Над Бабьим Яром памятников нет
50 лет назад, 19 сентября 1961 года в "Литературной газете" было напечатано стихотворение Евгения Евтушенко "Бабий Яр". Я не могу вспомнить никакие другие русские стихи за последние полвека, публикация которых вызвала такой резонанс, и которые оказали такое воздействие на дальнейший ход истории.
Очень интересна история появления "Бабьего Яра" в ЛГ. Похоже, что важную роль в его продвижении через редакционную иерархию сыграли Всеволод Ревич и Феликс Кузнецов(sic! - на следующий день он начал активно каяться за совершенную ошибку, говорят, что это чистосердечное раскаяние послужило важным толчком для его дальнейшей карьеры). Когда стихотворение попало на стол главного редактора, Валерия Алексеевича Косолапова, он, по рассказу Евтушенко, вызвал в редакцию жену, сказав, что не может без нее принять решение, за которое его уволят с работы (В.А.Косолапов правильно понимал обстановку, за эту публикацию ему объявили партийный выговор и вскоре перевели на существенно более низкую в номенклатуре должность директора издательства "Художественная литература").
О восприятии стихотворения в СССР и в мире написано много. Замечу только, что практически сразу после публикации "Бабий Яр" стал частью мирового поэтического канона. Стихотворение было переведено на десятки языков, на многие из них - неоднократно. Так, например, в Польше, только за первый месяц после появления стихотворения, оно было опубликовано в шести переводах: четырех на польский и двух на идиш. На немецкий "Бабий Яр" перевел Пауль Целан, который был очень хорошо осведомлен о перипетиях публикации и реакции на "Бабий яр" в Москве (письмо Г.Фишеру от 25 июня 1962). Дважды опубликовав свой перевод в 1962 году, он внимательно следил за реакцией на него немецкой критики и публики.
"Бабий Яр" - одно из тех произведений, в судьбе которых роль художественных достоинств вторична. Сразу же после публикации "Бабьего Яра" хорошую формулировку для этого предложил Станислав Рассадин: "Это лучше, чем хорошие стихи - это хороший поступок".
Евтушенко рассказывал, что написал это стихотворение в Киеве, где Анатолий Кузнецов показал ему активно работающую на месте расстрелов мусорную свалку. Но памятников не было не только над Бабьим Яром - их не было тогда почти нигде. Стихотворение Евтушенко сыграло важную роль в изменении подхода к мемориализации Катастрофы. В то, что сейчас памятники и мемориалы стоят не только на местах убийств, но и в центрах Берлина, Парижа, Лондона, практически всех больших американских городов, стихотворение "Бабий Яр" внесло немалый вклад.
В последние десятилетия Евгений Евтушенко часто служит мишенью для нападок по самым разным поводам. Иногда кажется, что предъявление ему претензий за то, что он делал или не делал, стало для некоторых своего рода спортом или даже обсессией. Я это плохо понимаю, потому что для меня имя Евтушенко ассоциируется прежде всего с довольно длинным списком вещей, за которые я ему очень благодарен. И стихотворение "Бабий Яр" занимает в этом списке важное место.
Строки из "Бабьего Яра" на стене Музея Катастрофы в Вашингтоне.
Очень интересна история появления "Бабьего Яра" в ЛГ. Похоже, что важную роль в его продвижении через редакционную иерархию сыграли Всеволод Ревич и Феликс Кузнецов(sic! - на следующий день он начал активно каяться за совершенную ошибку, говорят, что это чистосердечное раскаяние послужило важным толчком для его дальнейшей карьеры). Когда стихотворение попало на стол главного редактора, Валерия Алексеевича Косолапова, он, по рассказу Евтушенко, вызвал в редакцию жену, сказав, что не может без нее принять решение, за которое его уволят с работы (В.А.Косолапов правильно понимал обстановку, за эту публикацию ему объявили партийный выговор и вскоре перевели на существенно более низкую в номенклатуре должность директора издательства "Художественная литература").
О восприятии стихотворения в СССР и в мире написано много. Замечу только, что практически сразу после публикации "Бабий Яр" стал частью мирового поэтического канона. Стихотворение было переведено на десятки языков, на многие из них - неоднократно. Так, например, в Польше, только за первый месяц после появления стихотворения, оно было опубликовано в шести переводах: четырех на польский и двух на идиш. На немецкий "Бабий Яр" перевел Пауль Целан, который был очень хорошо осведомлен о перипетиях публикации и реакции на "Бабий яр" в Москве (письмо Г.Фишеру от 25 июня 1962). Дважды опубликовав свой перевод в 1962 году, он внимательно следил за реакцией на него немецкой критики и публики.
"Бабий Яр" - одно из тех произведений, в судьбе которых роль художественных достоинств вторична. Сразу же после публикации "Бабьего Яра" хорошую формулировку для этого предложил Станислав Рассадин: "Это лучше, чем хорошие стихи - это хороший поступок".
Евтушенко рассказывал, что написал это стихотворение в Киеве, где Анатолий Кузнецов показал ему активно работающую на месте расстрелов мусорную свалку. Но памятников не было не только над Бабьим Яром - их не было тогда почти нигде. Стихотворение Евтушенко сыграло важную роль в изменении подхода к мемориализации Катастрофы. В то, что сейчас памятники и мемориалы стоят не только на местах убийств, но и в центрах Берлина, Парижа, Лондона, практически всех больших американских городов, стихотворение "Бабий Яр" внесло немалый вклад.
В последние десятилетия Евгений Евтушенко часто служит мишенью для нападок по самым разным поводам. Иногда кажется, что предъявление ему претензий за то, что он делал или не делал, стало для некоторых своего рода спортом или даже обсессией. Я это плохо понимаю, потому что для меня имя Евтушенко ассоциируется прежде всего с довольно длинным списком вещей, за которые я ему очень благодарен. И стихотворение "Бабий Яр" занимает в этом списке важное место.
Строки из "Бабьего Яра" на стене Музея Катастрофы в Вашингтоне.