Поэты
Мне во втором классе родители книжку купили со стихами Лермонтова.
Мы на юг поехали, в магазин какой-то пошли, я книжку попросил - потому что читать было нечего, и мне купили.
Открываю.
В начале - биография.
Пишут, что офицер.
Я обрадовался: дескать, этого-то на дуэли не убьют (про Пушкина знал уже), стрелять, поди, умеет!
Дохожу до конца... да что ж такое...
А ещё они мне "Одиссею" как-то раз купили при сходных обстоятельствах.
Я прочёл с какой-то смесью удивления и восхищения.
Особенно мне понравилась сцена, когда Гефест поймал Афродиту с Аресом - во время занятий сексом - при помощи невидимой и особо прочной сети: она рухнула и сковала любовников так, что не пошевелиться.
А потом позвал прочих богов, чтобы те посмотрели, чего его жена вытворяет.
Боги были в восторге.
Идея, кстати говоря, по сю пору кажется мне весьма умелым сочетанием расчёта и сладострастия.
Или даже сладострастием, замаскированным под расчётливость - сходный приём используется в романе "Цзинь, пин, мэй".
Там распутные персонажи занимаются чем попало - их занятия излагаются в подробностях - а после несут заслуженное наказание за свою безнравственность.
Автор таким образом якобы порицает аморальность.
Станешь, мол, делать то, что мы сейчас тщательно описываем на двух страницах кряду, а потом ещё и вон чего затеешь, а после разэтак себя поведёшь - и тебя непременно ждёт возмездие.
Но в детстве я объяснил себе всё это проще.
Дескать, не было у Гефеста фотоаппарата.
Приходилось фиксировать реальность привычным мастерством.
В масштабе один к одному.
Мы на юг поехали, в магазин какой-то пошли, я книжку попросил - потому что читать было нечего, и мне купили.
Открываю.
В начале - биография.
Пишут, что офицер.
Я обрадовался: дескать, этого-то на дуэли не убьют (про Пушкина знал уже), стрелять, поди, умеет!
Дохожу до конца... да что ж такое...
А ещё они мне "Одиссею" как-то раз купили при сходных обстоятельствах.
Я прочёл с какой-то смесью удивления и восхищения.
Особенно мне понравилась сцена, когда Гефест поймал Афродиту с Аресом - во время занятий сексом - при помощи невидимой и особо прочной сети: она рухнула и сковала любовников так, что не пошевелиться.
А потом позвал прочих богов, чтобы те посмотрели, чего его жена вытворяет.
Боги были в восторге.
Идея, кстати говоря, по сю пору кажется мне весьма умелым сочетанием расчёта и сладострастия.
Или даже сладострастием, замаскированным под расчётливость - сходный приём используется в романе "Цзинь, пин, мэй".
Там распутные персонажи занимаются чем попало - их занятия излагаются в подробностях - а после несут заслуженное наказание за свою безнравственность.
Автор таким образом якобы порицает аморальность.
Станешь, мол, делать то, что мы сейчас тщательно описываем на двух страницах кряду, а потом ещё и вон чего затеешь, а после разэтак себя поведёшь - и тебя непременно ждёт возмездие.
Но в детстве я объяснил себе всё это проще.
Дескать, не было у Гефеста фотоаппарата.
Приходилось фиксировать реальность привычным мастерством.
В масштабе один к одному.