Хозяева ларца
Постоянно говорю здесь о том, что власть - это презумпции: структуры ожидания, предвидения, предзаданности, предзаказа. Власть формируется нашим её предзнанием и предвосхищением. Самые глубокие политические понятия - «правое», «левое» выражают презумпции фундаментального порядка: типы отношения субъекта к власти вообще, к праобразу власти, преднаходимому субъектом в себе. Порождающие модели ожидания спускаются к локальным социально-политических констелляциям, где они прорисовывают облик наличных властных инстанций, от уровня правой/левой мегамоделей, рисующих облик власти вообще, данный через автопортрет носителя кисти сознания.
Решение «не выпускать» стимулируется пониманием того, как будет воспринято решение «выпустить» - ведь в нём же увидят признак слабости: режим «готов к капитуляции»… Демонстрировать свирепость режим приглашается специально теми, кто заранее готов к такому способу интерпретации отказа от свирепости. Народ просит, надо уважить. А вот и глашатай народной истины:
«Мысль, гложущая теперь неотступно, выглядит совсем просто: «Конечно, это еще не конец. Но это похоже на начало конца».
Нельзя было промолчать. Гложущую мысль кто-то должен был изречь, и - как же без неё - она прозвучала, спасая репутацию.
Вот почему Ходорковский сидел десять лет. Это Илларионову очень было нужно.
И тут уместно еще раз вернуться к вопросу, кто хозяин ларца.
Решение «не выпускать» стимулируется пониманием того, как будет воспринято решение «выпустить» - ведь в нём же увидят признак слабости: режим «готов к капитуляции»… Демонстрировать свирепость режим приглашается специально теми, кто заранее готов к такому способу интерпретации отказа от свирепости. Народ просит, надо уважить. А вот и глашатай народной истины:
«Мысль, гложущая теперь неотступно, выглядит совсем просто: «Конечно, это еще не конец. Но это похоже на начало конца».
Нельзя было промолчать. Гложущую мысль кто-то должен был изречь, и - как же без неё - она прозвучала, спасая репутацию.
Вот почему Ходорковский сидел десять лет. Это Илларионову очень было нужно.
И тут уместно еще раз вернуться к вопросу, кто хозяин ларца.