, что ящики существуют вообще. Начать надо с того, что вообще убирать в ящики что-то не было никакой необходимости - она не переезжала, не переделывала комнат, да и собственно что это за место, где ящики хранились.
У меня оборвалось сердце. Я жадно расспрашивала про все, что Анна Сергеевна нам рассказывала - а это? А это? Все рассыпалось, как домик из картонок.
Коллекции одежды? Ну да, мама ее неплохо шила, и они вдвоем шили и вязали. Но никаких частных портних не было. Была например, говорит Вера, старая кофта. Анна Сергеевная ею гордилась неимоверно. Мама связала ей длинный кардиган, почти пальто, на тонких спицах плотными мелкими узорами из остатков разной шерсти. Им обеим это казалось дизайнерской вещью, и Анна Сергеевна обещалась подарить это когда-нибудь Верочке. Верочка говорила мне, что вещь была почти старушечья. Да, работы там было много и мелкость вязания вызывала восхищение трудолюбием. Но старая советская пряжа тут и там, плохо сочетавшаяся по цвету, перегружено оттенками и в общем уныло.
Украшения ручной работы? Что, - изумилась Вера,- так и рассказывала?
Она украшения любила, но привозила просто из поездок в разные города - там камни делали, тут финифть. На месте-то дешевле, работа ручная, но такая, художественных промыслов - не совсем конвейер, но , конечно, никто лично для нее не разрабатывал. Знаменитое кольцо было просто куплено при фабрике поделочных камней на Урале. Там при производстве магазин - все дешевле, прямо на территории, но тоже - фабричного производства, ничего личного. Про кольцо Вера знала - в магазин ходили с бабушкой и Юрой, и он рассказывал, что выбрали на витрине то, что не сильно дорогое, но большое.
А как же писатели, «множество знаменитых людей», Арбалетов в конце концов?? Ни Юра, ни она писателей не видели. Может быть во время работы в журнале она видела пищущую братию, может даже правила кому-то стиль. Про Арбалетова у Веры была теория. Женатый любовник Анны был известным региональным фотокором. Возможно она ездила с ним в Москву и там в каком-нибудь ресторане дома литераторов оказалась по соседству с писателем, может и разговаривала. Никаких признаков того, что известный писатель знал ее, не наблюдалось. Но сама Анна Сергеевна постоянно его упоминала - день рождения скоро, нужно позвонить, поздравить. Новая книга вышла, я помню, мы обсуждали с ним эту тему, рада, что он ее доработал.
-Но вообще я звала ее за глаза «мультипликатор», - сказала Вера. - Она все умножала на десять, как минимум. Мы ездили в Германию, у меня там двоюродная сестра, с которой я с детства дружу, взяли маму с собой. Там Машка познакомила ее с каким-то пожилым соседом, они погуляли вместе, он ее на концерт симфонический сводил. Ничего особенного не вышло из этой затеи, они и поговорить толком не могли, так на обрывках английского общались. Но я слышала, как дома она звонила знакомым и рассказывала своим уверенным приятным голосом, что в Германии очень сильно котируются русские женщины, мужчины от них без ума, и что она, куда бы не пошла была в центре внимания. Постоянные ухаживания, постоянно предлагают что-то, у нее множество знакомых образовалось и все время ее куда-то водили. Одну длинную встречу с соседским старичком она рассказала в разных обрывках так, будто это было, как минимум, десять разных мужчин.
Она ушла из университета и подрабатывала репетитором. Видела бы ты, что было написано в объявлении! Кандидат филологический наук, преподаватель университета с большим стажем дает уроки, подготавливает в институт. Никакой кандидатской у нее не было, но она так уверенно вела себя при встречах с родителями. Рассказывала, что у нее полностью написана была докторская, но времена сами видите какие, наука в развале, она не могла в этом участвовать и ушла. Защищаться не стала. Но учить ваших детей будет практически доктор наук. Ну и потом брала просто учебники и пособия и проходила с учениками. Манеры у нее обаятельные, простая зубрежка еще никому не нанесла вреда, делает упражнения ребенок - что-то да останется в голове. Ну и конечно рассказы про «сотни подготовленных мною учеников».
Мы за эти два года нашли в лице Юры с Верочкой отличных друзей, так многое в интересах у нас совпало. Но одна тема все меня занимала - я все спрашивала и Веру и Юру - может они что-то не разглядели, может есть объяснение, и все это - книги, иностранные языки, бросающиеся к ногам мужчины - правда?
Но нет.
А в кафе я молчала. Это был бы такой захватывающий рассказ, прямо жалко несостоявшегося эффекта. Но ведь у всех из-за нее случилось что-то хорошее, практически все, восхищаясь ею, сделали что-то, что изменило или украсило их жизнь. Значит реально ее пример сработал, зачем мне отнимать у них это?
А совсем ночью по телефону, выслушав мой отчет о встрече, сонный Юрик сказал:
-Ну и правильно, что не рассказала, пусть все друг за друга порадуются.
А потом помолчал и добавил, неожиданно оживившись, вредным голосом:
-Тебе грустно? А ты представь только, что единственная вещь, которую они все взяли у нее в пример - это рассказывать то, что не было. И все их рассказы сегодня были враньем.
Вот это грустно!
Только я молчала.
Два года назад мы с Юриком поехали отдыхать одни. Оставили близнецов бабушке и уехали в Крым. Но то ли отвыкли быть одни, то ли отдых казался очень монотонным, но скоро мы начали скучать и чувствовать себя виноватыми, что не пользуемся свободой. Однажды я подняла голову от книги на пляже и увидела парочку, бредущую между лежаками. Он - высокий,с отпущенной кудрявящейся бородкой, похожий на программистов и научных сотрудников из книг Стругацких, а она невысокая, крепенькая, с веснушчатыми скулами и острым лисичкиным подбородком.
-Смотри, Юрик, вон тебе товарищ!
Юрик поднял голову недоверчиво, но, увидев парочку, скроил юмористическую гримасу и закивал. Что-то было в этих людях такое, что говорило вслух - вот это нам хорошие знакомые будут. Они сели неподалеку, и я с ними заговорила. Все так и оказалось - мужчины немедленно нашли общий язык, и забыв о нас, углубились в жаркие обсуждения чего-то технического. Лисью мордочку звали Верой, а ее мужа тоже Юрием, и нам пришлось звать его Юрик-большой.
Отдых сразу наладился. Днем мы купались, бродили по окрестностям, а вечером сидели на набережной с бутылкой сладкого крымского вина, Юрик приносил свою блок флейту и играл что-нибудь приятное в сумерках. Однажды ему даже хотели кинуть денег. Юра-большой закончил МФТИ, защитился и сейчас занимался технической лабораторией. А Вера преподавала в небольшой частной школе. Мы поразились такой параллельности интересов, и темы для разговоров не иссякали. Они тоже были москвичи, и мы уже договорились продолжить знакомство в городе. Однажды в разговоре возникло еще одно совпадение - Юра-большой был из нашего родного города! Мы разохались, стали искать общих знакомых и тут прозвучало имя Юриной мамы. Это была Анна Сергеевна, наша риторичка из университета!
Я пришла в восторг от еще одного совпадения - и тут же горячо выложила Верочке,как я восхищаюсь ее свекровью, какое влияние она оказала на нашу группу - и как я завидую ее везению, иметь в родственницах такую чудесную, необычную женщину. Верочка посмотрела на меня странно, стала кивать головой медленно и говорила «да-да» голосом человека, пытающегося понять, насколько серьезно я. Я остановилась в своей горячности и заподозрила, что у Веры могли и не сложиться отношения со свекровью, Анна Сергеевна при своей любви к сыну могла не полюбить другую женщину в его жизни. Теперь мне уже было очень интересно, узнать про эту женщину изнутри ее частной жизни.
Понемногу, и в Крыму, и потом, уже дома, я эти подробности узнавала. Первым делом у меня, конечно, вырвался вопрос, не задать который я не могла - мог ли, Юра быть сыном Арбалетова?
-Чтоо? - изумилась Вера и начала смеяться. -Это она вам сказала?
-Не то, чтобы сказала... Но эта версия активно муссировалась в нашей группе!
Оказалось все же, что славный писатель ни при чем. У Анны Сергеевны в молодости был роман с женатым человеком, они работали вместе в журнале. Возлюбленный был ее старше, имел уже больших детей и Анна сильно верила в то, что он семью ради нее бросит. Но как это водится, он бросать жену и детей не собирался - и не собрался даже тогда, когда Анна забеременела. Был он бонвиван и жизнелюб, осложнения в виде беременности ему были не нужны, и девушку стал отваживать от себя. Она тянула и верила, что все как-то образуется, но не образовалось. Рожать она уехала к родителям, живущим на Урале.Там пожила некоторое время после рождения сына, а потом решила возвращаться одна и пытаться наладить жизнь. Юрочка остался у бабушки с дедом.
Что было дальше, Верочка знала пунктирно. Анна Сергеевна, видимо, пыталась вернуть любовь своего женатого товарища, на это ушло еще год или два. Потом сходилась с другими мужчинами. Приезжала к родителям, объясняла Юре и им, что у нее «трудный период», скоро она со всем разберется и возьмет мальчика к себе. Прожила несколько лет с кем-то, кто не хотел чужих детей. Она появлялась в жизни сына, рассказывала что-то прекрасное про будущую жизнь, что-то яркое и интересное про свою нынешнюю и исчезала. Когда Юре было 14, дед, долго проработавший главным инженером завода, слег. Бабушка не смогла вытянуть все одна, и Юру отправили к матери.
Они прожили вместе три года до его окончания школы, и он уехал поступать в Москву. Верочка смеялась - энциклопедии вместе читали? Ну, конечно!
Я была поражена. Таким уверенным голосом рассказывать нам про раннее развитие, про воспитание и ни словом не обмолвиться, что сын вырос у деда с бабушкой?
-А как же книги? Правда, что у них все стены до потолка были в книгах? Может она вместо себя посылала ему книги из своей библиотеки.
Верочка рассказала, что про книги тоже слышала. Когда они решили пожениться и остаться в Москве, она познакомилась с мамой жениха - и признает, что та произвела на нее сильное впечатление. Рассказы про книги и уникальную библиотеку возникали постоянно, только Юра их не любил, переводил разговор на другое. А потом они решили из-за сложившихся обстоятельств, что Юра будет писать диссертацию и защищаться у себя в городе - и они поживут с Анной Сергеевной. Верочка ожидала встречи с библиотекой с нетерпением. Книг до потолка не оказалось. Анна Сергеевна говорила что-то, что все в процессе разбора, что у нее десятки больших ящиков, набитых книгами, стоят где-то пока, что все из-за библиотеки ее родителей. Но на деле в комнате была пара шкафов, с традиционным набором советских семей - собрания сочинений советских писателей, переводные классики в мягких обложках, справочник садовода, Юрина фантастика. Если и было что новое - то немного, популярные книги по психологии и влиянию на людей, несколько книг про красноречие, книги для женщин ( как свести его с ума и удержать в этом состоянии), альбомы из поездок. Дорогих книг Анна Сергеевна вообще не покупала, отговариваясь тем, что в «десятках ящиков» лежат неразобранные сокровища и ей не хватит места, если она наконец все разберет.
История про книги меня непрятно поразила. Я переспрашивала, видела ли Вера, что было в ящиках, может быть там действительно было сохранено уникальное. Вера отвечала, что сильно сомневается, что ящики существуют вообще. Начать надо с того, что вообще убирать в ящики что-то не было никакой необходимости - она не переезжала, не переделывала комнат, да и собственно что это за место, где ящики хранились.
У меня оборвалось сердце. Я жадно расспрашивала про все, что Анна Сергеевна нам рассказывала - а это? А это? Все рассыпалось, как домик из картонок.
Коллекции одежды? Ну да, мама ее неплохо шила, и они вдвоем шили и вязали. Но никаких частных портних не было. Была например, говорит Вера, старая кофта. Анна Сергеевная ею гордилась неимоверно. Мама связала ей длинный кардиган, почти пальто, на тонких спицах плотными мелкими узорами из остатков разной шерсти. Им обеим это казалось дизайнерской вещью, и Анна Сергеевна обещалась подарить это когда-нибудь Верочке. Верочка говорила мне, что вещь была почти старушечья. Да, работы там было много и мелкость вязания вызывала восхищение трудолюбием. Но старая советская пряжа тут и там, плохо сочетавшаяся по цвету, перегружено оттенками и в общем уныло.
Украшения ручной работы? Что, - изумилась Вера,- так и рассказывала?
Она украшения любила, но привозила просто из поездок в разные города - там камни делали, тут финифть. На месте-то дешевле, работа ручная, но такая, художественных промыслов - не совсем конвейер, но , конечно, никто лично для нее не разрабатывал. Знаменитое кольцо было просто куплено при фабрике поделочных камней на Урале. Там при производстве магазин - все дешевле, прямо на территории, но тоже - фабричного производства, ничего личного. Про кольцо Вера знала - в магазин ходили с бабушкой и Юрой, и он рассказывал, что выбрали на витрине то, что не сильно дорогое, но большое.
А как же писатели, «множество знаменитых людей», Арбалетов в конце концов?? Ни Юра, ни она писателей не видели. Может быть во время работы в журнале она видела пищущую братию, может даже правила кому-то стиль. Про Арбалетова у Веры была теория. Женатый любовник Анны был известным региональным фотокором. Возможно она ездила с ним в Москву и там в каком-нибудь ресторане дома литераторов оказалась по соседству с писателем, может и разговаривала. Никаких признаков того, что известный писатель знал ее, не наблюдалось. Но сама Анна Сергеевна постоянно его упоминала - день рождения скоро, нужно позвонить, поздравить. Новая книга вышла, я помню, мы обсуждали с ним эту тему, рада, что он ее доработал.
-Но вообще я звала ее за глаза «мультипликатор», - сказала Вера. - Она все умножала на десять, как минимум. Мы ездили в Германию, у меня там двоюродная сестра, с которой я с детства дружу, взяли маму с собой. Там Машка познакомила ее с каким-то пожилым соседом, они погуляли вместе, он ее на концерт симфонический сводил. Ничего особенного не вышло из этой затеи, они и поговорить толком не могли, так на обрывках английского общались. Но я слышала, как дома она звонила знакомым и рассказывала своим уверенным приятным голосом, что в Германии очень сильно котируются русские женщины, мужчины от них без ума, и что она, куда бы не пошла была в центре внимания. Постоянные ухаживания, постоянно предлагают что-то, у нее множество знакомых образовалось и все время ее куда-то водили. Одну длинную встречу с соседским старичком она рассказала в разных обрывках так, будто это было, как минимум, десять разных мужчин.
Она ушла из университета и подрабатывала репетитором. Видела бы ты, что было написано в объявлении! Кандидат филологический наук, преподаватель университета с большим стажем дает уроки, подготавливает в институт. Никакой кандидатской у нее не было, но она так уверенно вела себя при встречах с родителями. Рассказывала, что у нее полностью написана была докторская, но времена сами видите какие, наука в развале, она не могла в этом участвовать и ушла. Защищаться не стала. Но учить ваших детей будет практически доктор наук. Ну и потом брала просто учебники и пособия и проходила с учениками. Манеры у нее обаятельные, простая зубрежка еще никому не нанесла вреда, делает упражнения ребенок - что-то да останется в голове. Ну и конечно рассказы про «сотни подготовленных мною учеников».
Мы за эти два года нашли в лице Юры с Верочкой отличных друзей, так многое в интересах у нас совпало. Но одна тема все меня занимала - я все спрашивала и Веру и Юру - может они что-то не разглядели, может есть объяснение, и все это - книги, иностранные языки, бросающиеся к ногам мужчины - правда?
Но нет.
А в кафе я молчала. Это был бы такой захватывающий рассказ, прямо жалко несостоявшегося эффекта. Но ведь у всех из-за нее случилось что-то хорошее, практически все, восхищаясь ею, сделали что-то, что изменило или украсило их жизнь. Значит реально ее пример сработал, зачем мне отнимать у них это?
А совсем ночью по телефону, выслушав мой отчет о встрече, сонный Юрик сказал:
-Ну и правильно, что не рассказала, пусть все друг за друга порадуются.
А потом помолчал и добавил, неожиданно оживившись, вредным голосом:
-Тебе грустно? А ты представь только, что единственная вещь, которую они все взяли у нее в пример - это рассказывать то, что не было. И все их рассказы сегодня были враньем.
Вот это грустно!