Я была сегодня на пьесе Юрия Клавдиева „Развалины“ в постановке Кирилла Вытоптова в рамках проекта
Мастерская на Беговой . Главный вопрос в пьесе, где действие условно происходит в голодном блокадном Ленинграде, - можно ли решиться на то, чтобы ради собственного выживания в этих чудовищных условиях питаться человеческими трупами. На такой вопрос
(
Read more... )
Все это вместе взятое порождает эмоциональное отторжение по отношению к тому, чтобы проводить для своей пользы с телом покойного какие-то манипуляции, как бы приносящие этому телу ущерб. Характерны в этом смысле законодательства о погребении "беспризорных" тел и о том, при каких условиях можно изымать из тела органы или использовать его как пособие. Все эти законодательства, даже секулярные (последние - по инерции и их уважения к сложившимся и укоренившимся в культуре чувствам людей), исходили из того, что тело - это не просто останки, никому не принадлежащие.
Но все это не имеет этической силы (иначе как для тех, кто верит, что снятие валенок с покойного этому покойному очень больно и обидно). Имеет только эмоциональную. Этика секулярная и "языческая" / нетеоцентристская привязана к вопросу "какому другому живому существу от моего дела может быть плохо / хорошо". Этика теоцентрическая привязана к вопросу "угодно ли это Богу". Там, где в ситуацию не вовлечено ни другое живое существо (повторю - большинство культур считало, что у мертвеца осталась вполне живая душа, и она-то и есть живое существо, вовлеченное в ситуации, связанные с телом, так что манипуляции с ним так-таки становятся объектом этики), ни прямое распоряжение Бога, ни этика антропоцентрическая, ни этика теоцентрическая не имеют прямой точки применения.
Reply
Reply
Для сравнения: осуждать на заслуженное пожизненное заключение родного сына (если он совершил соответствующее преступление) или, за то же преступление, незнакомого тебе Иванова - это настолько разные вещи, что само государство, щадя человеческие чувства, запрещает людям выносить судебные приговоры близким родственникам и не требует свидетельствовать против них на суде. Этика же совершенно одинаково требует признать преступление достойным кары, сын тебе виновный или не сын.
Reply
Reply
Мои реплики, как представляется, нигде даже не пересекаются с плоскостью, в которой возможно ханжество. Не могли бы Вы пояснить смысл, который Вы вкладываете в это слово, и применимость этого смысла к моим репликам, как Вы их поняли?
Reply
Можно ещё назвать это двойной моралью, если хотите.
Reply
Тогда, во-первых, Вы просто фактически неверно поняли мою позицию - я ничего не имел бы против того, чтобы мое тело или тело моего близкого пошли бы в пищу во спасению умирающих от голода, и это бы приветствовал - как раз только что об этом написал.
Во-вторых... но, впрочем, во-вторых на фоне этого во-первых уже не важно. Это во-вторых - то, что вообще-то двойной моралью называется вынесение оценок по двойному счету. А вовсе не то, что в отношении своего сына должен действовать иной чин поведения (не во всем, конечно), чем в отношении неизвестно кого -это входит в стандартные нормы этики и никаким двойным счетом не является.
Reply
Вы уже раз десять повторили, что с радостью предоставите свое бренное тело на ужин голодающему - я умею читать и с памятью у меня все в порядке, уверяю Вас. Я Вас спросила прямо - будете ли Вы кушать свою маму? Вы лично? Не отдавать ее тело третьему лицу, а сами им питаться?
Reply
И аналогию уже привел, см. выше насчет того, стал ли бы я терпеть три часа пытки или по дороге сдался бы и сказал - черт с ним, только не мучьте больше. Каким манером я могу предсказать это заранее? Я могу с уверенностью сказать, что не видел бы в этом никакой вины и совесть моя была бы совершенно при этом спокойна. Про них я знаю заранее. А вот про эмоции в такой ситуации знать заранее никак не могу.
Reply
Reply
А Вы увиливаете от прямого вопроса - маму стали бы кушать?
Reply
Причем весть тот же расклад относится и к любому другому телу. Этика ни при чем и тут, и тут.
И я не только про право распоряжаться своим телом. Тело своего родственника любой степени я в пищу умирающим от голода, если бы они того захотели и иных ресурсов не имели бы, выдал бы немедленно.
Reply
Reply
Reply
Leave a comment