Объекты в зеркале заднего вида.
Олег Дивов продолжает вдумчиво и подробно вскрывать предпосылки и демонстрировать последствия. На этот раз немного о теории систем, построенных из людей:
Дональду Маклелланду надо было поднять завод фактически на пустом месте, в полумертвом городе, вопреки местному колориту и особенностям национального менталитета. Деньги компании и ее политический вес ничего не решали в нашей глубинке, где Америку считали врагом рода человеческого, мировым жандармом, Содомом и Гоморрой, нужное подчеркнуть. Уговорить местные власти фирма могла на всякое, но реально опираться приходилось на живых людей, которые встанут к конвейеру. И либо они все раскрутят, либо все обломают, это уже зависит от тебя - как ты им понравишься, морда пиндосская. Неважно, что трудовой договор позволяет выгнать любого в пять минут без объяснения причин. Ну, выгнал ты его - на замену придет другой, еще хуже. И всегда найдется еще хуже, Россия богата талантами. И на конвейере настанет ад кромешный. Не везти же сюда чурок: во-первых, это неконцептуально, во-вторых, чурок тут сожрут вместе с заводом. Короче, у Маклелланда не было выбора.
Поэтому Дон сколачивал из рабочих и управленческого аппарата команду, где все друг друга уважают и каждый чувствует личную ответственность за общее дело. В те дни «заводские» стали почти мафией и страшно гордились этим. Каждый мальчишка с Левобережья мечтал вырасти не просто «левым», а именно «заводским».
И слово «эффективность» не было тогда ругательством. Дон Маклелланд не играл в это дело, а точнее, играл всерьез. Увлекал людей, внушал им веру, что они пришли на завод не тупо заколачивать рубли, а строить автомобили. Любить автомобили. Наслаждаться ими. Гордиться своей миссией. А если автомобили будут хороши, то начнется вовсе счастье. И кузнец этого счастья - ты. Да-да, именно ты. Даже если бегаешь со шваброй, потому что дать тебе гайковерт боязно. Но без твоей швабры на заводе настанет бардак. Поэтому шваброй надо ворочать осмысленно. Придумай, как это делать лучше. Придешь - расскажешь, мы тебя наградим.
Дон Маклелланд не был пиндосом, и русские ему поверили. Да чего там русские, его харизме поддались даже американские лузеры, коих Дон привез с собой изрядно за неимением лучших и по нежеланию брать пиндосов. Он готов был терпеть в команде эксцентричных типов и деморализованных специалистов, лишь бы не бюрократов и стукачей. Наши поначалу восприняли импортных балбесов как экзотику: надо же, их самолетом везли через океан, а они - раздолбаи и алкашня! Но у Маклелланда был Хитрый План А. Он подбирал людей, рассчитывая, что на месте балбесы сами просекут фишку: их в Россию позвали не загибаться, а восстать из праха. Лузеры огляделись, принюхались, опохмелились и вдруг ожили. Началось удивительное время, когда господа начальники не квасили с утра пораньше, а бежали на завод со смелыми бизнес-планами в зубах и глядели в будущее выпученными от счастья глазами. А штаб-квартира милостиво терпела эту понизовую вольницу. И делала вид, что одобряет «инициативу на местах». И утверждала смелые планы, и внедряла хитровыдуманные рацпредложения. Штаб-квартира ждала, пока эти дураки не раскрутят производство на всю катушку.
А дураки, не будь дураками, мечтали забацать в нашей глубинке образцовый завод-чемпион, отхватить кучу бонусов, прославиться и вернуться на родину героями, научившими русских медведей крутить гайки лучше всех на свете.
Ну что, у них получилось.
А потом, как всегда бывает в сказках, сказка кончилась. Завод, получив сильнейшего пинка на старте, клепал цитрусы с дивной скоростью и волшебным качеством. О качестве много говорили, им восхищались, его ставили в пример. Шутка ли, благодаря нашему заводу русские начали гордиться понятием «русская сборка». На тот момент в России собирали автомобили разных марок вполне терпимо, но без фанатизма. А мы просто уложили на лопатки всех, даже немецких турок и турецких чурок. Это был прорыв в федеральном масштабе. С завода не вылезало телевидение, сюда приезжал то ли премьер, то ли президент, кто их нынче разберет… Кончились хохмочки про «руки из задницы», стихли разговоры о том, что национальный характер мешает нам ставить вещи на поток, если, конечно, вещи - не автоматы Калашникова. Оказалось, мы все можем.
Инерции хватило на годы. Но атмосфера в коллективе необратимо портилась. У коллектива возникло нехорошее чувство, будто Дон Маклелланд его предал. Сдал пиндосам. Вскоре после запуска конвейера на полную мощность весь цвет старой управленческой команды разъехался из города, кто обратно в Штаты, кто в Европу. Следом умотало немало русских, естественно - лучших. А на заводе воцарился мистер Джозеф Пападакис, за ним приперлись еще морды с фальшивыми улыбками до ушей, и начался тотальный когнитивный диссонанс.
При Дональде русским понадобилось время, чтобы понять: улыбки американцев - не обман, это насквозь позитивные ребята, убежденные, что все будет зашибись, надо только вкалывать. В трудные дни американцы «держали улыбку», а улыбка держала их в тонусе, помогала выстоять, вытерпеть, преодолеть. От одного их вида поднималось настроение. Их тут полюбили, черт возьми…
«Новые» американцы оказались какие-то неправильные: теперь настроение падало.
Совсем оно рухнуло, когда дирекция похмелилась, акклиматизировалась и развила бурную деятельность по имитации бурной деятельности.
Читать рекомендую. http://loveread.ws/view_global.php?id=17967
Дональду Маклелланду надо было поднять завод фактически на пустом месте, в полумертвом городе, вопреки местному колориту и особенностям национального менталитета. Деньги компании и ее политический вес ничего не решали в нашей глубинке, где Америку считали врагом рода человеческого, мировым жандармом, Содомом и Гоморрой, нужное подчеркнуть. Уговорить местные власти фирма могла на всякое, но реально опираться приходилось на живых людей, которые встанут к конвейеру. И либо они все раскрутят, либо все обломают, это уже зависит от тебя - как ты им понравишься, морда пиндосская. Неважно, что трудовой договор позволяет выгнать любого в пять минут без объяснения причин. Ну, выгнал ты его - на замену придет другой, еще хуже. И всегда найдется еще хуже, Россия богата талантами. И на конвейере настанет ад кромешный. Не везти же сюда чурок: во-первых, это неконцептуально, во-вторых, чурок тут сожрут вместе с заводом. Короче, у Маклелланда не было выбора.
Поэтому Дон сколачивал из рабочих и управленческого аппарата команду, где все друг друга уважают и каждый чувствует личную ответственность за общее дело. В те дни «заводские» стали почти мафией и страшно гордились этим. Каждый мальчишка с Левобережья мечтал вырасти не просто «левым», а именно «заводским».
И слово «эффективность» не было тогда ругательством. Дон Маклелланд не играл в это дело, а точнее, играл всерьез. Увлекал людей, внушал им веру, что они пришли на завод не тупо заколачивать рубли, а строить автомобили. Любить автомобили. Наслаждаться ими. Гордиться своей миссией. А если автомобили будут хороши, то начнется вовсе счастье. И кузнец этого счастья - ты. Да-да, именно ты. Даже если бегаешь со шваброй, потому что дать тебе гайковерт боязно. Но без твоей швабры на заводе настанет бардак. Поэтому шваброй надо ворочать осмысленно. Придумай, как это делать лучше. Придешь - расскажешь, мы тебя наградим.
Дон Маклелланд не был пиндосом, и русские ему поверили. Да чего там русские, его харизме поддались даже американские лузеры, коих Дон привез с собой изрядно за неимением лучших и по нежеланию брать пиндосов. Он готов был терпеть в команде эксцентричных типов и деморализованных специалистов, лишь бы не бюрократов и стукачей. Наши поначалу восприняли импортных балбесов как экзотику: надо же, их самолетом везли через океан, а они - раздолбаи и алкашня! Но у Маклелланда был Хитрый План А. Он подбирал людей, рассчитывая, что на месте балбесы сами просекут фишку: их в Россию позвали не загибаться, а восстать из праха. Лузеры огляделись, принюхались, опохмелились и вдруг ожили. Началось удивительное время, когда господа начальники не квасили с утра пораньше, а бежали на завод со смелыми бизнес-планами в зубах и глядели в будущее выпученными от счастья глазами. А штаб-квартира милостиво терпела эту понизовую вольницу. И делала вид, что одобряет «инициативу на местах». И утверждала смелые планы, и внедряла хитровыдуманные рацпредложения. Штаб-квартира ждала, пока эти дураки не раскрутят производство на всю катушку.
А дураки, не будь дураками, мечтали забацать в нашей глубинке образцовый завод-чемпион, отхватить кучу бонусов, прославиться и вернуться на родину героями, научившими русских медведей крутить гайки лучше всех на свете.
Ну что, у них получилось.
А потом, как всегда бывает в сказках, сказка кончилась. Завод, получив сильнейшего пинка на старте, клепал цитрусы с дивной скоростью и волшебным качеством. О качестве много говорили, им восхищались, его ставили в пример. Шутка ли, благодаря нашему заводу русские начали гордиться понятием «русская сборка». На тот момент в России собирали автомобили разных марок вполне терпимо, но без фанатизма. А мы просто уложили на лопатки всех, даже немецких турок и турецких чурок. Это был прорыв в федеральном масштабе. С завода не вылезало телевидение, сюда приезжал то ли премьер, то ли президент, кто их нынче разберет… Кончились хохмочки про «руки из задницы», стихли разговоры о том, что национальный характер мешает нам ставить вещи на поток, если, конечно, вещи - не автоматы Калашникова. Оказалось, мы все можем.
Инерции хватило на годы. Но атмосфера в коллективе необратимо портилась. У коллектива возникло нехорошее чувство, будто Дон Маклелланд его предал. Сдал пиндосам. Вскоре после запуска конвейера на полную мощность весь цвет старой управленческой команды разъехался из города, кто обратно в Штаты, кто в Европу. Следом умотало немало русских, естественно - лучших. А на заводе воцарился мистер Джозеф Пападакис, за ним приперлись еще морды с фальшивыми улыбками до ушей, и начался тотальный когнитивный диссонанс.
При Дональде русским понадобилось время, чтобы понять: улыбки американцев - не обман, это насквозь позитивные ребята, убежденные, что все будет зашибись, надо только вкалывать. В трудные дни американцы «держали улыбку», а улыбка держала их в тонусе, помогала выстоять, вытерпеть, преодолеть. От одного их вида поднималось настроение. Их тут полюбили, черт возьми…
«Новые» американцы оказались какие-то неправильные: теперь настроение падало.
Совсем оно рухнуло, когда дирекция похмелилась, акклиматизировалась и развила бурную деятельность по имитации бурной деятельности.
Читать рекомендую. http://loveread.ws/view_global.php?id=17967