100 лет со дня бессудного убийства императора Николая II, его жены и детей
Р. Пайпс:
"Европейская история знает еще двух монархов, расставшихся с жизнью в результате революционных переворотов: в 1649 году это был Карл I, а в 1793-м - Людовик XVI. Но, как и во многих других случаях, касающихся <...> революции [1917 г.], убийство царской семьи в России имеет с этими событиями лишь внешнее сходство; по существу же оно беспрецедентно. Карл I предстал перед специально созданным Верховным судом, который предъявил ему формальные обвинения и дал возможность защищаться. Заседания суда проходили открыто, и протоколы их тут же публиковались. Казнь короля тоже была публичной. С Людовиком XVI обстояло в общем так же. Его судил и приговорил к смерти большинством голосов Конвент. Это произошло после долгих прений, в ходе которых короля защищал адвокат. Протоколы судебного заседания тоже были опубликованы, а казнь состоялась при свете дня в центре Парижа.
Николаю II не предъявляли никаких обвинений, и его не судили судом. Советское правительство, приговорившее его к смерти, никогда не публиковало соответствующих документов. Все, что мы знаем об этом событии, стало известно главным образом благодаря упорству одного человека, проводившего расследование (следователя по особо важным делам Омского судебного присутствия Николая Соколова - Ригорт). Кроме того, в данном случае жертвой стал не только низложенный монарх, - убиты были его жена, дети, прислуга. Да и сама акция, проведенная под покровом ночи, напоминала скорее разбойное убийство, чем формальную, законную казнь".
Е. Холмогоров:
"Апологеты казней и пыток у нас не перевелись. Нет-нет да и встретишь и в эти дни кривлияния царененавистников, пытающихся преуменьшить значение содеянного, фразочками типа «расстрел гражданина Романова».
Этот пассаж о «расстреле гражданина» до крайности саморазоблачителен, выдавая сущность того строя, который совершил это злодеяние.
Если убийство Николая Романова и его семьи было просто «расстрелом граждан», то это значит, что каждого произвольно взятого гражданина можно запросто убить без суда и следствия. Убить вместе с женой, пятью детьми, включая подростка-инвалида и связанными с этой семьей жизненными обстоятельствами лицами - врачом, поваром, горничной...
И действительно - можно. Значительная часть ХХ века, символически начавшегося с расстрела в Ипатьевском доме, буквально сочилась убийствами «просто граждан». Их расстреливали как «заложников от эксплуататорского класса» в годы красного террора, уничтожали как кулаков и попов-мракобесов, выводили в расход по запрошенным областными управлениями НКВД лимитам на пике Большого Террора, выкашивали автоматными очередями в Новочеркасске, расстреливали в Останкино или на стадионах вокруг Белого Дома."
Чекист Исай Родзинский:
"Сколько мы сожгли, то ли четырех, то ли пять, то ли шесть человек сожгли. Кого уже точно, я не помню. Ну, вообще должен вам сказать, когда горит человечина, запахи вообще страшные. Долго жгли их, поливали и жгли керосином там, что-то еще такое сильно действующее, дерево тут подкладывали. Ну, долго возились с этим делом. Я даже, вот, пока горели съездил доложился, в город съездил, и потом уже приехал. Уже ночью было, приехал на легковой машине, на машине, которая принадлежала Берзину. Вот так, собственно говоря, захоронили. "