О привычках
В общем не то, чтобы ситуация реально грозила развиться в ликвидацию дорого сердцу моему журнальчика или чего похуже. Видимо, я просто устала и слишком беременна, чтобы не видеть в каждой тени угрозу для жизни. И потому скручивает от малейшего дуновения ветерка. Впрочем, так и раньше было.
Я нестойкая. И я это прекрасно знаю. Обычно, если начинается паника, а она начинается по любому поводу, то я паникую всех вокруг. Потом плачу, потом спешно бьюсь головой в стену ( чтобы никто не увидел, причем, благо внутри меня стен достаточно), а вот потом... Самое дикое, что потом иногда приходит долгожданный пипец, которого я с таким удовольствием ожидала. Но я уже перепаниковала, перетерла, перенесла, и соображаю трезво. Принимаю решение мгновенно, потом, правда, когда пипец минует, часто дрожат пальцы, но это все потом. Главное, когда вокруг летят осколки и и клочки по закоулочкам, во мне вдруг просыпается невероятное спокойствие, похожее на оцепенение ( если сравнивать с обычным шильцем). Правда, так было не всегда.
Эта способность приобретенная.
Ну вот. Я ж думала, в этот раз все однозначно будет так. Начиналось, да. Угроза моему положению - истерика мужу ( с заламыванием рук и "ах, что же мы будем делать"( бедный, как он меня терпит), помощь зала в виде звонка мудрому и просьбы встретиться-говорить-просить-совета, и потом, только потом, продумывание всех возможных ва...
И тут я окончательно понимаю, что я не одна. Потому что по прежней схеме не получается. Женщина, которая всегда сама о себе заботилась, думает во мне: блин, надо решать, срочно, срочно, срочно... А та, которая появилась лишь три месяца назад, рассуждает философски: а это важно? Это останется? Через пять, десять лет, это останется? Что важно? Что не приходящее?
И как-то все трудности сминаются, становясь пластилиновыми.
Потому что работа - любимая, настойчиво возведенная эта карьерная лестница ( хотя что уж там карьерного, просто вышло так, могло иначе) - затрется, потеряется, не останется.
И долгое-долгое время уже есть что-то важнее работы.
А остальное - рефлексия.
Потому что долгое-долгое время назад не было ничего важнее работы.
Но все изменилось.
А привычка осталась.
Я нестойкая. И я это прекрасно знаю. Обычно, если начинается паника, а она начинается по любому поводу, то я паникую всех вокруг. Потом плачу, потом спешно бьюсь головой в стену ( чтобы никто не увидел, причем, благо внутри меня стен достаточно), а вот потом... Самое дикое, что потом иногда приходит долгожданный пипец, которого я с таким удовольствием ожидала. Но я уже перепаниковала, перетерла, перенесла, и соображаю трезво. Принимаю решение мгновенно, потом, правда, когда пипец минует, часто дрожат пальцы, но это все потом. Главное, когда вокруг летят осколки и и клочки по закоулочкам, во мне вдруг просыпается невероятное спокойствие, похожее на оцепенение ( если сравнивать с обычным шильцем). Правда, так было не всегда.
Эта способность приобретенная.
Ну вот. Я ж думала, в этот раз все однозначно будет так. Начиналось, да. Угроза моему положению - истерика мужу ( с заламыванием рук и "ах, что же мы будем делать"( бедный, как он меня терпит), помощь зала в виде звонка мудрому и просьбы встретиться-говорить-просить-совета, и потом, только потом, продумывание всех возможных ва...
И тут я окончательно понимаю, что я не одна. Потому что по прежней схеме не получается. Женщина, которая всегда сама о себе заботилась, думает во мне: блин, надо решать, срочно, срочно, срочно... А та, которая появилась лишь три месяца назад, рассуждает философски: а это важно? Это останется? Через пять, десять лет, это останется? Что важно? Что не приходящее?
И как-то все трудности сминаются, становясь пластилиновыми.
Потому что работа - любимая, настойчиво возведенная эта карьерная лестница ( хотя что уж там карьерного, просто вышло так, могло иначе) - затрется, потеряется, не останется.
И долгое-долгое время уже есть что-то важнее работы.
А остальное - рефлексия.
Потому что долгое-долгое время назад не было ничего важнее работы.
Но все изменилось.
А привычка осталась.