Амфитеатр Ришелье
Об этом стоило подумать, и вот первая полуинстинктивная мысль, которая пришла. Будут и другие. Пока, на этой стадии, выигрывает Национальный фронт. Однако не забудем, что «ассортимент предложений, законсервированных на складе, достаточно широк». Никому «не хочется передавать дальше эстафету пробуждений, но трудно остановиться на пол- или четверти пути»: реакция радикализации волной движется по миру, побуждая расчехлять и выше поднимать знамена, вспоминать и уточнять, «кто ты есть», задумываться и самоопределяться.
Закономерно, что имперская политика возвращает Францию к более активной национальной политике. Французы делают шаг «от подавления внешнего Каддафи к обузданию Каддафи внутреннего» . Это получится, но не сразу.
Универсальное свойство субъекта, то есть самосознания, вообще (понятое Фихте, Гегелем, Ницше) - обретать себя, выходя за свои пределы, самоутверждаться в самопреодолении. С Францией происходит приблизительно то же, что, на наших глазах, и с Россией. Агрессивная, наступательная ближневосточная политика резко обостряет застарелые и нерешенные домашние проблемы - и побуждает приступить, наконец-то, к расчистке авгиевых конюшен. У французов они свои, у нас свои. Посмотрим, кто будет успешнее.
Диагноз современного мира, недоделанного в той мере, в какой недодуманного - отставание левеющей мысли, левеющего сознания от дела и тела. Действиям и действующим недостаёт величия; почти всегда они не на высоте самих себя. Этот разверзающийся зазор неуклюже восполняется конспирологией, но лишь иллюзорно (если у нас нет никакого плана и у них он не очень, будем думать, что у Того, Кто За Кулисами, и кого мы никогда не видели, есть суперплан; в отдалении от Бога охотно фантазируется за режиссёра мира сего). В итоге всё делается наполовину, частично, криво, себе вопреки. Запад ведет себя на Востоке примерно так же, как мы на Украине, где все моральные и физические потери понесены от неопределённости статуса действующей силы, от её непособности признать себя как таковую.
Тема знания, знания себя, поэтому, актуальна как никогда. Главные конюшни - вот там, в головах, в университетах - заждались Геркулеса. Ну или - не сразу заходя так далеко и с поправкой на локализацию - Ришелье.
Закономерно, что имперская политика возвращает Францию к более активной национальной политике. Французы делают шаг «от подавления внешнего Каддафи к обузданию Каддафи внутреннего» . Это получится, но не сразу.
Универсальное свойство субъекта, то есть самосознания, вообще (понятое Фихте, Гегелем, Ницше) - обретать себя, выходя за свои пределы, самоутверждаться в самопреодолении. С Францией происходит приблизительно то же, что, на наших глазах, и с Россией. Агрессивная, наступательная ближневосточная политика резко обостряет застарелые и нерешенные домашние проблемы - и побуждает приступить, наконец-то, к расчистке авгиевых конюшен. У французов они свои, у нас свои. Посмотрим, кто будет успешнее.
Диагноз современного мира, недоделанного в той мере, в какой недодуманного - отставание левеющей мысли, левеющего сознания от дела и тела. Действиям и действующим недостаёт величия; почти всегда они не на высоте самих себя. Этот разверзающийся зазор неуклюже восполняется конспирологией, но лишь иллюзорно (если у нас нет никакого плана и у них он не очень, будем думать, что у Того, Кто За Кулисами, и кого мы никогда не видели, есть суперплан; в отдалении от Бога охотно фантазируется за режиссёра мира сего). В итоге всё делается наполовину, частично, криво, себе вопреки. Запад ведет себя на Востоке примерно так же, как мы на Украине, где все моральные и физические потери понесены от неопределённости статуса действующей силы, от её непособности признать себя как таковую.
Тема знания, знания себя, поэтому, актуальна как никогда. Главные конюшни - вот там, в головах, в университетах - заждались Геркулеса. Ну или - не сразу заходя так далеко и с поправкой на локализацию - Ришелье.