Интервью И.Н. Данилевского на тему исторических фантазий Акунина
Хорошее интервью Игоря Данилевского (специалист по источниковедению древнерусской истории) на тему фантазий Чхартишвили. Некоторые цитаты:
http://igh.ru/smi/583/
ПРОФИЛЬ: ...Акунин изначально заявлял, что его произведение предназначено не для историков, а для тех, кто плохо знает историю. Может быть, для них это выход?
Данилевский: Не думаю. Мне кажется, прочитав такую книгу, они будут знать предмет еще хуже. Ведь в «Истории российского государства» целый ряд положений не соответствует ни источникам, ни современному состоянию исторической науки. Есть там и явные ляпы. Например, там вводится совершенно новая, но при этом ни на чем не обоснованная терминология - например, «русославяне». Это какоето чудовищное порождение! Появляются фиктивные прозвища для реально существовавших князей, например, Ростислав Отравленный, Давыд Жестокий. Нет таких прозвищ ни в источниках, ни в последующей историографии! К этому добавляется не всегда верное понимание Акуниным источников и той научной литературы, на которую он пытается опираться. Например, заявление, что Ярослав Мудрый ввел лествичную систему восхождения князей на престол (принцип передачи власти, который предусматривал наследование не от отца к сыну, а от брата к брату, а значит, преимущество дяди перед племянником, старшего брата перед младшим. - «Профиль»), - это грубая ошибка. Наоборот, Ярослав ввел династическое правление по княжествам, а лествичная система фактически им была отменена. Акунин с удовольствием пересказывает явно легендарные сведения из «Повести временных лет», принимая их за рассказы о подлинных событиях. Однако уже полвека назад было доказано, что «Повесть» содержит в себе в том числе так называемые кочующие легенды, бродячие сюжеты, повторяющиеся в памятниках, возникавшие у разных народов. К сожалению, Акунин вообще не представляет, что такое летописание и как оно развивалось. Поэтому он без всякого критического анализа цитирует и Лаврентьевскую летопись, и Никоновскую летопись, хотя сведения, которые в них содержатся, разделяют века. При этом Лаврентьевскую он цитирует в переводе на современный русский язык, а Никоновскую - на древнерусском, потому что Лаврентьевская переведена, а Никоновская - нет. Наконец Акунин пишет о ранней хронологии русской истории. Но он не имеет представления о том, что вся хронологическая сетка «Повести временных лет» - это вовсе не ошибки летописца, которые он пытается исправить. Проблема куда серьезнее: эти даты расставлены задним числом гораздо позже времени написания текста - на рубеже 60-70х годов XI века. И на каких основаниях они там расставлены, никто не знает. Поэтому его попытки выстраивать какуюто связную хронологическую линию как минимум наивны. И таких ошибок в «Истории» хоть отбавляй…
ПРОФИЛЬ: Как вы оцениваете методологию Акунина, который в предисловии сообщает, что из всего массива информации он отбирает наиболее правдоподобную?
Данилевский: К сожалению, критерий такого отбора может быть только один - здравый смысл самого автора. Ему кажется, что так могло быть, а так не могло; что люди действовали, исходя из тех или иных мотивов. Но на самом деле это мотивы не людей IX-XII веков, а мотивы самого Бориса Акунина. Вероятно, он считает, что в аналогичной ситуации он мог бы поступить или не поступить именно так. Это то, что называется презентизмом, когда людям прошлого навязывают ценностные категории современности. Такая «реконструкция» ничего не дает нам для понимания, почему люди той эпохи поступали так, а не иначе. Это профанация истории в самом буквальном смысле слова.
ПРОФИЛЬ: Акунин признает, что он дилетант. На ваш взгляд, может дилетант писать для дилетанта?
Данилевский: Если говорить всерьез, то нет. Конечно, в реальности дилетанты сплошь и рядом пишут для дилетантов. Но это беда.
ПРОФИЛЬ: По вашему мнению, на какой образовательный уровень рассчитан этот труд?
Данилевский: Трудно сказать - многие просто клюют на имя. Но мое ощущение, когда я читал эту книгу, что это уровень реферата студента первого курса на семь с плюсом по десятибалльной системе. Студента, который не очень хорошо разобрался, но рассуждает достаточно уверенно о тех или иных вещах. Он кое-что прочитал, это не полный бред, как это часто бывает. Но это весьма посредственное произведение, рассчитанное на людей, которые не имеют нормального гуманитарного образования.
ПРОФИЛЬ: И это при том, что сам Акунин, по крайней мере если судить по его предшествующим текстам, - безусловный гуманитарий. Как это может сочетаться?
Данилевский: Для меня это тоже загадка
http://igh.ru/smi/583/
ПРОФИЛЬ: ...Акунин изначально заявлял, что его произведение предназначено не для историков, а для тех, кто плохо знает историю. Может быть, для них это выход?
Данилевский: Не думаю. Мне кажется, прочитав такую книгу, они будут знать предмет еще хуже. Ведь в «Истории российского государства» целый ряд положений не соответствует ни источникам, ни современному состоянию исторической науки. Есть там и явные ляпы. Например, там вводится совершенно новая, но при этом ни на чем не обоснованная терминология - например, «русославяне». Это какоето чудовищное порождение! Появляются фиктивные прозвища для реально существовавших князей, например, Ростислав Отравленный, Давыд Жестокий. Нет таких прозвищ ни в источниках, ни в последующей историографии! К этому добавляется не всегда верное понимание Акуниным источников и той научной литературы, на которую он пытается опираться. Например, заявление, что Ярослав Мудрый ввел лествичную систему восхождения князей на престол (принцип передачи власти, который предусматривал наследование не от отца к сыну, а от брата к брату, а значит, преимущество дяди перед племянником, старшего брата перед младшим. - «Профиль»), - это грубая ошибка. Наоборот, Ярослав ввел династическое правление по княжествам, а лествичная система фактически им была отменена. Акунин с удовольствием пересказывает явно легендарные сведения из «Повести временных лет», принимая их за рассказы о подлинных событиях. Однако уже полвека назад было доказано, что «Повесть» содержит в себе в том числе так называемые кочующие легенды, бродячие сюжеты, повторяющиеся в памятниках, возникавшие у разных народов. К сожалению, Акунин вообще не представляет, что такое летописание и как оно развивалось. Поэтому он без всякого критического анализа цитирует и Лаврентьевскую летопись, и Никоновскую летопись, хотя сведения, которые в них содержатся, разделяют века. При этом Лаврентьевскую он цитирует в переводе на современный русский язык, а Никоновскую - на древнерусском, потому что Лаврентьевская переведена, а Никоновская - нет. Наконец Акунин пишет о ранней хронологии русской истории. Но он не имеет представления о том, что вся хронологическая сетка «Повести временных лет» - это вовсе не ошибки летописца, которые он пытается исправить. Проблема куда серьезнее: эти даты расставлены задним числом гораздо позже времени написания текста - на рубеже 60-70х годов XI века. И на каких основаниях они там расставлены, никто не знает. Поэтому его попытки выстраивать какуюто связную хронологическую линию как минимум наивны. И таких ошибок в «Истории» хоть отбавляй…
ПРОФИЛЬ: Как вы оцениваете методологию Акунина, который в предисловии сообщает, что из всего массива информации он отбирает наиболее правдоподобную?
Данилевский: К сожалению, критерий такого отбора может быть только один - здравый смысл самого автора. Ему кажется, что так могло быть, а так не могло; что люди действовали, исходя из тех или иных мотивов. Но на самом деле это мотивы не людей IX-XII веков, а мотивы самого Бориса Акунина. Вероятно, он считает, что в аналогичной ситуации он мог бы поступить или не поступить именно так. Это то, что называется презентизмом, когда людям прошлого навязывают ценностные категории современности. Такая «реконструкция» ничего не дает нам для понимания, почему люди той эпохи поступали так, а не иначе. Это профанация истории в самом буквальном смысле слова.
ПРОФИЛЬ: Акунин признает, что он дилетант. На ваш взгляд, может дилетант писать для дилетанта?
Данилевский: Если говорить всерьез, то нет. Конечно, в реальности дилетанты сплошь и рядом пишут для дилетантов. Но это беда.
ПРОФИЛЬ: По вашему мнению, на какой образовательный уровень рассчитан этот труд?
Данилевский: Трудно сказать - многие просто клюют на имя. Но мое ощущение, когда я читал эту книгу, что это уровень реферата студента первого курса на семь с плюсом по десятибалльной системе. Студента, который не очень хорошо разобрался, но рассуждает достаточно уверенно о тех или иных вещах. Он кое-что прочитал, это не полный бред, как это часто бывает. Но это весьма посредственное произведение, рассчитанное на людей, которые не имеют нормального гуманитарного образования.
ПРОФИЛЬ: И это при том, что сам Акунин, по крайней мере если судить по его предшествующим текстам, - безусловный гуманитарий. Как это может сочетаться?
Данилевский: Для меня это тоже загадка