Наблюдения, сделанные в охоте за маслом (и вовне ее)
Мое любимое шоколадное кокосовое масло пропало из всех магазинов. В последний раз я покупал его в конце февраля, и, хотя у меня все еще остался один брикет в морозильнике, я жалею, что не скупил вообще всех, какие были на тот момент в наличии в магазине.
Я отправляюсь в путешествие по городу на поиски масла, и, в принципе, отмечаю наличие на витринах неких альтернатив. Но не его. Очевидно, в Самарской области, где то производится (как знать, может, уже и нет), перестали расти кокосы. Или какао-бобы.
Масло, которое привык покупать я, стоило чуть меньше 50 рублей и было недорогой - возможно, проходящей по категории ‘спредов’, но вкусной - альтернативой маслу обычному. Альтернативы нынешние представлены сливочным шоколадным маслом. Цена вопроса для них - 180-200 рублей.
Примерно столько же стоит и обычное сливочное масло. Цены сошли с ума? Коровы перемерли? Где же ваше хваленое импортозамещение?
«Перекресток». Стандартные пачки по 180 грамм теперь спрятаны в магнитные кейсы по типу таких, в которых в магазинах электроники продаются карты памяти и прочая мелочь - чтобы не выносили под полой. В ассортименте наличествует и масло без магнитных замков, по более ‘демократичным’ ценам. Его находчивые производители фасуют кирпичиками по 100 грамм.
После «Перекрестка» заглядываю в «МВидео». На прошлой неделе об окончательном уходе из России объявила Nokia. В связи с этим я решил посмотреть смартфон на замену своему, коему, напомню, уже четыре года, он тормозит, а в его китайской прошивке сидят два вируса, которые невозможно вычистить.
В магазине сумрачно, точно горят не все лампы. И тихо. Возрастная покупательница полушепотом, точно боится нарушить тишину, интересуется у сидящей у входа охранницы, а куда подевались все менеджеры. Та со вздохом пожимает плечами. До закрытия магазина меж тем еще целых три часа.
Сумрак нагоняет тревогу. Счастье, что далеко вглубь мне заходить не требуется, поскольку смартфоны выставлены точнехонько напротив охранницы. Прилаживаю так и эдак громоздкие телефоны к своей миниатюрной ладони, задаваясь вопросом, когда же начался этот повальный переход на производство ‘лопат’…
Предположив, что менеджеры тусуют за переходящим в ужин обедом на фудкорте, я отправляюсь туда. Однако фудкорт не менее пуст. Еще раз: до закрытия три часа, вечер четверга, рядом кинотеатр. Торговый центр будто вымер. Громадные пустые пространства на местах закрывшихся магазинов похожи на слепые бельма.
С кафе ситуация чуть лучше, чем с магазинами. Вот Макдак - закрылся, и в то же время нет. Я собираю коллекцию кофейных стаканчиков и успел ухватить 13 марта стаканчик оттуда на память. Удивительно, но до этой поры стаканчиков из «Макдоналдса» в ней не появлялось. Закрытие оказалось чисто формальным, спустя несколько дней рестораны открылись вновь. Но раз случилось это уже после проведения черты, то, значит, и стаканчики в заведениях больше не те, говорю я себе: теперь они лишены того самого настоящего, ‘американского’ духа и более не являют собой великой ценности для коллекционера.
В некоторых крупных городах вроде Москвы ситуация с «Макдональдсом» печальнее: там заведения принадлежат непосредственно американской компании, а не российской региональной франшизе, и потому закрыты до сих пор. С другой стороны, это значит, что адепты американского питания могут обрести свое душевное равновесие в провинции: велкам в деревню!
Сам я не адепт Макдака (предпочитая шаблонным бургерам кулинарные экзерсисы полковника Сандерса), и не особенно скорбил бы, даже если бы тот закрылся целиком и полностью. Не сожалею и о многочисленных магазинах шмоток. Чего мне действительно жаль, так это Декатлона. Часы, походные штаны и куртка, рюкзак с чехлом, палатка, фляга… Последние три года я отоваривался почти что исключительно в нем. Сейчас, видимо, придется, как когда-то, подбирать себе вещи наугад в мелких точках по всему городу.
Тут же, синхронно с моими мыслями, пишет мать: неужели нам опять придется выискивать продукты подешевле по всему городу, как в девяностых?
У меня непроизвольно стискиваются зубы, когда я захожу на российские интернет-ресурсы, и вижу пестрящую государственную рекламу с фотографиями военных и заголовками «Россия своих не бросает». Простите, что? Завязывайте воевать и возвращайтесь в свою страну; ваши собственные граждане для вас уже не ‘свои’?!
Техника, музыкальные инструменты, игры - подорожали в 1,5 раза. А говорят, рубль укрепился.
Архивные тарифы на домашний, проводной, Интернет - поднялись. Повышение оказалось абсолютно непрозрачным: увидеть, насколько повысился для тебя тариф, можно только в личном кабинете. Менеджер, с которым имел удовольствие общаться, не поручился, что оно окончательное.
На работе отложились все работы по плановому апгрейду техники. Хакерской атаке подверглись почтовые ящики.
Мой личный аккаунт кто-то, к слову, тоже попытался взломать: на телефон пришло СМС-уведомление с проверочным кодом для входа. Но вернемся к ценам.
Продукты, которые как бы свои-российские, и, соответственно, в отличие от электроники, якобы уж точно не должны зависеть от курса, подорожали в 1,5-2 раза. Ведрышко майонеза в начале года стоило 120 рублей, сейчас перевалило за 200. Дешевый и вкусный минтай по 130-150 рублей за кг стал резким дефицитом. Там, где эта рыба осталась в продаже, ее цена также перешагнула за 200. Аналогичная ситуация и с сахаром - он торжественно вернулся на полки магазинов, но только ценой двукратного подорожания с 55 до 100 рублей.
С большим трудом я отыскал себе в заначку пачку сахара местного производства по более-менее доступной цене (75 рублей за килограмм!) и решил больше не покупать. Ибо сахар нужен мне в основном для разбавления какао, а «Золотой ярлык» тоже подорожал где-то раза в полтора.
В полтора раза подорожали творог, молоко, овощи. Крупы, яйца - чуть менее заметно (возможно, потому, что они и так активно дорожали после начала ковидных локдаунов). Единственное, на что хоть как-то удается сдерживать цены - это хлеб (после 24-го тот даже на какое-то время немного подешевел). И то, думаю, ненадолго.
В связи с этим показательным становится количество Z-свастик на улицах. Можно сказать, что их нет! На вторую неделю войны в подземном переходе мне повстречалась бабка, к груди которой был приколот плакатик с литерой «Z». Метров через триста высилась святая «Пятерочка», и помню, как тогда поразился обоюдному диссонансу: этой старушки с плакатом и пустующих полок гречневой крупы в магазине.
Еще две встречи случились сравнительно недавно и в один день. Тонированная черная «Газель» на автопарковке, обклеенная со всех сторон буквами «Z» и «V». Заклеено было, кажется, каждое стекло, не считая лобового. Этот арт-объект напомнил мне разом сцену из «Мумии», когда обвешавшийся всевозможными религиозными символами прохиндей закрывался ими от чудовища в надежде, что хотя бы один подействует, и то, как живущие в осаде люди крест-накрест заклеивают стекла в домах, дабы те не разбило ударной волной.
Позднее мимо меня по улице медленно и бесшумно ехала машина Росгвардии с все той же буквой на заднем стекле, сделанной из трех полосок все того же безликого белого скотча, который украшал «Газель».
И все; иных встреч не было.
Я думаю, что символ этот так и останется не более чем опознавательным знаком карательных органов (что само по себе неплохо, учитывая, что их представители не чураются штатского). Нормальные, обычные люди его носить не станут. Пока, извините, проблема холодильника одерживает верх над казенным патриотизмом.
Я живу в маленьком городе и наблюдаю пресловутое Z-бесие исключительно в сводках новостей из городов больших. Возможно, там у муниципалитетов на всю эту атрибутику попросту хватает денег. У нас их нет.
К вечеру над крышами домов разражается гроза, первая в этом году. Прохожие, скучившиеся под навесами у торговых центров, с какой-то смутной тревогой вглядываются в клубящееся небо, точно за прошедшую зиму позабыли, как светятся молнии и звучит гром.
Я захожу в уже пятый по счету магазин, предварительно решив для себя, что на нем поиски масла будут прекращены. И о чудо: масло находится!
Правда, добраться до него оказывается той еще задачей. В морозильнике установлен решетчатый поддон с брикетами масла. Отдельные брикеты провалились сквозь решетку и теперь покоятся далеко на дне. Кирпичик моего кокосового масла - среди них.
И, конечно, морозильник оказывается заперт на висячий замок.
Я подзываю женщину-менеджера, та отпирает ларь с драгоценным маслом и, отойдя на безопасное расстояние, наблюдает за тем, как я, изо всех сил вытянув руку сквозь прутья решетки, пытаюсь зацепить пачку нужного мне масла. Дергаю вверх сам поддон. Тот не поддается. Прошу помощи у женщины, но та отрицательно качает головой, отказываясь даже приближаться.
И так, и этак еложу напряженными пальцами. Чертово масло просто-напросто примерзло ко дну! В конце концов, я разгибаю спину, ощущая где-то у себя во внутренностях физическую боль от тяжелого борта морозильника, на который пришлось навалиться всем телом.
Кончено. Масла больше не будет.
https://rheotu.wordpress.com/2022/04/19/%d0%bd%d0%b0%d0%b1%d0%bb%d1%8e%d0%b4%d0%b5%d0%bd%d0%b8%d1%8f-%d1%81%d0%b4%d0%b5%d0%bb%d0%b0%d0%bd%d0%bd%d1%8b%d0%b5-%d0%b2-%d0%be%d1%85%d0%be%d1%82%d0%b5-%d0%b7%d0%b0-%d0%bc%d0%b0%d1%81%d0%bb%d0%be/
Я отправляюсь в путешествие по городу на поиски масла, и, в принципе, отмечаю наличие на витринах неких альтернатив. Но не его. Очевидно, в Самарской области, где то производится (как знать, может, уже и нет), перестали расти кокосы. Или какао-бобы.
Масло, которое привык покупать я, стоило чуть меньше 50 рублей и было недорогой - возможно, проходящей по категории ‘спредов’, но вкусной - альтернативой маслу обычному. Альтернативы нынешние представлены сливочным шоколадным маслом. Цена вопроса для них - 180-200 рублей.
Примерно столько же стоит и обычное сливочное масло. Цены сошли с ума? Коровы перемерли? Где же ваше хваленое импортозамещение?
«Перекресток». Стандартные пачки по 180 грамм теперь спрятаны в магнитные кейсы по типу таких, в которых в магазинах электроники продаются карты памяти и прочая мелочь - чтобы не выносили под полой. В ассортименте наличествует и масло без магнитных замков, по более ‘демократичным’ ценам. Его находчивые производители фасуют кирпичиками по 100 грамм.
После «Перекрестка» заглядываю в «МВидео». На прошлой неделе об окончательном уходе из России объявила Nokia. В связи с этим я решил посмотреть смартфон на замену своему, коему, напомню, уже четыре года, он тормозит, а в его китайской прошивке сидят два вируса, которые невозможно вычистить.
В магазине сумрачно, точно горят не все лампы. И тихо. Возрастная покупательница полушепотом, точно боится нарушить тишину, интересуется у сидящей у входа охранницы, а куда подевались все менеджеры. Та со вздохом пожимает плечами. До закрытия магазина меж тем еще целых три часа.
Сумрак нагоняет тревогу. Счастье, что далеко вглубь мне заходить не требуется, поскольку смартфоны выставлены точнехонько напротив охранницы. Прилаживаю так и эдак громоздкие телефоны к своей миниатюрной ладони, задаваясь вопросом, когда же начался этот повальный переход на производство ‘лопат’…
Предположив, что менеджеры тусуют за переходящим в ужин обедом на фудкорте, я отправляюсь туда. Однако фудкорт не менее пуст. Еще раз: до закрытия три часа, вечер четверга, рядом кинотеатр. Торговый центр будто вымер. Громадные пустые пространства на местах закрывшихся магазинов похожи на слепые бельма.
С кафе ситуация чуть лучше, чем с магазинами. Вот Макдак - закрылся, и в то же время нет. Я собираю коллекцию кофейных стаканчиков и успел ухватить 13 марта стаканчик оттуда на память. Удивительно, но до этой поры стаканчиков из «Макдоналдса» в ней не появлялось. Закрытие оказалось чисто формальным, спустя несколько дней рестораны открылись вновь. Но раз случилось это уже после проведения черты, то, значит, и стаканчики в заведениях больше не те, говорю я себе: теперь они лишены того самого настоящего, ‘американского’ духа и более не являют собой великой ценности для коллекционера.
В некоторых крупных городах вроде Москвы ситуация с «Макдональдсом» печальнее: там заведения принадлежат непосредственно американской компании, а не российской региональной франшизе, и потому закрыты до сих пор. С другой стороны, это значит, что адепты американского питания могут обрести свое душевное равновесие в провинции: велкам в деревню!
Сам я не адепт Макдака (предпочитая шаблонным бургерам кулинарные экзерсисы полковника Сандерса), и не особенно скорбил бы, даже если бы тот закрылся целиком и полностью. Не сожалею и о многочисленных магазинах шмоток. Чего мне действительно жаль, так это Декатлона. Часы, походные штаны и куртка, рюкзак с чехлом, палатка, фляга… Последние три года я отоваривался почти что исключительно в нем. Сейчас, видимо, придется, как когда-то, подбирать себе вещи наугад в мелких точках по всему городу.
Тут же, синхронно с моими мыслями, пишет мать: неужели нам опять придется выискивать продукты подешевле по всему городу, как в девяностых?
У меня непроизвольно стискиваются зубы, когда я захожу на российские интернет-ресурсы, и вижу пестрящую государственную рекламу с фотографиями военных и заголовками «Россия своих не бросает». Простите, что? Завязывайте воевать и возвращайтесь в свою страну; ваши собственные граждане для вас уже не ‘свои’?!
Техника, музыкальные инструменты, игры - подорожали в 1,5 раза. А говорят, рубль укрепился.
Архивные тарифы на домашний, проводной, Интернет - поднялись. Повышение оказалось абсолютно непрозрачным: увидеть, насколько повысился для тебя тариф, можно только в личном кабинете. Менеджер, с которым имел удовольствие общаться, не поручился, что оно окончательное.
На работе отложились все работы по плановому апгрейду техники. Хакерской атаке подверглись почтовые ящики.
Мой личный аккаунт кто-то, к слову, тоже попытался взломать: на телефон пришло СМС-уведомление с проверочным кодом для входа. Но вернемся к ценам.
Продукты, которые как бы свои-российские, и, соответственно, в отличие от электроники, якобы уж точно не должны зависеть от курса, подорожали в 1,5-2 раза. Ведрышко майонеза в начале года стоило 120 рублей, сейчас перевалило за 200. Дешевый и вкусный минтай по 130-150 рублей за кг стал резким дефицитом. Там, где эта рыба осталась в продаже, ее цена также перешагнула за 200. Аналогичная ситуация и с сахаром - он торжественно вернулся на полки магазинов, но только ценой двукратного подорожания с 55 до 100 рублей.
С большим трудом я отыскал себе в заначку пачку сахара местного производства по более-менее доступной цене (75 рублей за килограмм!) и решил больше не покупать. Ибо сахар нужен мне в основном для разбавления какао, а «Золотой ярлык» тоже подорожал где-то раза в полтора.
В полтора раза подорожали творог, молоко, овощи. Крупы, яйца - чуть менее заметно (возможно, потому, что они и так активно дорожали после начала ковидных локдаунов). Единственное, на что хоть как-то удается сдерживать цены - это хлеб (после 24-го тот даже на какое-то время немного подешевел). И то, думаю, ненадолго.
В связи с этим показательным становится количество Z-свастик на улицах. Можно сказать, что их нет! На вторую неделю войны в подземном переходе мне повстречалась бабка, к груди которой был приколот плакатик с литерой «Z». Метров через триста высилась святая «Пятерочка», и помню, как тогда поразился обоюдному диссонансу: этой старушки с плакатом и пустующих полок гречневой крупы в магазине.
Еще две встречи случились сравнительно недавно и в один день. Тонированная черная «Газель» на автопарковке, обклеенная со всех сторон буквами «Z» и «V». Заклеено было, кажется, каждое стекло, не считая лобового. Этот арт-объект напомнил мне разом сцену из «Мумии», когда обвешавшийся всевозможными религиозными символами прохиндей закрывался ими от чудовища в надежде, что хотя бы один подействует, и то, как живущие в осаде люди крест-накрест заклеивают стекла в домах, дабы те не разбило ударной волной.
Позднее мимо меня по улице медленно и бесшумно ехала машина Росгвардии с все той же буквой на заднем стекле, сделанной из трех полосок все того же безликого белого скотча, который украшал «Газель».
И все; иных встреч не было.
Я думаю, что символ этот так и останется не более чем опознавательным знаком карательных органов (что само по себе неплохо, учитывая, что их представители не чураются штатского). Нормальные, обычные люди его носить не станут. Пока, извините, проблема холодильника одерживает верх над казенным патриотизмом.
Я живу в маленьком городе и наблюдаю пресловутое Z-бесие исключительно в сводках новостей из городов больших. Возможно, там у муниципалитетов на всю эту атрибутику попросту хватает денег. У нас их нет.
К вечеру над крышами домов разражается гроза, первая в этом году. Прохожие, скучившиеся под навесами у торговых центров, с какой-то смутной тревогой вглядываются в клубящееся небо, точно за прошедшую зиму позабыли, как светятся молнии и звучит гром.
Я захожу в уже пятый по счету магазин, предварительно решив для себя, что на нем поиски масла будут прекращены. И о чудо: масло находится!
Правда, добраться до него оказывается той еще задачей. В морозильнике установлен решетчатый поддон с брикетами масла. Отдельные брикеты провалились сквозь решетку и теперь покоятся далеко на дне. Кирпичик моего кокосового масла - среди них.
И, конечно, морозильник оказывается заперт на висячий замок.
Я подзываю женщину-менеджера, та отпирает ларь с драгоценным маслом и, отойдя на безопасное расстояние, наблюдает за тем, как я, изо всех сил вытянув руку сквозь прутья решетки, пытаюсь зацепить пачку нужного мне масла. Дергаю вверх сам поддон. Тот не поддается. Прошу помощи у женщины, но та отрицательно качает головой, отказываясь даже приближаться.
И так, и этак еложу напряженными пальцами. Чертово масло просто-напросто примерзло ко дну! В конце концов, я разгибаю спину, ощущая где-то у себя во внутренностях физическую боль от тяжелого борта морозильника, на который пришлось навалиться всем телом.
Кончено. Масла больше не будет.
https://rheotu.wordpress.com/2022/04/19/%d0%bd%d0%b0%d0%b1%d0%bb%d1%8e%d0%b4%d0%b5%d0%bd%d0%b8%d1%8f-%d1%81%d0%b4%d0%b5%d0%bb%d0%b0%d0%bd%d0%bd%d1%8b%d0%b5-%d0%b2-%d0%be%d1%85%d0%be%d1%82%d0%b5-%d0%b7%d0%b0-%d0%bc%d0%b0%d1%81%d0%bb%d0%be/