Левый типаж
Левые - это морально слабые, психически травмированные люди, добровольно назначающие себя ущербными и угнетёнными. А тот, кто думает о себе таким образом, таким и становится совершенно реально. Причина подобного самоощущения лежит достаточно глубоко, но повод обычно высасывается из пальца и рационализируется в облике какой-нибудь пафосной социальной теории.
Перед нами экземпляр марксистского ваххабита. Мы его сейчас разберём, анатомируем как подопытное пресмыкающееся - это не только занятно и интересно, но законно и поучительно, с учетом того, что всё левое движение во всех его формах, в марксистской особенно, есть не что иное, как бунт пресмыкающихся. Вот и поглядим, что у него внутри, раз он тут нам попался, пока его единомышленники штурмуют Францию.
Итак, человек придерживается следующих взглядов:
«Работаю от безысходности на буржуев-монополистов»
«Наёмный работник - тварь дрожащая, капиталист - право имеющий»
Переспрашиваю:
- Неужели Вы на работе тварь дрожащая?
Ответ:
- А где иначе? Так везде.
И вот такое откровение о сущности богатства-капитала:
- А Вы никогда не задумывались что такое богатство? Не достаток, не обеспеченность, а именно богатство. Это возможность одного человека заставить другого делать то, что он не хочет, используя деньги как инструмент. Инструмент власти, порабощения… Чтобы быть богатым, и по-настоящему наслаждаться этим - нужно чтоб вокруг была нищета, и ты был такой уникальный Бог во плоти среди этого.
Конец цитатам. Попробуем представить эту жизнь, как она есть.
Трудится левый человек на частном предприятии, и что он там делает? Ответ - зарабатывает а) себе на жизнь, б) на поддержание и покрытие издержек производства, которое его кормит, в) на налоги, г) на развитие и д) на хорошую жизнь владельца. И вот на последней составляющей сошелся свет клином - решительно не даёт она жить бедолаге. Люто она его коробит.
При нормальной рентабельности бизнеса порядка десяти процентов, работник, грубо говоря, почти девяносто процентов времени тратит на то, чтобы окупить производство, включая ФОТ свой и коллег, а в оставшиеся 10 % добывает хозяину премию. Инициативный левак считает себя лично растерзанным и обесчещенным этими 10 %. Эти 48 минут его времени пять дней в неделю или в среднем 34 минуты ежедевно (если разделить на все дни недели) рассматриваются им как величайшая потеря в его жизни. Остальные семь с лишним часов пребывания в офисе или цехе из-за них тоже коту под хвост, да туда же лезет и сам наш несчастный работяга. Его жизнь обеспечивается этими часами, но он самолично вменяет их в ничто. Они не в счет. Он рассматривает их как рабство. В итоге наш левый оборванец сам для себя не в счёт. Всё внимание неудачника приковано к тому, что достаётся не ему. Он не может оторвать взгляд от этого добра в чужом кармане, он не находит себе места, страдалец на ровном месте.
О чём он думает на работе вместо того, чтобы работать? Конечно, для такого кадра правило «чем хуже (предприятию), тем лучше (ему и мировой справедливости)» кажется самоочевидным. Ведь, гадя на производстве, хамя потребителям, шпыняя других униженных - коллег по работе, он разоряет ненавистного богатея. А это дело хорошее, достойное. (Коллег почему бы не пошпынять, если наш уродец распространяет свою априорно-сочинённную ущербность и на них - поскольку, уверен он, они аналогично лишены человеческого достоинства мировым капиталом, и чего с ними, жалкими, церемониться?)
Его мысли витают. Он штудирует теоретиков, которые рассказывают ему, как он жалок и ничтожен, как капитал топчет и насилует его, как он нищ и убог - скорбные лики английских фабричных рабочих 1840-х гг. встают со страниц классика, чтобы удостоверить его в этом. 34 минуты в день убивают ему всю жизнь. А вот интересно, сколько времени он проводит ежедневно на разных левых сайтах, жалуясь на это, скорбя по поводу совершаемого над ним надругательства и призывая Ленина и Сталина на головы боссов? Да всяко в офисе при любой возможности он туда устремляется, в отдушину. Едва начальник отвернётся. И дома ещё по ночам наяривает, негодует и скрежещет. На это времени ему совсем не жалко.
На ненавидимую работу он ходит с обреченным видом, как на каторгу. А капиталист-работотдатель в его представлении именно ради создания каторги и старается, такова его сокровенная сатанинская цель. Насиловать и порабощать людей - вот чего добивается буржуй. Добивается как? Ответ простой, да не очень: за деньги заставляя их делать самые ужасные, позорные вещи - работать. У капиталиста ведь и так уже бабла навалом. Но он всё продолжает и продолжает эксплуатировать несчастных. А зачем? «А Вы никогда не задумывались что такое богатство?» См. приведённую выше цитату, что есть богатство по мнению настоящего левака. Поэтому если уже преуспевший состоятельный капиталист открывает новое предприятие, то в первую очередь затем, чтобы нищие работники мучились на нём, унижаясь за деньги, а он смотрел и наслаждался. Ему этого всегда не хватает. А для чего ему ещё капитал? Левак не знает. И вот важнейший вопрос на посткапиталистическое будущее: о ком это больше говорит - о капитализме или о человеке, который собрался его свергать?
И вот чего нельзя не отметить: истинно пролетарское революционное мнение о богатстве подозрительно напоминает представление о нём, присущее хорошо знакомому нам из 90-х гг. человеческому типу, который можно обобщенно обозначить при помощи слова «нувориш». Нувориш - интернациональное явление, например, латиноамериканское или афроамериканское, как и «новорусское»: всюду, где в наличии трущобы, встречаются колоритные выходцы из них, достигшие успеха, вот с теми самыми мыслями о своих приобретениях. Представление о богатстве, изложенное нашим левым другом - метка, родовая черта, объединяющая нищего жителя фавел и разбогатевшего выскочку, а также формула практики их игрового взаимодействия. «Игрового», потому что поднявшиеся наверх демонстрируют тип поведения, являющийся социальным заказом снизу. Но они вживаются в роль и играют её правдоподобно и истинно по Станиславскому.
Нувориш думает, что богатство существует специально для того, чтобы нищие, к числу которых он недавно относил себя, глядели на него, сгорали от зависти и ползали перед ним на брюхе за барские подачки. А морально нищие из фавел уверены в том же самом. Для чего еще «бохатство», полагают они, как не затем, чтобы пускать золотую пыль им в глаза и нанимать их на разную унизительную и бессмысленную работу чиста поизгаляться? Поэтому они одновременно свирепо ненавидят богатых и мечтают ими стать - чтобы вести себя соответствующим образом. Ненавидят заранее, убежденные, что те богаты только и исключительно затем, чтобы их этим унижать и морально вдавливать в грязь - смысл богатства же в этом (цитата). Моральным дегенератам не хватает рефлексии заметить, что они сами в эту грязь лицом и вжимаются - их вдавливает туда собственная, ими придуманная игровая установка на ущербность перед деньгами и властью. Обзаведясь ресурсами, они честно реализуют эту установку, негативно выношенную с одной стороны и становящуюся руководством к действию при переходе на другую. Модели поведения народным ходокам во власть придумывает заведомо ненавидящий их народ (заведомо в той мере, в какой левый народ априорно враждебен власти как таковой).
Я не раз с 2010 г. описывал здесь этот круговорот моделей «элитарности» снизу вверх и обратно как механизм российской коррупции. («Власть - такая, какая только и может существовать в социальном пространстве, созданном силой ирреально-карикатурного «контрпродуктивного созерцания» простых политически озабоченных людей, носителей ушибленного левого самосознания. Оппозиция - промежуточная полуполитизированная прокладка между властью и остальным народом - отвечает за воспроизводство карикатурности политического антидискурса как основного способа, которым власть консервирует себя на текущей стадии недоразвития. Выражаясь проще, слабой власти для сохранения себя в существующем виде, в частности, своих негативных привилегий (воровать), в определённой мере нужно и важно, чтобы кто-то рефреном кричал ей «свинья!» и громко хрюкал при этом: с таким звукововым сопровождением быть откровенной свиньей проще и приятнее», отсюда; «народное приписывание/навязывание Путину собственных желательностей играет в производстве российской реальности роль, которую трудно переоценить… «путинизм» в его худших проявлениях расцветает во встречном антипутинском дискурсе», отсюда.)
Думаю, что я прав, назвав в итоге нашего марксистского оратора «дохлой личинкой нувориша». Это ни хорошо, ни плохо, просто факт. Его не «вынесло» «в люди», и вот он сидит читает книжки и находит себя на страницах Маркса - мечтательно примеряется применять власть/богатство, пока в третьем лице в вытесненном абстрактном образе Капиталиста. Если жизнь повернётся так, что доведется случится революционно-лагерным начальником, он с лихвой реализует сдавленный в себе патологический комплекс. И тут уж пусть дрожат те, кто попадет под руку - трусливый тихоня, бегающий от реальности, шарахающийся любой конкуренции и борьбы в реальном мире, оказавшись вне конкуренции, себя покажет на аппаратно-лагерном поприще… пока свои же не пристукнут, как это у них принято. Карьера бандита революционера полна превратностей.
Перед нами экземпляр марксистского ваххабита. Мы его сейчас разберём, анатомируем как подопытное пресмыкающееся - это не только занятно и интересно, но законно и поучительно, с учетом того, что всё левое движение во всех его формах, в марксистской особенно, есть не что иное, как бунт пресмыкающихся. Вот и поглядим, что у него внутри, раз он тут нам попался, пока его единомышленники штурмуют Францию.
Итак, человек придерживается следующих взглядов:
«Работаю от безысходности на буржуев-монополистов»
«Наёмный работник - тварь дрожащая, капиталист - право имеющий»
Переспрашиваю:
- Неужели Вы на работе тварь дрожащая?
Ответ:
- А где иначе? Так везде.
И вот такое откровение о сущности богатства-капитала:
- А Вы никогда не задумывались что такое богатство? Не достаток, не обеспеченность, а именно богатство. Это возможность одного человека заставить другого делать то, что он не хочет, используя деньги как инструмент. Инструмент власти, порабощения… Чтобы быть богатым, и по-настоящему наслаждаться этим - нужно чтоб вокруг была нищета, и ты был такой уникальный Бог во плоти среди этого.
Конец цитатам. Попробуем представить эту жизнь, как она есть.
Трудится левый человек на частном предприятии, и что он там делает? Ответ - зарабатывает а) себе на жизнь, б) на поддержание и покрытие издержек производства, которое его кормит, в) на налоги, г) на развитие и д) на хорошую жизнь владельца. И вот на последней составляющей сошелся свет клином - решительно не даёт она жить бедолаге. Люто она его коробит.
При нормальной рентабельности бизнеса порядка десяти процентов, работник, грубо говоря, почти девяносто процентов времени тратит на то, чтобы окупить производство, включая ФОТ свой и коллег, а в оставшиеся 10 % добывает хозяину премию. Инициативный левак считает себя лично растерзанным и обесчещенным этими 10 %. Эти 48 минут его времени пять дней в неделю или в среднем 34 минуты ежедевно (если разделить на все дни недели) рассматриваются им как величайшая потеря в его жизни. Остальные семь с лишним часов пребывания в офисе или цехе из-за них тоже коту под хвост, да туда же лезет и сам наш несчастный работяга. Его жизнь обеспечивается этими часами, но он самолично вменяет их в ничто. Они не в счет. Он рассматривает их как рабство. В итоге наш левый оборванец сам для себя не в счёт. Всё внимание неудачника приковано к тому, что достаётся не ему. Он не может оторвать взгляд от этого добра в чужом кармане, он не находит себе места, страдалец на ровном месте.
О чём он думает на работе вместо того, чтобы работать? Конечно, для такого кадра правило «чем хуже (предприятию), тем лучше (ему и мировой справедливости)» кажется самоочевидным. Ведь, гадя на производстве, хамя потребителям, шпыняя других униженных - коллег по работе, он разоряет ненавистного богатея. А это дело хорошее, достойное. (Коллег почему бы не пошпынять, если наш уродец распространяет свою априорно-сочинённную ущербность и на них - поскольку, уверен он, они аналогично лишены человеческого достоинства мировым капиталом, и чего с ними, жалкими, церемониться?)
Его мысли витают. Он штудирует теоретиков, которые рассказывают ему, как он жалок и ничтожен, как капитал топчет и насилует его, как он нищ и убог - скорбные лики английских фабричных рабочих 1840-х гг. встают со страниц классика, чтобы удостоверить его в этом. 34 минуты в день убивают ему всю жизнь. А вот интересно, сколько времени он проводит ежедневно на разных левых сайтах, жалуясь на это, скорбя по поводу совершаемого над ним надругательства и призывая Ленина и Сталина на головы боссов? Да всяко в офисе при любой возможности он туда устремляется, в отдушину. Едва начальник отвернётся. И дома ещё по ночам наяривает, негодует и скрежещет. На это времени ему совсем не жалко.
На ненавидимую работу он ходит с обреченным видом, как на каторгу. А капиталист-работотдатель в его представлении именно ради создания каторги и старается, такова его сокровенная сатанинская цель. Насиловать и порабощать людей - вот чего добивается буржуй. Добивается как? Ответ простой, да не очень: за деньги заставляя их делать самые ужасные, позорные вещи - работать. У капиталиста ведь и так уже бабла навалом. Но он всё продолжает и продолжает эксплуатировать несчастных. А зачем? «А Вы никогда не задумывались что такое богатство?» См. приведённую выше цитату, что есть богатство по мнению настоящего левака. Поэтому если уже преуспевший состоятельный капиталист открывает новое предприятие, то в первую очередь затем, чтобы нищие работники мучились на нём, унижаясь за деньги, а он смотрел и наслаждался. Ему этого всегда не хватает. А для чего ему ещё капитал? Левак не знает. И вот важнейший вопрос на посткапиталистическое будущее: о ком это больше говорит - о капитализме или о человеке, который собрался его свергать?
И вот чего нельзя не отметить: истинно пролетарское революционное мнение о богатстве подозрительно напоминает представление о нём, присущее хорошо знакомому нам из 90-х гг. человеческому типу, который можно обобщенно обозначить при помощи слова «нувориш». Нувориш - интернациональное явление, например, латиноамериканское или афроамериканское, как и «новорусское»: всюду, где в наличии трущобы, встречаются колоритные выходцы из них, достигшие успеха, вот с теми самыми мыслями о своих приобретениях. Представление о богатстве, изложенное нашим левым другом - метка, родовая черта, объединяющая нищего жителя фавел и разбогатевшего выскочку, а также формула практики их игрового взаимодействия. «Игрового», потому что поднявшиеся наверх демонстрируют тип поведения, являющийся социальным заказом снизу. Но они вживаются в роль и играют её правдоподобно и истинно по Станиславскому.
Нувориш думает, что богатство существует специально для того, чтобы нищие, к числу которых он недавно относил себя, глядели на него, сгорали от зависти и ползали перед ним на брюхе за барские подачки. А морально нищие из фавел уверены в том же самом. Для чего еще «бохатство», полагают они, как не затем, чтобы пускать золотую пыль им в глаза и нанимать их на разную унизительную и бессмысленную работу чиста поизгаляться? Поэтому они одновременно свирепо ненавидят богатых и мечтают ими стать - чтобы вести себя соответствующим образом. Ненавидят заранее, убежденные, что те богаты только и исключительно затем, чтобы их этим унижать и морально вдавливать в грязь - смысл богатства же в этом (цитата). Моральным дегенератам не хватает рефлексии заметить, что они сами в эту грязь лицом и вжимаются - их вдавливает туда собственная, ими придуманная игровая установка на ущербность перед деньгами и властью. Обзаведясь ресурсами, они честно реализуют эту установку, негативно выношенную с одной стороны и становящуюся руководством к действию при переходе на другую. Модели поведения народным ходокам во власть придумывает заведомо ненавидящий их народ (заведомо в той мере, в какой левый народ априорно враждебен власти как таковой).
Я не раз с 2010 г. описывал здесь этот круговорот моделей «элитарности» снизу вверх и обратно как механизм российской коррупции. («Власть - такая, какая только и может существовать в социальном пространстве, созданном силой ирреально-карикатурного «контрпродуктивного созерцания» простых политически озабоченных людей, носителей ушибленного левого самосознания. Оппозиция - промежуточная полуполитизированная прокладка между властью и остальным народом - отвечает за воспроизводство карикатурности политического антидискурса как основного способа, которым власть консервирует себя на текущей стадии недоразвития. Выражаясь проще, слабой власти для сохранения себя в существующем виде, в частности, своих негативных привилегий (воровать), в определённой мере нужно и важно, чтобы кто-то рефреном кричал ей «свинья!» и громко хрюкал при этом: с таким звукововым сопровождением быть откровенной свиньей проще и приятнее», отсюда; «народное приписывание/навязывание Путину собственных желательностей играет в производстве российской реальности роль, которую трудно переоценить… «путинизм» в его худших проявлениях расцветает во встречном антипутинском дискурсе», отсюда.)
Думаю, что я прав, назвав в итоге нашего марксистского оратора «дохлой личинкой нувориша». Это ни хорошо, ни плохо, просто факт. Его не «вынесло» «в люди», и вот он сидит читает книжки и находит себя на страницах Маркса - мечтательно примеряется применять власть/богатство, пока в третьем лице в вытесненном абстрактном образе Капиталиста. Если жизнь повернётся так, что доведется случится революционно-лагерным начальником, он с лихвой реализует сдавленный в себе патологический комплекс. И тут уж пусть дрожат те, кто попадет под руку - трусливый тихоня, бегающий от реальности, шарахающийся любой конкуренции и борьбы в реальном мире, оказавшись вне конкуренции, себя покажет на аппаратно-лагерном поприще… пока свои же не пристукнут, как это у них принято. Карьера бандита революционера полна превратностей.