Как «подсаживаются на иглу» в боевых условиях:
С последствиями приема стимуляторов сталкивались в каждой из последних войн и вооруженных конфликтов. В ведомтсвенных медицинских учреждениях уже прикидывают - кто «переплюнет» по количеству «сломанных» различными психотропными и обезболивающими веществами - афганцы или чеченцы? Медицинские препараты стимулирующего и обезболивающего действия на войне принимали и неосознанно (раздавали командиры и фельдшеры), и вполне намеренно (так называемые «предрасположенные к наркозависимости»), кто от страха, кто от безысходности, тоски и просто по дурости.
Промедол увидел еще в армии, когда нас готовили к Абхазии. Но более «ощутимое знакомство» состоялось позже - в Чечне. Когда бойцам становилось в определенных условиях, ну крайне тяжко, а спиртное и травка уже «не катили», народ начинал «знакомство» с промедолом. В основном это было распространено среди молодых контрактников и старослужащих «срочников». Простой пример - сажают двух бойцов в «секрет» (засада) на ночь. Сначала вваливает ливень, затем приползают облака, и понижается температура.
В горах это обычное явление - днем можно загорать на броне, а ночью «дуба давать» на посту, укутавшись в бушлат. Так вот сидят эти солдатики, с ума сходит от тоски и «температурного дискомфорта», курить нельзя, говорить тоже, что делать? До утра никто проверять не будет, никакого «палева». Достать промедол в полевых условиях - без проблем.
Самое страшное, что какие бы басни не ходили между солдатами, привыкание к этому наркотику есть. Доходило до того, что промедол стали воровать друг у друга из аптечек перед заступлением на дежурство, и несмотря на меры безопасности - у вислоухой, страшной как атомная война, медички, «дернуть» препарат тоже было весьма несложно, и это уже не говоря о практически вечно поддатых санинструкторах.
Тем более, что и действие его длиться всего 20-30 минут - не так уж и долго. Когда «окопных нариков» «палили» офицеры, расплата была жестокой - связывали, сажали в закрытые помещения с голыми бетонными стенами, в яму. Некоторых «ломало» так, что крики доносились полночи. Но самое опасное, что по возвращении домой эти служивые продолжали, как говорят наркоманы со стажем - «торчать». Увольнялись, но некоторые из них уже никак с иглы слезть и не могли. Да и не нужно это было особо никому, разве что только близким.
Озверин в форме
Приятель, проходивший службу в Таджикистане, поведал, что часто командиры выдавали нарядам, несущим службу на сложных ответственных постах, некие таблетки, прозванные солдатами «озверином». После употребления этих таблеток резко обострялось зрение, слух, краски становились насыщеннее, а звуки - глубже и многограннее. Но самое интересное - напрочь пропадала охота не только спать, но и сидеть, курить, есть, ходить в туалет, не чувствовался холод и жара. Солдат даже стоя на месте чувствовал себя не комфортно - обязательно нужно было ходить, а иногда и бегать. Правда, расплатой за эту «энергетическо-динамическую эйфорию», спустя, в зависимости от дозы, от 10 часов до суток, становился полнейший «коллапс». Солдат валился спать, и его уже невозможно было разбудить. Нервная система просто «вырубалась» от внешнего мира. Выдавать солдатам этот препарат старались только в случае крайней необходимости, так как после уже нескольких применений человек становился нервным, злым, запросто мог «забить» на службу и сбежать из части. Однако самым неприятным сюрпризом оказывалось то, что этот препарат сильно действовал на почки, и вряд ли отцы-командиры этого не знали. «Колеса» оптимизма
Во время второй чеченской компании, с нашим милицейским подразделением, возвращавшимся домой, произошла неприятность - все время ломался транспорт. Сменили 3 автобуса. Дорога из Чечни до дома, которая раньше занимала полутора суток, растянулась почти на 5 дней. Денег бойцы брали на еду лишь на сутки, провизии с собой не было. От усталости у милиционеров стала «ехать крыша». Понятно, если бы это было на позициях, в засаде, на блокпостах, на зачистках - ясно. Но когда у людей, которые уже давно должны были быть дома и считали часы до этого события, стали просто сдавать нервы - зрелище страшное. К тому же помочь никто не мог. Не было еды, двигатель автобуса не работал - стоял холод. На 3-4 день ситуация накалилась до предела. Несколько бойцов пошли «зачищать» соседние с трассой населенные пункты, несмотря на то, что это была не Чечня и не Дагестан, а Воронежская область. Другие бойцы остановили на трассе машину, направили на водителя автоматы и приказали везти их на рынок, где успели погонять нескольких «лиц кавказской национальности», добыть еды и выпивки. Потом, после «сугреву», они на полном серьезе хотели перекрыть движение на трассе и требовать от местных властей их доставки домой.
Тогда сопровождавший нас доктор, доктор, с санкции командира, стал выдавать бойцам таблетки, со словами: «Глотай, будет намного легче!» И действительно становилось легче! Однако это было вовсе не «плацебо» - ощущалось сильное стимулирующее действие. Забылся сон, холод, голод, короче, нужен был только приказ, и еще бы неплохо - враг. Вместо этого, энергию бойцы стали пускать на отработку приемов рукопашного боя (сломали несколько дверей и заборов в поселке). Что это были за «волшебные таблеточки», доктор не признался. Потом ребята жаловались, что уже через полсуток они просто «поотрубались».
Эпилог
Уже давно не секрет, что на войне без медицинских препаратов наркотического и стимулирующего свойств редко обходится какая-либо армия. Когда в политических военных играх сгорают жизни, никто не будет заботиться о чьем-то здоровье.
Дмитрий Флорин
Интеркавказ 21/10/2011