-По пояс в воде-
8 i 15
Среди красных скал лежал выцветший остов старого корабля с фигурой сирены на носу. Всю ее красоту вымыли шторма, и теперь ее серый лик мумии вызывает только ужас. Я пробудила ее и сама стала русалкой. Среди тех же красных скал я ждала жертв или просто собеседников. Я стояла по пояс в теплой прозрачной воде. Первым был молодой мужчина, который в моем сознании именовался М., хотя и не был похож на своего реального прототипа. Как впрочем и беломорский сеттинг сна довольно разительно отличался от реальной северной природы. Я знала, что он слаб духом, а значит, у него не было шансов в моей игре. Он соблазнился черноволосой русалкой, и его череп пополнил мою коллекцию трофеев. На следующий год меня нашел Д., давний друг М. Он узнал череп на скале, но узнал и меня, я же не хотела стандартных русалочьих игр, не хотела его смерти и его черепа на скале, я только намекнула, чем наша встреча может для него кончиться. Мы стояли по пояс в воде и разговаривали, не нарушая личного пространства друг друга.
В каком-то промежутке между снами Катриона утверждала, что с русалками нужно считаться. Что если у тебя недостаточно стойкие моральные принципы, и ты встретил русалку, то сам виноват.
Второй эпизод вернул меня с небес, в смысле с глубин на грешную землю. Я ехала на старом внедорожнике на пассажирском сидении, машину вел преступник, которого я должна была каким-то образом защитить. Моя аффилиация была все же на стороне правоохранительных органов, но на данный момент мне надо было не отдать его в руки какой-то банды. Вскоре банда эта нас настигла, я выхожу из машины и заявляю, что если они хотят убить его, им придется убить сначала меня. Они достали огнестрельное оружие. Не то чтобы я была особенно грозным противником, а выглядела тем более несерьезно: невысокая рыжая женщина, но я знала, что эти товарищи люди цивилизованные ровно настолько, чтобы не убивать не имеющих отношения к делу и имеющих отношение к правоохранительным органам людей, тем более женщин. И вот я делаю шаги вокруг машины, пытаясь закрыть собой водителя, и вспоминаю, когда я за много лет до того оказалась в похожей ситуации и тоже должна была охранять виновных. И вот я вижу себя, моложе на десять лет, в старомодном черно-белом костюме, я была бы не уверена в правильности своих действий, если бы у меня было хоть мгновение, чтобы их обдумать.
Этот первый сон напомнил мне очень давний сон про штиль. Я видел женщину, приходящую на берег моря три дня подряд. Море голубое, прозрачное, штиль. Когда она подходит к берегу, из воды выходит скелет с саблей. Она говорит: "я хочу, чтобы он был мертв". То ли муж неверный, то ли наследства ей хотелось, но он явно нанес ей тяжелое оскорбление. Но скелет возвращается в море и не исполняет ее просьбу. На второй день сцена повторяется. На третий день она вновь подходит к берегу, провозглашает: "я хочу, чтобы он был мертв!" Скелет не возвращается в воду и за ним выходит целая армия. Я уже не помню, ударил ли он саблей и ее саму, или ее смерть только подразумевалась мироустройством, но на этот раз шансов не было ни у того, чьей смерти она хотела, ни у нее самой.
Среди красных скал лежал выцветший остов старого корабля с фигурой сирены на носу. Всю ее красоту вымыли шторма, и теперь ее серый лик мумии вызывает только ужас. Я пробудила ее и сама стала русалкой. Среди тех же красных скал я ждала жертв или просто собеседников. Я стояла по пояс в теплой прозрачной воде. Первым был молодой мужчина, который в моем сознании именовался М., хотя и не был похож на своего реального прототипа. Как впрочем и беломорский сеттинг сна довольно разительно отличался от реальной северной природы. Я знала, что он слаб духом, а значит, у него не было шансов в моей игре. Он соблазнился черноволосой русалкой, и его череп пополнил мою коллекцию трофеев. На следующий год меня нашел Д., давний друг М. Он узнал череп на скале, но узнал и меня, я же не хотела стандартных русалочьих игр, не хотела его смерти и его черепа на скале, я только намекнула, чем наша встреча может для него кончиться. Мы стояли по пояс в воде и разговаривали, не нарушая личного пространства друг друга.
В каком-то промежутке между снами Катриона утверждала, что с русалками нужно считаться. Что если у тебя недостаточно стойкие моральные принципы, и ты встретил русалку, то сам виноват.
Второй эпизод вернул меня с небес, в смысле с глубин на грешную землю. Я ехала на старом внедорожнике на пассажирском сидении, машину вел преступник, которого я должна была каким-то образом защитить. Моя аффилиация была все же на стороне правоохранительных органов, но на данный момент мне надо было не отдать его в руки какой-то банды. Вскоре банда эта нас настигла, я выхожу из машины и заявляю, что если они хотят убить его, им придется убить сначала меня. Они достали огнестрельное оружие. Не то чтобы я была особенно грозным противником, а выглядела тем более несерьезно: невысокая рыжая женщина, но я знала, что эти товарищи люди цивилизованные ровно настолько, чтобы не убивать не имеющих отношения к делу и имеющих отношение к правоохранительным органам людей, тем более женщин. И вот я делаю шаги вокруг машины, пытаясь закрыть собой водителя, и вспоминаю, когда я за много лет до того оказалась в похожей ситуации и тоже должна была охранять виновных. И вот я вижу себя, моложе на десять лет, в старомодном черно-белом костюме, я была бы не уверена в правильности своих действий, если бы у меня было хоть мгновение, чтобы их обдумать.
Этот первый сон напомнил мне очень давний сон про штиль. Я видел женщину, приходящую на берег моря три дня подряд. Море голубое, прозрачное, штиль. Когда она подходит к берегу, из воды выходит скелет с саблей. Она говорит: "я хочу, чтобы он был мертв". То ли муж неверный, то ли наследства ей хотелось, но он явно нанес ей тяжелое оскорбление. Но скелет возвращается в море и не исполняет ее просьбу. На второй день сцена повторяется. На третий день она вновь подходит к берегу, провозглашает: "я хочу, чтобы он был мертв!" Скелет не возвращается в воду и за ним выходит целая армия. Я уже не помню, ударил ли он саблей и ее саму, или ее смерть только подразумевалась мироустройством, но на этот раз шансов не было ни у того, чьей смерти она хотела, ни у нее самой.