Не про веру
В наше молодежно-модное время не принято говорить о такой штуке, как вера. Это даже более неполиткорректная тема, чем возраст женщины или размер зарплаты или антисемитизм. Тем не менее, вера, про которую так активно молчат, все же есть у каждого из нас, - в Бога ли, в высшую материю, во вселенский разум, в календари майя, в ничего, - каждый из нас когда-нибудь решает, во что верить.
Географически и исторически сложилось, что нам, русским людям, ближе верить в христианские ценности. Верим, каждый по-своему, кто-то в храме, кто-то дома, кто-то, глядя на играющих детей во дворе, - в то, что хорошо бы быть хорошим.
Мы и есть, по крайней мере, с виду, хорошие люди, ну вот все мы, и я, и мои друзья, и родители, - не воруем кошельки, только иногда какую-то хорошую мысль у другого; не убиваем, ну так, душим порой вырывающиеся наружу чувства нежности и любви, которым "сейчас не время, не место, да и человек, кажется не тот"; не прелюбодействуем, ну то есть не спим с чужими мужьями и не вводим их в блуд, только изредка изменяем себе, подстраиваясь под партнера, смеясь над шутками начальника, улыбаясь противному человеку. Каждый глубоко в сердце знает, какую дрянь он делает, но делает, просит прощения или под рясой у священника, или засыпая ночью, или когда чистит зубы утром перед зеркалом и смотрит себе в глаза.
Я тоже делаю одну дрянь, за которую мне больше стыдно, чем за другое. И я б, на месте Моисея, сделала апгрейд декалога одиннадцатой заповедью: "Не презирай ближнего твоего".
Презрения людей к людям слишком много стало; по мне, - просто way too much. Тем более жалко, что не гнушаются им люди интеллигентные, в сущности добрые и многознающие, все добродетели которых перечислить даже не хватает пальцев двух рук. Мало кто из порядочных людей, конечно, вслух говорит: "Фи, у нее шубка из бобра, а не из норки", "Что с нее взять, она же неправильно ставит ударение в слове ОБЕСПЕЧЕНИЕ", "Как жить в таком посредственном обществе, где слушают Максим, читают Робски, смотрят Аншлаг?", но думают, мне кажется, многие. Иногда так думаю и я. Частенько, чего уж. Одергиваю себя, и повторяю, сто раз на дню, что ничего, ничего из того, что делает другой человек, не делает его хуже меня. А то, что я таким ярким цветом для себя выделяю какую-то особенность человека, вызванную недостатком образования, воспитания, или ума, - как раз делает меня хуже него.
У меня есть история, которую я всегда вспоминаю, когда мне не хватает дисциплинированности рассудка или когда по привычке у меня возникает внутреннее "фи".
Она случилась в школе, в мою бытность училкой. У меня училась девочка, такая несуразная, толстенькая, с глупым каре, и очень недалекая. В этом я была убеждена. С придыханием жаловалась учителям на переменках, что есть-де такая Аллочка, которая не может списать даже задание с доски, и вместо того, чтобы делать карточку, она переписывает ее точь-в-точь со всеми треточиями и скобками, и не может даже сказать "В корзине 4 яблока". Для меня это был практически пропащий ребенок, которого стоило только пожалеть. Каким-то очередным вечером я взяла тетради, села с чаем и под плед их проверять. Случайно уронила тетрадку Аллочки, которая упала на пол и раскрылась где-то посередине. Оказалось, что Аллочка на уроках даже не пытается вникнуть в тайны английского пассива. Аллочка просто рисовала в середине тетради простым карандашом так, что я расплескала по пледу чай, когда увидела. Я до сих пор не представляю, чтобы ребенок 12 лет мог ТАК внятно, душевно рисовать. Тогда я, может быть, впервые осознанно задумалась, а не бывает ли так, что человек, который пишет "будет снится" и "прециндент", рисует такие же картинки дома, от красоты которых щемит сердце. Может быть, этот "мерзкий" молодой человек с пивом и шапочкой на макушке держит дома за руку больную маму и поит ее бульоном с ложки?.. С тех пор я перестала внутренне злиться и презирать детей, которые не секли в грамматике. Я поняла, что это - жизненная чушь.
Не стоит и говорить о том, что в мире полно бесстыдства, грязи, пошлости, зла и всякой прочей мерзости. Я - за то, чтобы быть добрее и снисходительнее к другим. Не напоказ, а внутренне принимая существование кожаных корсетов со шнуровкой, ношение серебряных колец с золотыми сережками, детективы Дарьи Донцовой и кино "Мой парень-ангел". Презрение - это такой ядовитый смусси гордыни, злости, себялюбия и глупости, которым не будет поить себя хороший человек, а мы все с вами, как ни крути, хорошие люди.
;-)
Географически и исторически сложилось, что нам, русским людям, ближе верить в христианские ценности. Верим, каждый по-своему, кто-то в храме, кто-то дома, кто-то, глядя на играющих детей во дворе, - в то, что хорошо бы быть хорошим.
Мы и есть, по крайней мере, с виду, хорошие люди, ну вот все мы, и я, и мои друзья, и родители, - не воруем кошельки, только иногда какую-то хорошую мысль у другого; не убиваем, ну так, душим порой вырывающиеся наружу чувства нежности и любви, которым "сейчас не время, не место, да и человек, кажется не тот"; не прелюбодействуем, ну то есть не спим с чужими мужьями и не вводим их в блуд, только изредка изменяем себе, подстраиваясь под партнера, смеясь над шутками начальника, улыбаясь противному человеку. Каждый глубоко в сердце знает, какую дрянь он делает, но делает, просит прощения или под рясой у священника, или засыпая ночью, или когда чистит зубы утром перед зеркалом и смотрит себе в глаза.
Я тоже делаю одну дрянь, за которую мне больше стыдно, чем за другое. И я б, на месте Моисея, сделала апгрейд декалога одиннадцатой заповедью: "Не презирай ближнего твоего".
Презрения людей к людям слишком много стало; по мне, - просто way too much. Тем более жалко, что не гнушаются им люди интеллигентные, в сущности добрые и многознающие, все добродетели которых перечислить даже не хватает пальцев двух рук. Мало кто из порядочных людей, конечно, вслух говорит: "Фи, у нее шубка из бобра, а не из норки", "Что с нее взять, она же неправильно ставит ударение в слове ОБЕСПЕЧЕНИЕ", "Как жить в таком посредственном обществе, где слушают Максим, читают Робски, смотрят Аншлаг?", но думают, мне кажется, многие. Иногда так думаю и я. Частенько, чего уж. Одергиваю себя, и повторяю, сто раз на дню, что ничего, ничего из того, что делает другой человек, не делает его хуже меня. А то, что я таким ярким цветом для себя выделяю какую-то особенность человека, вызванную недостатком образования, воспитания, или ума, - как раз делает меня хуже него.
У меня есть история, которую я всегда вспоминаю, когда мне не хватает дисциплинированности рассудка или когда по привычке у меня возникает внутреннее "фи".
Она случилась в школе, в мою бытность училкой. У меня училась девочка, такая несуразная, толстенькая, с глупым каре, и очень недалекая. В этом я была убеждена. С придыханием жаловалась учителям на переменках, что есть-де такая Аллочка, которая не может списать даже задание с доски, и вместо того, чтобы делать карточку, она переписывает ее точь-в-точь со всеми треточиями и скобками, и не может даже сказать "В корзине 4 яблока". Для меня это был практически пропащий ребенок, которого стоило только пожалеть. Каким-то очередным вечером я взяла тетради, села с чаем и под плед их проверять. Случайно уронила тетрадку Аллочки, которая упала на пол и раскрылась где-то посередине. Оказалось, что Аллочка на уроках даже не пытается вникнуть в тайны английского пассива. Аллочка просто рисовала в середине тетради простым карандашом так, что я расплескала по пледу чай, когда увидела. Я до сих пор не представляю, чтобы ребенок 12 лет мог ТАК внятно, душевно рисовать. Тогда я, может быть, впервые осознанно задумалась, а не бывает ли так, что человек, который пишет "будет снится" и "прециндент", рисует такие же картинки дома, от красоты которых щемит сердце. Может быть, этот "мерзкий" молодой человек с пивом и шапочкой на макушке держит дома за руку больную маму и поит ее бульоном с ложки?.. С тех пор я перестала внутренне злиться и презирать детей, которые не секли в грамматике. Я поняла, что это - жизненная чушь.
Не стоит и говорить о том, что в мире полно бесстыдства, грязи, пошлости, зла и всякой прочей мерзости. Я - за то, чтобы быть добрее и снисходительнее к другим. Не напоказ, а внутренне принимая существование кожаных корсетов со шнуровкой, ношение серебряных колец с золотыми сережками, детективы Дарьи Донцовой и кино "Мой парень-ангел". Презрение - это такой ядовитый смусси гордыни, злости, себялюбия и глупости, которым не будет поить себя хороший человек, а мы все с вами, как ни крути, хорошие люди.
;-)